Картер Браун - Том 28. Исчезнувший мертвец. Блондинка. Труп. Прекрасная, бессердечная
Дун обогнул бар и приблизился к Кей. Он повернулся ко мне спиной, когда я держал в руке бутылку виски. Его пальцы вцепились в отвороты халата Кей и одним движением разорвали его сверху донизу. Он посмотрел на нее с нескрываемым восхищением.
— И подумать только, что Кент мне еще заплатит за это! — сказал он.
Его пальцы начали действовать, и Кей дико закричала от боли.
Мои пальцы сжались на горлышке бутылки, и я бросил ее в голову Фарго, одновременно опрокинув свой табурет.
Падая, я дважды перекрутился вокруг себя, извлекая свой 38-й из кобуры, и услышал грохот пистолета Фарго.
Пуля вонзилась в пол в тридцати сантиметрах от моей головы. Отлетевшая щепка оцарапала мне щеку. Я встал на колени, прижал руку к солнечному сплетению, чтобы дать опору пистолету, и выстрелил.
Фарго уронил свою пушку и откинулся назад, схватившись правой рукой за плечо. Я услышал, как опять закричала Кей, и повернулся в ту сторону.
Дун отбросил ее к стене и повернулся ко мне с оружием в руке. Мы выстрелили одновременно. Что-то врезалось мне в верхушку черепа, и все лампы погасли.
Я поднял веки и увидел над собой серые глаза, из которых исчез всякий след зелени.
— Я уж думала, что вы умерли, — сказала она дрожащим голосом.
— Я тоже, — пробормотал я.
Я с трудом сел и осторожно потрогал затылок. Пальцы стали липкими.
— Я думаю, пуля только чиркнула вам по макушке, — сказал Кей. — Я вам сделала компресс, кровоточит не очень сильно, но доктор вот-вот подойдет.
— Мне заняться тем типом? — спросил я.
— Этим? — Она вздрогнула. — По-моему, он мертв. Вы угодили ему прямо между глаз, Эл. Вы так и хотели?
— Я не слишком целился. Я всегда считал, что нужна чертовская удача, чтобы сделать что-то с 38-м. А Фарго?
— Он удрал. Вы попали в него своим первым выстрелом, и он не стал дожидаться второго. — Ее губы слегка вздрогнули. — Я не думала, что он такой трус.
— Вас, во всяком случае, в этом не обвинишь!
Она помогла мне подняться. Комната закружилась, потом стабилизировалась.
— Я вызвала полицию, — сказала Кей. — Они приедут.
— Сколько времени я валялся?
— Пять минут самое большее.
— Бутылка виски разбилась?
— Есть другая. Хотите выпить глоток?
— Аминь.
Она подошла к бару, но постаралась не огибать его. Я прошел за стойку и понял почему.
Чарли Дун лежал не совсем удобно. Он упал на колени, а его голова уперлась во внутреннюю стенку бара. Я осторожно потянул его за ворот пиджака. Он опрокинулся назад и вытянулся во всю длину с немного удивленным видом. Кей была права. Я попал ему между глаз.
Я вернулся на другую сторону стойки и взял приготовленный Кей стакан. Я заглотнул две трети, когда явились парни, ведомые сержантом Полником. Позади шел Мэрфи, врач, который схватил меня за уши, чтобы заставить меня наклонить голову.
— Ха! — сказал он. — Это лучше, чем я думал, закаленная сталь! Пуля отскочила!
— Там, за баром, покойник, — сказал я, освободившись от его тяжких объятий, — идите нападайте на него: он не может ответить.
Мэрфи сделал несколько шагов, потом резко остановился и указал на стакан:
— Это виски? — Он вытянул содержимое одним глотком и ответил сам себе: — Оно самое.
— Я рад, что вы живы, лейтенант, — сказал Полник. — Капитан еще в отеле по поводу Котса. Он сказал, что приедет, как только сможет.
— Достаньте ордер на арест Кента Фарго, — сказал я ему. — За убийство Котса и попытку убийства Кей Стейнвей.
— Вы уверены, лейтенант? Я хочу сказать, эта царапина на голове… может быть…
Я столь же в здравом уме, как и вы, — ответил я, и эта царапина не имеет никакого значения. Действуйте.
Он направился к телефону. В это время голова Мэрфи неожиданно вынырнула из-за стойки.
— Впервые вижу подвижный труп, — сказал я ему.
— Я еще не настолько мертв, чтобы отказаться от стаканчика, — хихикнул он и потянулся за бутылкой.
Я закурил и стал ждать, пока Полник кончит разговор по телефону.
— Поеду к Фарго, — сказал я, — он, возможно, вернулся домой. Когда капитан Паркер прибудет, скажите ему, где я, и пусть он поставит здесь охрану на случай, если Фарго вернется.
— Слушаюсь, лейтенант.
Я направился к двери, но меня ухватила Кей.
— Я должна поблагодарить вас, вы спасли мне жизнь, — взволнованно сказала она.
— В следующий раз, когда вы будете звать фараона, — сказал я, — зовите любого, кроме меня.
— Вернитесь, когда найдете Фарго, — сказала она, — тогда я смогу поблагодарить вас как следует… если вы опять не бросите меня в бассейн.
Ее глаза опять отливали зеленью. Когда она больше не будет сниматься в кино, она всегда сможет работать сигнальным огнем — только чуть неправильным.
— Моя мама всегда предостерегала меня против девушек вашего сорта, — ответил я. — А я целыми ночами томился, думая, что никогда с ними не встречусь!
Глава 9
Я услышал трезвон и отошел от двери, сжимая в руке «П-38». Наконец дверь открылась, и появилась серебряная блондинка. В этот раз я назвал бы ее так: серебряная. Температура немного упала, и она накинула пестрый пуловер, резко контрастирующий с золотым бикини, но теперь не более четырнадцати карат.
Она взглянула на меня, увидела пистолет, и ее глаза чуть заметно расширились.
— Вы хотите напугать меня?
— Фарго там?
— Он уехал три часа назад. Вы хотите его видеть или как?
— Или как, — сказал я. — Я буду его ждать.
Она заколебалась:
— Я не уверена, что Кенту это понравится.
— А я уверен. — Я небрежно двинул рукой так, чтобы 38-й был направлен на ее беззащитный пупок. — Вы будете умницей, да?
Она проглотила слюну.
— Это не в моем жанре, — возразила она, — но и спорить со шпиком с пушкой тоже не мой жанр!
Она оказалась достаточно разумной и попятилась. Я вошел за ней и заботливо закрыл дверь. Затем я осмотрел всю квартиру: гигантскую гостиную, столовую с телевизором, вделанным в стену, полностью автоматизированную кухню, ванную, которая заставила бы самого Нерона пиликать на арфе целый день, две спальни и комнату, служившую Фарго кабинетом.
Фарго в квартире не было.
Я вернулся в гостиную и нашел серебряную блондинку у бара.
— Я вам сказала, что его нет, — торжествовала она. — Хотите выпить? Хотите еще чего-нибудь?
— Я охотно выпью стаканчик и буду ждать Кента.
— Он будет недоволен. Выпьете чинзано?
Она налила стаканы. Потом посмотрела на меня поверх своего стакана.
— Что он сделал? — спросила она.
— Кто? Фарго?
— Не прикидывайтесь! Вы всегда приносите неприятные вести и отлично это знаете. Значит, он что-то сделал. Он был вне себя от ярости, когда поехал отсюда и взял с собой Чарли. — Она вздрогнула. — А этот парень не больно сговорчивый.
— Теперь его уже никто не уговорит.
— Как это?
— Он умер.
Она поперхнулась своим чинзано:
— Умер?
— Да, небольшая дискуссия… Фарго драпанул, обвиняемый в убийстве. Не оставайтесь в его лагере, милочка, не советую.
— Проклятие! — сказала она холодно. — Что мне теперь делать?
— Не знаю. Боюсь, что вы мне не по средствам, крошка.
— Меня зовут Тони, — машинально сказала она.
— У вас, случайно, нет сестры-двойняшки?
— Нет, почему вы спрашиваете?
— Просто так. Если Фарго вернется сюда, вы пойдете ему открывать, а я стану позади вас со своей хлопушкой.
— У него свой ключ.
— Можно наложить цепочку. Он будет вынужден позвонить. Я сейчас сам сделаю.
Я направился к двери и наложил цепочку, потом вернулся и стал рассматривать тропических рыбок. Они умнее людей — никуда не уходят и никуда не спешат.
— Ну и Фарго! — сказала Тони. — Он уверял, что все устроит, и я поверила.
— Видимо, он не смог, — заметил я. — Может, ему помешало что-нибудь. Или кто-нибудь.
— Он чокнутый, ей-богу, — сказала она. — Не злой, как Чарли, но все равно чокнутый. Вы представляете, волочиться за этой ханжой столько времени!
— За какой ханжой?
— Когда эта дерьмовая актриса его бросила, он так и не оправился. Это невероятно! Он чуть не ревел вчера после вашего ухода, когда вы ему рассказали эту историю.
Я отвернулся от рыбок и взглянул на нее:
— Вы говорите о Джорджии Браун?
— Конечно, не о папе римском.
Она снова налила себе чинзано.
— Я не знал, что он был в нее влюблен.
Он долгое время и сам не знал. То ругал ее по-всякому, то сидел и смотрел на ее фотографию, не обращая внимания, что я тут. Я рму говорила, чтобы он решил раз и навсегда, кто она: то она девка, шлюха, которая ему изменяла, а через минуту — единственная краля, которую он по-настоящему любил. Меня тошнило от этого!
