Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович

Одетый в свои лохмотья, Сергей выглянул из каморки.

Никого.

Осторожно ступая, программист обошел квартиру и никого не обнаружил. Заглянув для верности в туалет и стенной шкаф, он вышел на середину комнаты и довольно громко позвал:

— Хозяева! Эй!

Понятно, что никто не ответил.

Чтобы завершить общую картину, Сергей вышел еще раз в прихожую и осмотрел замок. Английский замок, то ли захлопнутый последним из уходивших, то ли закрытый ключом. И, главное, непонятно, оставили гостя здесь из гуманных соображений или просто забыли в чулане? Вряд ли забыли. Кто-кто, а Галина-то точно знала, что он там. Так что можно считать себя легальным гостем, а потому добыть себе чаю, иголку с ниткой и хоть прополоскать рубашку.

Сказано — сделано. Через пять минут рубашка уже висела на сушилке в ванной, в чайнике закипала вода, а Сергей шарил по ящикам в поисках портняжного инструмента. Ничего подходящего не попадалось, зато подвернулся под руку телефон. Мысль позвонить Поршеву показалась удачной. Хотя следователь и просил перезвонить вечером, но с учетом нового явления Витька можно было сделать поправку на несколько часов. Хотя вполне возможно, что Галина как раз отправилась на работу и Поршев давно уже в курсе ночного рандеву.

Сергей набрал номер.

— Форум! — не успел продудеть второй сигнал.

— Нерон! — в тон ему представился программист. — Не ваш Нерон, а Нерон из Неронов.

— Я понял, — недовольно прогудел Поршев. — Мне сейчас некогда…

— Уверен, вы еще не в курсе самых свежих новостей! — поспешил вставить Сергей.

— Да? И что такого нового?

— Новая встреча с другом Витей! Они выловили меня, — сам не зная почему, Сергей вынес Галину за скобки ночного происшествия, — в городе и даже пальнули по этому поводу. Может быть, это был приветственный залп или выстрел стартового пистолета…

— А может быть, простая петарда, — перебил Поршев. — На чем вы расстались?

— Как на чем? Расстались на том, что я, безусловно, быстрее бегаю, а им необходимо подумать о своей физической подготовке.

— То есть ты от них сбежал? — в голосе следователя слышалась изрядная доля недоверия.

— Сбежал. А что, это невозможно?

— Возможно. Все возможно… — задумчиво сказал Поршев, а потом вдруг оживился. — Ну-ка набросай мне подробности этой олимпиады. Кто побежал, куда и откуда?

Сергей набросал подробности, старательно исключая Галину.

— Значит, ты просто убежал? — веры, чувствуется, ни на грош.

— Значит так.

— И вы ни о чем не говорили, не спорили, не подрались, например?

Вопрос странный, скорее всего с каким-то подвохом.

— Ни о чем мы не поговорили, если не считать окрика: «Стоять!» А драться я не мастак, вот бегать…

— Значит, ты просто убежал? — продолжал гнуть свою неясную линию Поршев.

— Просто убежал, — сдерживая раздражение, подтвердил программист. — Ну, если это имеет значение, то бросил в них книгой.

— Книгой?! — Поршев прямо впился в это слово. — Что за книга? Что значит «кинул книгой»?

— Ну, была у меня брошюрка с собой, я кинул. — Сергей пожалел, что упомянул книгу. Чем больше подробностей, тем проще угодить в ловушку. Это еще кто-то из классиков подметил… не Гете… что злоумышленники попадаются как раз на подробностях, когда начинают отвираться, отнекиваться.

— Просто книгу?

— Просто книгу, а что еще?

— Ну, я думал, что отстал от молодежной лексики, и «кинуть книгу» означает что-то другое. Бросить оборонительную гранату, например, или порезать человека опасной бритвой.

— Страсти какие рассказываете! — подыгрывая одной впечатлительной бабуле, подивился Сергей.

— Страсти не страсти… — Поршев помолчал. — Ты… ты Галину в сети не видел? Или, может, по телефону говорили?

— А что? — спросил Сергей небрежно.

— Да… что-то не могу с ней связаться…

— Видел недавно, — сказал Сергей еще небрежнее.

— Когда?

— Часов несколько назад.

— Сегодня утром?! — так удивиться имел бы право и основания Галин отец.

— А что такого?

Повисла пауза. Сергей начал волноваться, не перегнул ли он палку, не вывел ли следователя из себя.

— Я хотел узнать, что там с моей квартирой? — спросил он смиренным голоском.

— С квартирой все не так плохо, — тотчас откликнулся Поршев. Судя по всему, он с облегчением сменил скользкую тему. — Задержали там одну… Голую женщину в бессознательном состоянии. Свезли в богадельню. Утверждает, что приходится тебе невестой, — со злорадством сообщил следователь, — есть у тебя невеста?

— Нет, — голос прозвучал глухо, пришлось кашлянуть и повторить громче. — Нет!

— Ну, я так и подумал. На вид дамочка вполне годится тебе в мамаши. Кстати, тебе придется с ней увидеться, потому как документов при ней не оказалось, а участковый готов принять у тебя заявление. Если сочтешь нужным.

— А больше никого в квартире не было?

— Разумеется, не было. Сейчас она опечатана, но можешь не обращать внимания на печати. Кстати, поторопись, дверь на замок не заперта, а у тебя там техника недешевая.

— Как же я вернусь? А Витек?

— Витек? — Поршев хмыкнул. — Даже не знаю… Любому другому чуваку я бы сказал, что Витек не опасен, но ты же у нас медиум, тебе привидения в башку долбят.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что Витек теперь по классу призраков. Сейчас как раз ребята ползают по траве и среди собачьих говен ищут что-нибудь похоронить. Граната, знаешь ли, вещь радикальная. Ты ведь не служил? Нет, конечно, а я вот видел, как человека на гуляш рвет. На неделю аппетит отбивает…

— Так Витька убили?

— Убили, убили. И его убили, и трех его подручных. Шарахнули пару гранат в открытую машину, так что разнесло голубчиков, что твой фейерверк, по всему двору. Поступила жалоба от женщины на изгаженное белье. Второй этаж… И что примечательно, убили его в двух кварталах от того места, где ты кинул в них своей брошюрой. Потому я и заинтересовался молодежным жаргоном.

— Вы думаете?..

— Нет! У тебя кишка тонка на такие фокусы. Но, так или иначе, можешь наведаться в свою хижину, — и внезапно оборвал разговор. — Не звони мне пока больше.

Сергей озадаченно посмотрел на пикающую трубку и положил ее на аппарат.

Вот тебе раз! Витек убит. Редко, когда чужая смерть приносит облегчение и даже радует, и как-то неловко радоваться чужому горю. Не принято радоваться чужому горю, по крайней мере, вслух, а что там у людей в мыслях, что там у вдов, осиротевших дочерей и хмурых мужчин с черными повязками на рукавах — только им одним и ведомо. Вот и Сергей из какого-то суеверия удержался от того, чтобы выбросить кулак вверх и гаркнуть: «Йес!», хотя очень хотелось гаркнуть.

И правильно, некогда выкрикивать английские слова. Нужно срочно привести себя в порядок и рвать когти до дому, пока не растащили последнее имущество.

Руки снова зашарили по ящикам, перебирая всякую мелочь — батарейки, пряжки, кассеты, коробки из-под фотопленки, старые мундштуки, очки со сломанными дужками или треснувшим стеклом, значки, рекламные буклеты, всевозможных форм и цветов авторучки, надо понимать непишущие, — все, что угодно, кроме вещей полезных. Что за народ тут живет? Ни лекарств, ни записных книжек, ни платков носовых, ни жвачки, например, ни каких-либо инструментов или предметов рукоделия. Не дай Бог попасть с таким багажом на необитаемый остров: ни веревочки, чтобы с горя удавиться, ни лезвия, чтобы полоснуть по венам, придется умирать медленно и мучительно.

Препарируя путем беглого досмотра чужую жизнь, Сергей подумал о том, что рыться в вещах чужих людей значительно легче, чем прикасаться к вещам людей мало-мальски знакомых. Он вот всегда терялся, слыша гостеприимное заклинание «чувствуйте себя как дома!». В этой фразе всегда таится провокация, и самую большую вольность, которую Сергей позволял себе в отсутствие хозяев, — снять с полки книгу, и то терялся и смущался, если его заставали за чтением. Теперь же никаких сомнений программист не испытывал, деловито разгребал содержимое ящиков как грибник листву. Жаль только, что поиски были тщетными.