Элмор Леонард - Будь крутым
— А почему бы не разослать этот сингл всем станциям по пути следования? — сказал Чили. — Пусть послушают запись и решат, нравится им это или нет.
— Да потому что они не станут ее пускать в эфир, — сказал Хью, — если посчитают, что она не их формата, не укладывается в их представления о том, что любят их слушатели. Для этого нам и нужен рекламный агент-промоутер, парень, вхожий на радиостанции, многие из которых у него в кармане.
— А на сколько он потянет?
— На двадцать пять «косых», но дело того стоит. Половину суммы он отдает на те станции, которые выберет, — на их собственные рекламные акции. Как будто он представляет их, и только их. Так теперь это делается. Он отправляет запись музыкальному директору: «Можешь прокрутить это для меня, братец?» Запись начинает крутиться, он опять звонит: «Большое тебе спасибо, братец, но не мог бы ты дать ее и в хорошие часы тоже?» А его люди в это время работают и с другими станциями.
— Ну, двадцать пять — это не страшно, — сказал Чили.
— Это только предварительно. Мы предложим ему еще двадцать пять в качестве премии в зависимости от количества прокруток. Далее следует еще одна сторона рекламной кампании — нанять людей, которые станут работать на нас на улицах, наведываться к различным торговцам. Это все будет увязано с гастролями. Например, «Одесса» играет в городе, наша уличная команда работает в музыкальных магазинах. Они заговаривают зубы менеджеру, всучивают ему часть товара бесплатно, чтобы быть уверенным, что диск он пустит в продажу, уславливаются о прокрутке прямо в магазине и прицепляют в витрине роскошную афишу с портретом Линды Мун. Они распространяют рекламные листовки, расклеивают по городу афиши, раздают синглы старшеклассникам. Дать им двадцать «косых» и пообещать еще десять в качестве премии, если выполнят поставленную им задачу, — и они выжмут из диска все, что можно.
— Вместе с премиями, — сказал Чили, — это выходит примерно на восемьдесят «косых». Ну а дальше?
— Переходим к следующему этапу, — сказал Хью. — Раскрутке в масштабе всей страны. Но это если получится с раскруткой местного значения. Надо, чтобы дело пошло, тогда можно думать о выходе на страну в целом.
— Но еще даже не начав, ты уже сомневаешься в Линде, — сказал Чили.
Хью покачал головой.
— Нет, дело не в Линде. Линда как раз наш основной козырь. Я беспокоюсь о диске. Играть музыку по клубам — это одно, но для выхода в эфир, думаю, ее надо подправить, как-то подкрепить звук, сделать его полновеснее.
Это он уже слышал — Чили вспомнил слова Кертиса о том, что звук следует сделать объемнее.
— Твой звукорежиссер тоже так считает.
— Ну вот видишь, а ведь Кертис по части записей — дока. Он говорил мне, что хотел бы еще поработать над синглом, микшировать звук заново. Буквально его слова следующие: «Я мог бы приложить к этому материалу руку, и тогда качество диска стало бы на порядок выше».
— Но ты же в курсе того, как Линда порвала контракт с фирмой, пожелавшей что-то там изменить в ее стиле. Вернула им деньги.
Хью пожал плечами.
— Ребячество. Ты директор, деловой человек, поговори с ней. Спроси Линду, чего она хочет — стать звездой или всю жизнь играть по заштатным клубам. Я вовсе не утверждаю, Чил, что переработка звука гарантирует нам успех, но мы получим большие шансы на раскрутку диска.
— Не думаю, чтобы она согласилась, — сказал Чили и увидел, что Хью смотрит на него, словно желает что-то сказать, но сомневается, стоит ли.
— Знаешь, фирма «БНБ» может обойтись и без ее разрешения. — Вот оно! — Мы можем поступить так, как считаем лучшим. Существуют законы бизнеса, Чили. Мы не музыкой торгуем, а дисками.
Чили сказал, что должен подумать.
— И не раздумывай слишком долго. Через неделю начинается турне.
— Ты кого-нибудь уже наметил в промоутеры?
— Да, я переговорил с Ником Каром. Он сказал, что взялся бы за это, но сначала должен послушать запись.
— Не хочу я его! — запротестовал Чили. — Господи, Хью, чего это при всех своих связях ты обратился именно к Ники!
— Я же сказал только что — бизнес есть бизнес, верно? Ты, кажется, считаешь, что с подонками нельзя иметь дела? Но если дать запись Нику Кару, в эфир он ее пропихнет. Он свое дело знает — заговорит любого до смерти и добьется своего. Что не означает, что тебе надо с ним дружиться.
Чили погрузился в размышления, а Хью наблюдал за ним.
— Тебе, по-моему, не нравится идея заплатить кругленькую сумму не кому-нибудь, а именно Нику.
— Ты прав, — согласился Чили, — но если ты захотел привлечь его, спорить я не стану. Дай ему запись и составляй контракт. А я загляну потом к нему в офис на пару слов.
— Не сорви этим все дело, Чил. Но я не хочу сказать, что ты должен слишком уж с ним церемониться или тереться с ним.
Последние слова услышала входящая в кабинет Эди.
— А я не прочь немного и потереться, — сказала она. — По-моему, трауром увлекаться не стоит. Вот пришлось подкупить себе нарядов. Например, этот — в «Саксе» купила. Нравится? — Вытянув руки, она покружилась перед ними. — По-моему, прелесть, правда? Маленькое платье для коктейлей. Но вообще-то черный цвет — не мой. — Она уселась рядом с Чили на диван и положила руку ему на колено. — Вы, ребята, работаете или прохлаждаетесь? — Убрав руку, она открыла сумочку, а Хью принялся объяснять ей, что они обсуждают предстоящие гастроли и кандидатуру промоутера.
— Погоди-ка.
Эди извлекла из сумочки пачку «Виргинских тонких» и зажигалку. Сунув сигарету между зубов, она несколько раз щелкнула зажигалкой, безрезультатно, и повернулась к Чили. Тот чиркнул кухонной спичкой, склонившись к ее лицу, дал ей закурить, после чего загасил спичку.
— Ты такой крутой, Чил, — сказала Эди. Она закурила, выпустила облачко дыма. — Но знаешь что? Я сейчас провернула такое крутое дельце, что не поверите, когда расскажу.
— Ты выпила, да? — поинтересовался Хью.
— Несколько «стингеров». Уже сколько лет не пила «стингера», а тут выпила с мужиком, практически не пьющим. Тринадцать лет в разъездах, а выглядит потрясающе. Вспомнили с ним старые добрые времена. Не помню даже, где обедали, где-то в Санта-Монике. Теперь, когда я разбогатела, я ему нравлюсь значительно больше. Что и прекрасно. Сколько можно оставаться друзьями! Мы дружим уже лет двадцать, наверное. Это было круто.
— Надо думать, — сказал Хью, — Еще бы не круто — обед со Стивеном Тайлером.
Она так удивилась, что даже уронила пепел на свою черную юбку.
— Как это ты догадался?
— Я читал, что в субботу-воскресенье в городе назначены их концерты. Я помнил о том, что ты на них стирала, и подумал, что вы встретитесь.
Слушая это объяснение, Эди постепенно успокаивалась. Положив ногу на ногу, она откинулась на спинку дивана. Рука ее вновь очутилась на колене у Чили.
— Пообедать со Стивеном, конечно, круто, — сказала Эди. — Согласна. Но я не это имела в виду. То, на что я уговорила Стивена, гораздо круче. — Она покрутила головой, глядя то на Хью, то на Чили. — Ну что, готовы? Со стульев не упадете?
— Я готов, — кивнул Чили.
— В субботу вечером в «Форуме» «Одесса» открывает концерт «Аэросмита».
Когда Чили и Хью остались в кабинете одни, так как Эди побежала в рекорд-студию порадовать Линду и ее мальчиков, Чили сказал:
— Мне нравится Эди. Очень нравится.
— Мне тоже она нравится, — сказал Хью. — Она очень милая.
— И новый туалет ее мне нравится.
— Да, эта юбка.
— Верхняя часть тоже на уровне.
— Она считает себя богатой.
— Зная Томми, — выдвинул предположение Чили, — она могла кое-что и накопить. Не думаю, чтобы он раскрывал ей все свои доходы.
— Неприятно видеть, как она убивается, верно? — сказал Хью.
Чили поднял глаза, так как в комнату вошла Тиффани. Он сразу заметил, что косточек из крыла летучей мыши на ней не было.
Когда она поглядела в его сторону, он потрогал свой нос.
— Куда девалась летучая мышь?
— Ну ее к черту. Мешают эти косточки, да и нос царапают. — Она повернулась к Хью: — Я закруглила поиски.
— Ну и каков результат? — осведомился Хью.
— Существует группа «Маленькая Одесса», есть еще одна «Одесский мошенник» и, не поверите, просто «Одесса». Они давно уже концертируют.
Наступило молчание. Хью взглянул на Чили.
— Я попросил Тифф на всякий случай поискать в Интернете. И можешь себе представить? Видно, Линда не удосужилась проверить, единственная ли они группа с таким названием. Мы уже и майки заказали с логотипом, и вкладыши для футляров на диски с той же надписью… Что же нам теперь делать?
20
— Что же и вправду вы будете делать? — спросила Элейн.
Разговор этот происходил в понедельник днем в ее кабинете на студии, и у Чили было чувство, что каждый раз, встречаясь теперь с Элейн, он замечает в ней что-то новое. Во-первых, прическа, во-вторых, очки, которых он раньше не видел, небольшие, с круглыми стеклами очки, спущенные на нос. Она была вся внимание, но казалась раскованнее обычного и очень чисто вымытой в этой своей накрахмаленной блузке с расстегнутыми верхними пуговками.
