Николай Калифулов - Марионетка
— Что собой представляет задержанный Семенов? — спросил прокурор.
— Ранее неоднократно судимый, освободился Семенов совсем недавно, вероятно, его использовали, терять ему совершенно нечего, тюрьма ему дом родной.
— Он хотя бы признается? — спросил прокурор.
— Нет, все отрицает, но улики неопровержимые, — заявил Столетов. — Заказчик этих убийств ясен, и это косвенно подтверждается из показаний одного из арестованных по делу Григоровских.
— Кто заказчик?
— Я думаю, это Верижников!
— Как мы и предполагали ранее, — произнес Рябинин.
— Именно так! Нужна санкция на его арест.
— У вас нет прямых улик против Верижникова. Санкцию вы не получите. Что еще?
— Еще есть ценные сведения от Андреева. Он раскрутил телефонистку Савчук, она уже допрошена, сейчас в камере, находится в активной разработке. Чувствую нутром, Савчук не все сообщила. Хитра, стерва, но здорово Андреев поработал, просто артист, вот послушайте запись.
Столетов включил диктофон. Рябинин слушал и ухмылялся, приговаривая:
— Да, верно, чем не артист, сыграл свою роль виртуозно. Еще есть что-нибудь?
— Да, следующий шаг — это арест сотрудника уголовного розыска Миронова и председателя хозяйства «Коптево». Но пока председателя трогать рановато, он лежит в больнице, нервы шалят. Доступ информации от него и к нему перекрыт. Миронова пока отправили в командировку, чтобы не мешал. Сейчас петля стягивается и на Крымове, а прежде чем его брать, надо все-таки найти, где хранится весь опиум. Это главное. Без этой отравы доказать причастность Крымова и остальных практически невозможно. Сейчас сыщики с ног сбились, рыщут по всему району, но их результат пока равен нулю. Должны же быть исполнители у Крымова. Должны! Кто они?
— Одного вы упустили из больницы.
— Это не мы. Это охранники.
— Какая разница, одно дело делаем. А наркотики вы должны найти. Если они реализуют весь товар, то многим молодым людям они этой отравой жизнь сломают.
— Будем искать. Эту задачу Андреев и Левченко должны выполнить. Я верю в них.
* * *Андреев и Левченко уже несколько дней находились на территории сельского района. Они проверили несколько подозрительных хозяйств и приехали в хозяйство «Коптево». Здесь провели тщательную проверку подсобных, складских помещений. Но ничего подозрительного не обнаружили. Много беседовали они с сельскими тружениками. Чтобы скрыть истинную цель, сыщики «залегендировали» свое мероприятие под проверку заявления сезонных рабочих о незаконном изготовлении спиртных напитков. И вот, окончательно устав от безнадежных поисков, сыщики зашли в деревенскую столовую отобедать. Усевшись за стол, они принялись кушать. На столе были суп и жаркое с картофельным гарниром. А на третье хозяйка столовой подала им двухлитровую банку молока.
— А молоко откуда? — спросил Андреев, обращаясь к местной поварихе, которая в единственном лице выполняла все функции столовых работников.
Это была полная женщина лет пятидесяти. Лицо у нее было круглое, щеки пухлые и румяные. Улыбаясь своей приветливой улыбкой, она сообщила:
— Молочко домашнее. Дочь подоила корову и принесла, чтобы вас угостить, а то, бедняги, намаялись в поисках преступников. В магазине такого молока не попробуете. Молочко парное.
— Спасибо вам, Мария Федоровна.
Выпили по стакану, Андреев отметил:
— Действительно, очень вкусное молоко. Нам за вредную работу обязательно должны давать по литру такого молока в день. Тогда можно и не обедать. Иной раз без обеда и без ужина до поздней ночи приходится работать.
— Да, вашей работе не позавидуешь. Хоть какой-нибудь толк есть от нее?
— Какой толк? Да никакого проку от нас. Который день толкаемся тут у вас, людей отрываем от дела, а все безрезультатно, — сообщил Левченко.
— А может быть, вы не там ищете? — спросила она.
— Да уж все облазили, — ответил Андреев.
— А вы у нас в лесной заимке были?
— Не то чтобы были, мы даже не слышали о такой заимке, — ответил Левченко.
Повариха опять улыбнулась и сказала:
— А зря! Петр Матвеевич, наш председатель, часто туда с ружьишком хаживал. Хорошие места там. Да и избушка очень уютная. Дров запасено, на две зимы хватит. Есть и банька, такой и не видывали, небось, баня «по-черному» называется. Съездили бы туда отдохнуть. Не пожалеете. А то все работа, измотались совсем. Жалко смотреть на вас, соколиков.
Андреев и Левченко переглянулись.
— А почему «по-черному» банька называется? — спросил Андреев.
— Потому что без окон банька, чтобы тепло не уходило, ведь в давние времена так и строили бани.
Закончив свою трапезу, они поблагодарили деревенскую стряпуху и вышли из столовой. Оказавшись на улице, Левченко сказал:
— У меня такое смутное предчувствие, как будто сейчас нам явно подсказали, куда необходимо двигаться.
— Ты знаешь, Леня, я сам об этом подумал.
Поговорив еще немного, сыщики пошли в конюшню, там им дали двух хороших лошадей, и они галопом поскакали в том направлении, куда показал конюх.
Андреев и Левченко ехали верхом на лошадях по узкой проселочной дороге. Ветки деревьев, запорошенные снегом, то и дело хлестали им в лицо, как бы препятствуя их продвижению вперед. Лошади шли размеренным шагом и иногда пофыркивали. Вот неожиданно на дорогу выскочила лисица и, увидев непрошеных гостей, испугавшись, быстро скрылась за деревьями. Одна из лошадей от этой встречи возмущенно зафыркала, а потом громко заржала, как бы предупреждая остальных зверей о появлении гостей.
Миновав старую балку, путники, преодолев некрутой подъем, очутились в хвойном лесу. Дорога здесь была шире, и лошадям стало легче идти. Сосны и ели были одеты в снежный покров. Они стояли, мрачно нахохлившись, охраняя только им известную таинственность этих лесных угодий. Путники молча продолжали свой путь, думая каждый о своем. Абсолютная тишина и свежий морозный воздух благотворно воздействовали на них. Веки глаз невольно смыкались, заставляя их перейти в дрему. Вдруг они услышали ружейный выстрел, затем второй. Лошади вздрогнули, но продолжали свой путь.
— Кто это? — невольно спросил Левченко.
— Наверное, охотник стрелял рядом, где-то впереди. По времени заимка должна уже показаться. Может быть, оттуда и стреляли?
— Возможно, и оттуда, — подтвердил Левченко.
Они ехали еще несколько минут. Вскоре дорога повернула в сторону и вывела на небольшую возвышенность. Осмотревшись, далеко впереди они увидели поляну, в центре которой расположилась бревенчатая избушка. К ней примыкали с одной стороны сарай, с другой — баня. Из трубы валил густой дым, предупреждая пришельцев, что хозяева в доме. Переведя лошадей в галоп, сыщики быстро приблизились к заимке. Подъехав ближе, они соскочили с лошадей и подошли к дому. Постучав в дверь и не дождавшись хозяина, непрошеные гости вошли в избу. Она состояла из двух комнат и кухни. В доме не было ни одной живой души. Огонь в топке горел так, как будто ее специально перед их приходом разожгли. Осмотревшись, сыщики, не сговариваясь, стали искать то, что они и предполагали здесь найти. Усилия их были напрасны, в горнице они ничего не обнаружили. Вдруг Андреев под половицей заметил металлическое колечко. Он дернул за кольцо, и деревянный люк оторвался от пола. Левченко по лестнице спустился вниз. Через несколько минут Андреев услышал радостный возглас друга:
— Нашел, Андрей! Тут их порядка двадцати упаковок. Вот это, я понимаю, улов.
Левченко вытащил одну упаковку. Вскрыв ее, они обнаружили то, что искали.
— Настоящий героин. Сколько его здесь? — спросил Левченко.
— Примерно на пять миллионов долларов потянет.
Левченко присвистнул. Вдруг позади них раздался голос:
— А ну руки кверху и не оглядываться, иначе стреляю без предупреждения.
От неожиданного поворота событий сыщики замерли и медленно подняли руки. Этот голос показался обоим очень знакомым.
Андреев напрягал память: «Где же я его мог слышать?»
Левченко, услышав этот голос, уже вспомнил, кому он принадлежит. Сердце у него забилось так, что вот-вот вы-скочит. Кровь ударила ему в голову, и он, осознав это, покраснел до корней волос. В это время он получил сильный удар по голове, и сознание покинуло его. Одновременно его друг рухнул на пол рядом с ним.
Мужчина держал в одной руке ружье, а в другой деревянную колотушку. Посмотрев на сыщиков, он произнес:
— Все-таки разнюхали, ментяры легавые!
Потом, связав обоих, он перетащил их по очереди в баню. Пошарив по одежде, он забрал у них оружие и закрыл входную дверь. С внешней стороны он подпер дверь бревном и вслух произнес:
— Теперь не убегут. Слава Богу, греха на себя не взял. Спаси, сохрани, Господи!
Тут же он перекрестился.
