Татьяна Степанова - Дамоклов меч над звездным троном
Этот металлический жетон… Этот чертов жетон…
Если это и правда какой-то символ, то какой шифр он скрывает?
Если верно то, что Кирилла Бокова специально выбрали на роль четвертой жертвы, не испугавшись ни трудностей такого выбора, ни последствий, значит, он был единственный возможный кандидат. Значит, что-то в сознании убийцы напрямую связывало его с остальными? Что? Где это искать? В чем кроется отгадка феномена четвертой жертвы? Что объединяет их всех — этих таких разных людей из разных мест?
И почему на этот раз все случилось на проезжей дороге, а не где-то на берегу, у воды?
Последнюю мысль Колосов от себя отогнал. Но она вернулась. Вроде бы лишенная всякого логического смысла…
Имелась и еще одна особенность, которая не давала ему покоя. На этот раз в деле имелся косвенный свидетель событий, предшествующих гибели потерпевшего, — менеджер и продюсер Бокова — Олег Свирский. Все шесть часов, пока длился осмотр, его не отпускали с места происшествия. Он как приз переходил из рук в руки в следственно-прокурорско-министерском марафоне. Его допрашивали, допрашивали, допрашивали. Колосов подозревал, что в чьих-то умных министерских мозгах, возможно, уже сложилась и некая обвинительная версия на его счет.
Для себя он должен был четко решить: как ему, лично ему, относиться на данный момент к Свирскому — только лишь как к свидетелю или же как к потенциальному подозреваемому в убийстве? От этого зависело многое, в том числе и личное доверие к его показаниям, которые были очень важны. Потому что.., тут Никита Колосов несколько сбивался в своих рассуждениях…потому что.., возможна, только Свирский, как человек, близко знавший Бокова, наблюдавший его в последние часы перед убийством, мог пролить хоть какой-то свет, хоть жалкие его капли на то, что могло привлечь к эстрадной звезде внимание серийника. Никита всеми силами пытался настроить себя на то, что свидетель поможет ему разобраться в этом, но сам в это не верил.
Уже под вечер, когда министерский аврал несколько схлынул, он подошел к дежурной машине, где все это время продержали Свирского. Тот сидел на заднем сиденье, курил.
Никита представился. Они со свидетелем были почти ровесники. Возможно, Олег Свирский был года на два моложе.
— Значит, фактически это вы его нашли здесь, Олег? — спросил Никита.
Свирский кивнул. Потом механически повторил то, что до этого уже раз пять рассказывал следователю прокуратуры, представителям Генеральной прокуратуры, министерства, ГУУРа, — все о том, как он ехал вслед за Боковым в ресторан и наткнулся сначала на фуру, а потом увидел «Мерседес» с разбитыми стеклами и Бокова, вон там, на обочине…
— Он был ваш друг или просто ваш работодатель? — спросил Никита.
Свирский молчал.
— Сколько лет вы были знакомы с ним, Олег?
— Пять. Даже больше — почти шесть.
— За эти годы он стал очень известен, просто знаменит.
— Да, очень.
— В этом, наверное, и ваша большая заслуга?
— Я старался, это был наш удачный совместный проект.
Свидетель был все еще в шоке от пережитого, от всего обрушившегося на него разом. Его не следовало пришпоривать, подгонять, уличать, выводить на чистую воду. Никита попросил рассказать ему максимально подробно о дне Бокова сегодняшнем и дне вчерашнем. Свирский сначала отвечал устало и неохотно, но постепенно, сам того не желая, разговорился. Он был общителен и словоохотлив от природы, и натура, даже несмотря на шок, брала свое. Никита слушал и не задавал пока вопросов, не перебивал. Так он узнал и о снятых в «Рождественском» для отдыха номерах, и о «совершенно сумасшедшей» неделе, предшествовавшей концерту в «России», и о репетициях, на которых «Кирка работал как зверь», и о поездке самого Свирского в Киев, и о многочисленных встречах Бокова с прессой. Узнал он и об «инциденте» — именно так Свирский дипломатично назвал скандал в антракте концерта: «Что скрывать? Об этом написали все газеты. Жданович был совершенно пьяный в тот вечер. Он и раньше себе позволял нападки и оскорбления. Кира относился к этому стоически — кто не застрахован он врагов и завистников, правда?»
— Правда, — согласился удивленный Колосов. — А все же из-за чего у Бокова со Ждановичем… А это что же — сам Алексей Жданович был, из Питера который?
— Вы что, увлекаетесь рок-музыкой? — спросил Свирский. — Не думал, что милиция…
— В молодости.., пацаном было, — Колосов кашлянул. Почему-то не хотелось особо распространяться на эту тему. Это было очень личное и очень давнее, почти уже забытое, и совсем не для посторонних глаз. — В общем, кто же такого известного артиста, как Алексей Жданович, не знает? И что же у них с Боковым был за конфликт?
— Это сильно сказано — конфликт, — ответил Свирский. — Просто в тот вечер во время концерта плохо сработала охрана. Они не должны были пропускать не-трезвого Ждановича на блиц-пресс-конференцию, устроенную мной для Киры в перерыве между отделениями. Это странное слово «блиц-пресс-конференция» он выговорил с трудом. Было видно, что он смертельно устал и держится из последних сил.
— А что, удачно прошел концерт в «России»? — спросил Колосов.
— Удачно. Мы так этого дня все ждали, готовились. Боков переживал. У него впереди такие планы были наполеоновские… Да и у меня тоже, как у его продюсера, — Свирский покачал головой. — Я, когда увидел его там, в кювете, я даже не поверил сначала, что это он… Глазам своим не поверил. Кирка Боков и.., это.., кровь, этот ужас… И в такой день.
— В какой такой день?
— У него мать умерла. В Чите. Там его семья живет. Нам в офис позвонили, сообщили. Я что помчался-то? Я ведь сказать ему ехал.
— Да, дела, — Колосов покачал головой. — Точно жизнь наша — тельняшка полосатая. Вчера успех, овации, банкет, а сегодня… Значит, вы, Олег, ехали в этот ресторан, чтобы сообщить Бокову трагическую весть. Вы не застали его в «Рождественском», правильно я вас понял?
— Правильно.
— А насчет ресторана, кто вам сказал, что Боков туда уехал — администрация отеля?
— Нет. В том-то все и дело. Что-то тут не так, — Свирский нахмурился. — В «Рождественском» не знали, где Кира. Тогда я перезвонил в офис, и секретарь сказал: Кира звонил и просил передать мне, что у него встреча в «Охоте» с представителем консорциума «Медиа». Дело в том, что в день концерта я ему сказал о том, что «Медиа» нащупывает с нами контакты. Еще радовался, дурак… Так вот, пока я тут сейчас у вас сидел, я связался с «Медиа». И знаете, что они мне сказали? — Свирский глянул на Колосова. — Что они вообще ничего не знают, представляете? Никто с нами на контакт не выходил, никаких планов у них на наш счет нет. И больше того — ни с Кирой никто из их менеджмента не собирался встречаться в ближайшее время, ни со мной, его менеджером, никто по телефону не говорил. Получается, что мне приснилось, будто оттуда был звонок?
— А вы там, в этом «Медиа», лично кого-то знаете?
— Нет. И дел никаких с ними не вел. Не приглашали. Они ж крутые. Жди наш брат, когда позовут. А выходит, что и не звали, — Свирский криво усмехнулся. — Что же это, розыгрыш, что ли, был чей-то?
— Возможно, и не совсем розыгрыш. Вот скажите, для Бокова эта встреча с представителем «Медиа» являлась заманчивым предложением?
— Еще бы. От таких встреч не отказываются. Такой шанс нечасто выпадает, даже после успеха на концерте.
— А вам самому все это не кажется подозрительным?
— Вы думаете, все это было сделано специально? — Свирский покачал головой. — Но кому это надо — весь этот театр? Зачем?
— Кирилл Боков убит. На не слишком оживленной дороге, ведущей к ресторану, куда он спешил и где, оказывается, его не ждали.
— Тогда я вообще ничего не понимаю, — Свирский покачал головой.
— Ладно, пока запишем это в разряд загадок. Олег, я что еще хотел у вас спросить. Вы были в курсе его личной жизни?
— Ну, был. Постольку поскольку. А что?
— Женщины знакомые у Бокова были, девушки?
— Очередь стояла от Москвы до Киева.
— Счастливый, значит, был человек. — Никита Колосов вздохнул. — Следующему вопросу не возмущайтесь, пожалуйста. С путанами Боков дело имел?
— С путанами? Как-то вы по старинке выражаетесь…Продажными шкурками Кира брезговал. Здоровье свое — Что, никогда-никогда? На гастролях — нет?
— Он берег свое здоровье. Он руки почти ежесекундно мыл. Мечтал в барокамере спать, как Майкл Джексон, вы что? — Свирский вздохнул. — Он из своей внешности, из своего голоса капитал делал, а вы — проститутки. У него столько подруг было, причем девочки вполне укомплектованные… Он жениться хотел на деньгах. Вот и женился на бабе безносой с косой…
— Кроме Ждановича, у него были недоброжелатели?
— Были, конечно. Завидовали, в газетах разная сволочь писала про него черт знает что.
— Кто-нибудь угрожал ему? Может, письма слали по электронной почте или так? Знаете, фанаты, то-се?
