Татьяна Полякова - Вкус ледяного поцелуя
Заявление о моей порядочности слегка меня удивило. То, что меня считают алкоголичкой, циником, любовницей Деда и черт знает кем еще, я знала доподлинно, а вот насчет порядочности… Неужто правда кто-то сказал такое? Или это желание подольститься ко мне? Выходило у него неплохо. Просто слезу вышибает. Сразу хочется сделать что-то благородное, перевести через дорогу старушку, вернуть потерянный кошелек или простить чужой грех, тем более что все мы не без него.
– Вы совершили ошибку, – взглянув ему в глаза, сказала я. – Вы или ваши люди, неважно. Та самая Тюрина утонула год назад. Вы убили другую, невинного человека. Непрофессионально. И уж совсем непорядочно. Вам придется ответить. – Я поднялась и пошла к двери.
– Вы заблуждаетесь, Ольга Сергеевна, – сказал он вдогонку. – Если заблуждаетесь, конечно.
– Зорро не имеет права на ошибку, – усмехнулась я. – В противном случае он уже не благородный мститель, а обыкновенный убийца. Рада была встретиться.
Я открыла дверь.
– Подождите, – позвал он. Я удивленно оглянулась, неужто мои слова произвели на него такое действие, что сейчас он начнет каяться? А может, предложит договориться? Что ж, Дед будет счастлив. То есть будут счастливы его московские друзья, ну и он, конечно, раз в доле. Вешняков получит очередное звание, а я пошлю все к чертям и поеду к морю. – Я не отступлю, – сказал Игнатов очень серьезно. – Я не отступлю ни при каких обстоятельствах. Не обучен уступать подонкам, потому и уверен – у этой истории будет продолжение. И если вы тот человек, о котором мне говорили… Извините, – резко закончил он. Я вышла из кабинета.
На душе было пакостно, может, оттого, что я вовсе не была уверена в его притворстве. Чушь, мужик спасает свою шкуру. Ложь во спасение бывает очень убедительна. “Тошнит меня от этого дела, – подумала я, плюхаясь в машину. – Тошнит, и все. Знать бы, к чему… Может, беременная?”
Вечером явился Лялин. Позвонил, сказал, что находится в трех шагах от моего дома и жаждет меня увидеть.
– Заезжай, – согласилась я, хотя не расположена была с ним встречаться. Человеческие физиономии для меня в тот момент были труднопереносимы. Сашкина и то раздражала. Но Лялин не из тех, кому отказывают.
– Выпить есть? – спросил он с порога.
– Откуда? Я же в завязке.
– Могла бы держать для гостей.
– У меня нет силы воли.
– А также ума, – хмыкнул он.
– Без меня полно умников, – фыркнула я. – Проходи.
Он прошел и устроился в моем кресле.
– Я на пять минут.
– Жаль. Надеялась, что до утра. Мне как раз не хватает мужского общества.
– А как же Лукьянов? – скривился он.
– Отбыл, закончив все свои дела.
– Серьезно? – Его усмешка меня насторожила, но проявлять инициативу я не стала, решив дождаться, когда Лялин сам созреет и соизволит объяснить, в чем дело. – Затеяли охоту на Игнатова? – сунув руки в карманы и нахохлившись, спросил он.
– А то ты не знаешь.
– Знаю. Старая привычка знать все, что происходит в этом городе. Уж сколько раз давал себе слово, а все никак…
– Горбатого могила исправит, – подсказала я.
– Ага. Только я пока не тороплюсь.
– Ты чего приехал? – не выдержала я. – Гость ты редкий, калачом не заманишь. И мне рекомендовал скрыться с глаз и до поры не показываться, и нате вам… явился.
– Детка, – посверлив меня взглядом, ласково сказал он, – выходи из игры. Наплюй на все. Уезжай и пошли Деду по почте заявление об уходе. Очень прошу, послушай меня. – Мы смотрели в глаза друг друга минуты две, не меньше, Лялин вздохнул и поднялся. – Ладно, я поехал.
– Черт бы тебя побрал! – рявкнула я. – Олег, ты объяснишь, что происходит?
– Нечего мне объяснять. Детка, ты знаешь меня, а я знаю тебя. Не место тебе в этом гадюшнике. Попрешь напролом и шею свернешь. А я тебе обязан. И не хочу оказаться на твоих похоронах.
– Понятное дело. Я бы на них тоже не пошла, даже если бы сильно звали.
– Рад, что ты по-прежнему считаешь, что у тебя есть чувство юмора.
И он зашагал к двери. Задавать вопросы было бесполезно, оттого я плелась сзади и помалкивала.
– А Лукьянов в городе, – вдруг сказал он. – Хочешь увидеться, загляни в “Россию”, 317-й номер. – И пока я пережевывала информацию, он быстро закрыл дверь.
– Черт, – выругалась я, потом пнула дверь ногой и еще кое-что добавила, непечатное. Прошлась по холлу из конца в конец, игнорируя Сашку, он вертелся под ногами и даже поскуливал. – Отстань, псина, не до тебя.
Через полчаса я была возле гостиницы “Россия”. Машину я бросила на стоянке и вошла в здание. Комната с охраной отеля размещалась на первом этаже в глубине зала за стойкой администратора. Меня здесь хорошо знали. В гостинице, построенной еще в советские времена для иностранцев и теперь заново отделанной, останавливались все наши дорогие гости. За их размещение обычно отвечала я, потому не ожидала, что здесь у меня возникнут проблемы. Двое парней пялились в телевизор.
– Где начальник? – спросила я, прикрыв за собой дверь. Парни дружно повернулись ко мне, один было нахмурился, но выражение его лица тут же сменилось.
– Одну минуту, – сказал он предельно вежливо и позвонил по телефону. Ждать пришлось минут пять. Наконец появился молодой мужчина, в костюме и при галстуке. Лицо у него было озабоченное.
– Привет, Володя, – сказала я.
– Привет, – ответил он. – Какие-нибудь проблемы?
– Триста семнадцатый номер. Кто, откуда? Все, что сможешь.
Он молча кивнул и удалился, а я прошла в холл и устроилась у окна. На сей раз ему потребовалось больше, чем пять минут. Он подошел и коротко сообщил:
– Безруков Александр Иванович. Бизнесмен из Москвы. Здесь по делам. По каким, смогу узнать, если дашь немного времени. Приехал два дня назад. Вчера не ночевал. Рост примерно 186, блондин, лицо приятное, носит очки. Ужинал в ресторане с красивой блондинкой. Еще что-нибудь?
– Ага. Ключи от номера. Он недовольно крякнул.
– Слушай, я все понимаю…
– Ключи от номера, – повторила я спокойно, но он понял.
– Зачем тебе ключи? Он сейчас в номере.
– Может не открыть, а мне до зарезу надо его видеть.
Он принес ключи.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал Володя с недовольством. – Если у меня будут неприятности…
– Не будут.
Я взяла ключи и поднялась на третий этаж. Лукьянов занимал номер-люкс. Я тихо открыла дверь. В прихожей было темно, свет горел в гостиной, бра над зеркалом. Дверь в спальню была открыта настежь, там тоже горел свет, настольная лампа у кровати, так что увидела я достаточно и почувствовала себя дура-дурой. Хотела тихо смыться, но грудастая блондинка увидела меня, взвизгнула и схватилась за простыню.
– Извините, – очень натурально испугалась я. – Кажется, я перепутала номер.
– Пошла вон, – в сердцах прорычал Лукьянов, и я, конечно, пошла.
Володя ждал меня в холле третьего этажа. Я вернула ему ключ.
– Ты меня не видел.
– Ясное дело. Мужик не устроит мне скандал?
– Вряд ли. У него дела поважнее. Пока. За мной должок.
– Можешь не сомневаться, – бросил он мне вдогонку.
Я вышла из гостиницы, весело хихикая, напротив был бар, привлекающий страждущих яркой вывеской.
“Ну как тут не соблазниться”, – покачала я головой и побрела через дорогу.
Я сидела в углу, спиной к остальным гражданам и пялилась в стену, поэтому пропустила появление Лукьянова. Он неожиданно возник рядом, сурово посмотрел на меня и заявил:
– Был уверен, что найду тебя именно здесь.
– Подходящее местечко, правда? – усмехнулась я.
– Для тебя, вне всякого сомнения. Надираешься в одиночку? – спросил он.
– Это минеральная, – кивнув на стакан, сообщила я. Он не поверил, взял стакан, понюхал и поставил его на стол.
– Надо же. Я думал, напьешься как свинья.
– Да я бы напилась, но нельзя. Закодированная. Сдохнешь, чего доброго. А я еще молодая, пожить хочу.
Он плюхнулся на стул рядом.
– Ладно, двигай домой. Там тебя Сашка ждет. Поди, соскучился.
– Занятно ты проводишь время, – косясь на него, сказала я.
– Как умею. Надо же человеку иногда расслабиться.
– Ага. Я узнала ее. Это жена Игнатова.
– Слава богу, что она с перепугу не узнала тебя. Рванула к муженьку.
– Ты расстроился?
– Слов нет.
– Тогда извини.
– Слушай, – поерзав, сказал Лукьянов. – Твой Дед хочет, чтобы Игнатов сел в тюрьму, мои хозяева тоже этого хотят. Работа есть работа. Ты же знаешь правила игры. Не валяй дурака и двигай домой.
– Правила игры я знаю, – кивнув, согласилась я. – Только почему-то мне кажется, что мы опять по разные стороны баррикады. А?
– Креститься надо, когда кажется, – зло фыркнул он.
– Есть проблема: я неверующая.
Больше сказать друг другу нам было нечего, я поднялась, намереваясь уйти, но не удержалась и задала еще один вопрос:
– Ты когда успел ее охмурить?
