Ошибка сценария - Алейников Дмитрий Александрович
Оглушительно бабахнуло; взвыли нестройным хором автомобильные сигнализации.
Предприняв какой-то немыслимый финт, программист обогнул припаркованый на газоне микроавтобус, ссыпался по склону к подножию пятиэтажки, сдирая ногти взлетел на каменный забор, спрыгнул, с треском порвав штаны, и вложил все оставшиеся силы, все оставшееся в резерве дыхание в финишный рывок.
Метров через триста бег его начал сам собой исходить. Здравый смысл подсказывал, что погони быть не может, что враг неминуемо отстал, сдался, застрял на полосе естественных препятствий, и когда Сергей, уже переходя на тяжелую иноходь, обернулся на всякий случай, то едва не умер от страха, увидев прямо за собой семенящую тень.
У программиста перехватило дыхание, занеси эта проклятая тень косу, он не смог бы увернуться, но, к счастью, тень ничего заносить не стала. Тяжело, с громким свистом дыша, тень остановилась, уперев руки в колени и уронив голову на грудь, и сказала голосом Галины:
— Здоров ты бегать, гад.
Сергей тотчас вспомнил, как неинтеллигентно, не по-рыцарски поступил минутами раньше, не просто бросив свою подругу в беде, но и использовав ее ребра в качестве подкидной доски. Вспомнил и устыдился. Немного.
Немного отдышавшись Галина выпрямилась и подошла ближе, по ходу развернувшись правым боком, где красовался во весь сорок четвертый размер след Серегиного кроссовка.
— Я поскользнулся, — компьютерщик произнес первое пришедшее на ум оправдание.
— Поскользнулся! — передразнила девушка. — Россинант дышлом деланный! Вместо того чтобы вступить в бой за свою даму, он ее копытом своим лягает! Вместо того чтобы… он тут… — от возмущения она не находила достойных своего недостойного кавалера слов.
— Но я ведь оттолкнул тебя из-под колес! — вспомнил Сергей и тотчас испытал значительное улучшение самочувствия и моральный подъем. — Если бы не я, то тебя бы сбили машиной!
— Замечательно! Но если б не ты, я бы убежала, оставшись вполне чистой и без синяка на боку.
— Ну… — программист развел руками и предложил примирительно. — Не будем считаться! На сей раз оба Нерона схлопотали примерно поровну. Я вон ногти сорвал в мясо… А ты как же через забор?
— Рыбкой! — усмехнулась девушка. — Там рядом ворота открытые. В метре примерно.
— Ворота? — Сергей бросил беспокойный взгляд вдоль улицы.
— Да. Но мы оторвались. Странные люди.
— Кто странный?
— Книга так называлась: «Странные люди». Пришлось бросить.
— И что? — Сергей не понял.
— Я бросила книгу, они залегли. Думаю, секунд тридцать мы выиграли, а этого за глаза хватит. Скорее всего, они вернулись к машине и теперь попробуют прошвырнуться по дворам, поискать нас.
— И что будем делать? — Сергей снова посмотрел вдоль шоссе.
— Программа прежняя, — пожала плечами Галина. — В ресторан не идем, а жильем я обеспечу.
Глава 18
Попетляв немного для верности, молодые люди вышли на соседнюю улицу, где без помех остановили машину. Не торгуясь, поехали на Рязанку.
— Мы к тебе едем? — несколько смущаясь двусмысленности вопроса, спросил Сергей.
— Хуже, — Галина неопределенно качнула головой и пояснила: — Ко мне, наверное, опасно. Едем в один дом. Там, мягко говоря, проходной двор, но зато никто не интересуется твоей биографией и пропиской.
Остаток пути Сергей обдумывал услышанное, пытаясь представить себе жилище, подходящее под это описание. Он почти угадал: нечто среднее между богемной мансардой и наркоманским вертепом. Только в своих этюдах программист порядком сгустил краски, вспоминая кадры криминальных репортажей; воображению рисовались небритые землистые лица цвета пыльных окон, заплеванный и усеянный окурками пол, заставленная нестандартными бутылками кухня, адский букет запахов и вони, из которого ни единой составляющей невозможно выделить на безапперцепционной основе. На самом же деле квартира оказалась вполне приличной, публика весьма авангардного облика, но с румянцем на щеках, пол чистый, на кухне финский кафель и множество латиноамериканских вазочек и глиняных светильников. Единственный более-менее совпавший штрих — запах: густой колючий дух то ли горелых листьев, то ли дюжины паленых кур. Программисту не составило труда сообразить, что едкое амбре — маскировка для знакомого уже носу анашного дыма.
Их встретили и не встретили. Треш лет тридцати, открывший им дверь, окинул гостей взглядом и без комментариев удалился в глубь квартиры, так что Сергей остался в недоумении, знал ли он Галину или просто проводил фэйс-контроль всякого входящего. В последнем случае программист мог поздравить себя с тем, что прошел проверку даже в своем теперешнем плачевном состоянии.
Втянув носом воздух, Сергей вопросительно взглянул на Галину:
— И где это мы?
— У знакомых, — уклончиво молвила девушка.
— А знакомые это разве не те, кто при встрече снимает шляпу, скалится и говорит «здрасте»?
— На этом знакомом не было шляпы, — справедливо возразила Галина. — Подожди здесь, специалист по этикету и рыцарской доблести! Я разведаю обстановку…
В результате разведки Галина добыла две исполинские чашки чая, обнаружила торный путь в ванную, разжилась большим махровым полотенцем, а также ангажировала для Сергея апартаменты. Каждый из трофеев выпендривался по своему, лишний раз напоминая, что хозяева квартиры не так себе обыватели, а не хухры-мухры богема. Так, чашка, доставшаяся Сергею, представляла собой фарфоровое коровье вымя, стоящее на четырех сосках и с хвостом вместо ручки. Чашка Галины походила скорее на глиняную турку с кривыми стенками и кое-как присобаченной ручкой — стилизация. Сам чай был невозможно крепким и вдобавок отдавал какими-то специями. Такое варево хорошо глотать с похмелья, но не на сон грядущий.
Почти механически заглотив купленную по пути копченую птицу и залив все это чифирем из коровьего вымени, Сергей отправился в ванную, прихватив расшитое египетскими письменами полотенце, тонкое, но такое большое, что им без труда можно было завесить пару окон и часть балконной двери.
В итоге программиста под руки провели в его комнату. В большинстве квартир это именуется кладовкой, но кое-где это спальня. В этом пристанище также стояла кровать, на которую Сергей рухнул без сил, успев подумать, что поступает опрометчиво, так безоглядно доверяя девушке, у которой может быть на уме что угодно…
Проснувшись, Сергей чуть не испугался, обнаружив, что лежит непонятно где, в душном помещении, куда не просачивается ни единый фотон. Сказалась привычка просыпаться и видеть либо окно над головой, либо стену, на которой поблескивали в свете этого окна фотографии в рамках и пара дипломов за прежние заслуги.
Абсолютная темнота вызывала ощущение дискомфорта, и, кабы не удивительная ясность во вполне отдохнувшей голове, впору было огорчаться.
Нащупав саднящими пальцами кнопку на часах, Сергей включил подсветку.
13:42.
Не слабо он проспал!
То есть с учетом ночных событий проспал он не так много, но вставать к обеду было не в правилах патологического трудоголика.
На ощупь добравшись до двери Сергей толкнул ее, до последнего момента неуверенный, что дверь откроется. Открылась.
В каморку хлынул дневной свет, чуть приглушенный тончайшими занавесками с китайскими акварелями по окату. В свете дня программист обнаружил, что стоит в трусах и футболке, с часами на руке и масляным пятном непонятного происхождения на верхней губе. Свою одежду — скорее прицельно брошенную, чем небрежно сложенную — он обнаружил прямо на полу.
Первым делом Сергей запустил руку в карман джинсов и с облегчением убедился, что денежки на месте и в полном составе. После ревизии кармана он с огорчением изучил дырку, заметно разделившую левую и правую штанины, — с такой амбразурой по улице не пройдешься! Тем не менее появиться перед хозяевами в рваных штанах всегда приличнее, чем вовсе без штанов, и Сергей оделся, попутно вздохнув над грязными разводами, покрывавшими спину и рукава рубашки. Бомж бомжом! Еще и без документов.
