Инна Тронина - Ночь с четверга на пятницу
Нолик всё сделал, как привык, прилежно и аккуратно. А я, придурок, даже нормальных внуков тебе не подарил. Они растут вдалеке и совсем тебя не знают. А ты всё равно любишь их обоих, Амира и Серафиму, которые никогда о тебе и не вспомнят.
Тураев глянул на часы — половина пятого. Глухая темень, дождь, ветер, а спать совсем не хочется. Можно ещё поработать — пока не начнут слипаться глаза. Но вскоре после этого встанет мама и позовёт завтракать. Она всегда пытается накормить впрок непутёвого сына. Он, бывало, неделями сидел на кофе и на сигаретах, потому что не находил времени даже на «Макдональдс». За эту неделю он, наверное, даже поправится. А то отощал, как вяленая вобла, и провонял бензином.
Артур сидел неподвижно, прищурившись на экран. И думал уже о следующем этапе операции, у которой ещё не было названия. Пока не было, но потом, может, придёт в голову удачное слово. И тогда всё будет, как в нормальных остросюжетных фильмах. Лишь с той разницей, что кровь прольётся не бутафорская, и умирать придётся по-настоящему.
Он давно сообразил, что досье имеет пробелы, которые должны заполнить собранные в разных местах материалы. Два имени он уже знает — Голуб и Ярцев. Скорее всего, будут и другие. Само собой, Воронович не мог выведать все секреты Аргента и генералов. Поэтому он и адресовал неведомого юриста к нескольким своим сообщникам. Для каждого был припасён пароль — обычная на первый взгляд фраза. Именно она служила тем самым ключом, который мог отомкнуть его уста.
Артур старался не вспоминать, как клялся в колонии себе самому, обещая никогда не ввязываться в криминальные дела. Потом повторил всё это перед матерью и отчимом, перед Арнольдом и Ириной Валитовой, матерью Симочки. Он раз десять отказывал гонцам из Москвы, которые звали в милицию, в охранные структуры, на место начальника службы безопасности — и это при наличии судимости по тяжкой статье.
Воспринимая эти завлекательные предложения как банальный трёп, Артур оставался на своей заправке, не желая больше искушать судьбу. Он понимал, что уродился невезучим, и потому вряд ли сможет добиться успеха в какой бы то ни было области. Значит, просто нужно работать за кусок хлеба, не замахиваясь на большее. Ну, разве что стоит перебраться в Москву, к Ирине, если удастся уговорить дикарку Симочку.
Неужели недостаточно просто жить, как живут десятки миллионов, не задавая себе каждый день вопросы о смысле бытия? «Уж, наверное, и я появился на свет не для того, чтобы в одиночку бороться с вселенским злом, как герой голливудского фильма. А вдруг как раз для этого? Знать бы наверняка, чтобы не ошибиться, как прежде. Не подставлять понапрасну горло под нож, но и не отвергать великую миссию поборника справедливости. Ведь мог же я тогда погибнуть, в двухтысячном, на яхте «Марианна», когда держал в каждой руке по гранате без чеки, а шторм носил лёгкое судёнышко по ледяным волнам Финского залива! А ведь выжил — и тогда, и после — в изоляторе и в колонии, несмотря на страстное желание многих начальников и паханов покончить со мной навсегда. Звёзды сходились так, что в последний момент я спасался. Тогда я был прав, и поэтому выстоял. И теперь я должен уцелеть, ибо месть за друга — дело святое…»
Тураев уже знал, что ему нужны четыре человека, и пятый — запасной, на случай выбытия кого-то из четвёрки. Каждый из членов группы должен отработать всего один раз и исчезнуть. За ненадёжными людьми, в разное время порвавшими с Аргентом или генералами, могут тщательно следить, особенно после истории с Райниковым. Связной, согласно предварительной договорённости, явится на встречу с указанным в досье лицом, заберёт у него материалы и отдаст Артуру.
Чтобы уловить единовременный контакт, нужно наблюдать за объектом круглосуточно, задействовав в среднем по три сотрудника на каждого. А людей нужно отрывать от текущих дел, причём на неопределённый срок. Вряд ли братья Василенко, даже располагая большими человеческими ресурсами, станут выпасать всякую гопоту, причём не только в Москве, но и в области.
Тураев пытался «встать в их тапки» и сообразить, как повёл бы себя на месте «оборотней в погонах». И решил, что вариант с «наружкой» и «прослушкой» в данном случае не играет. Наверное, братцы придумают что-то пооригинальнее. Попытаются нащупать то самое звено в цепочке, схватившись за которое, можно сорвать планы противника. А для того, чтобы такого не случилось, Артур должен в первую очередь сам, лично, вычислить это звено и спрятать его поглубже…
Интересные сведения о скупке бандитами оружия — не только у копателей, но и на армейских складах, по-серьёзному — может передать человек, который занимается посредничеством между продавцами и покупателями. Он знает все дыры в глухих заборах воинских частей, и назубок помнит, сколько в данный момент стоят ракеты, снаряды, фугасы, мины, гранатомёты и так далее. И не одна голова в фуражке может полетать, если он заговорит. Да ещё припомнит случаи, когда были ревизии на складах, перед которыми вдруг ни с того ни с сего начинали рваться боеприпасы, навсегда покрывая недостачу.
Знает этот деятель и о том, как возражали генералы против подключения к важнейшему расследованию ФСБ. Присутствия конкурентов не желает никто, особенно если эти конкуренты тоже не пальцем деланные. И работать на складах чекисты имели полное право — ведь похищенное оружие уходило в том числе и к террористам. Это — одна из самых занимательных глав романа Вороновича, и к агенту следует направлять наинадёжнейшего связного. Найти бы такого, не промахнуться! Вроде бы, эти данные тоже должны храниться на Рублёвке, у Голуба.
Очень содержательным, наверное, будет материал другого агента, бывшего пограничника из Туркмении Владислава Пирожинского. Десять лет назад в Ашхабаде расстреляли его друга — начальника погранпоста столичного аэропорта. Именно расстреляли — по приговору суда, якобы за торговлю наркотиками. Случилось всё после того, как он сумел перехватить одну из самых крупных партий афганского героина.
По простоте душевной этот служака пригласил понятых, составил протокол и понадеялся на своё туркменское начальство. А оно давно уже было в доле с наркоторговцами. Да ещё, страшно сказать, отстёгивало процент наверх — в самые высшие сферы независимого государства. Сотрудники Комитета национальной безопасности боролись не с наркодилерами, а с теми, кто старался поставить зелью заслон, то есть с «кяфирами» вроде этих двух пограничников.
Тураев вспомнил двух подмосковных ментов, также пострадавших за излишнее служебное рвение, и тяжело вздохнул. Больше, чем по двое, не находится. А сколько вокруг сволочи, готовой им противостоять! Туркменские чекисты не могли не снюхаться с российскими «оборотнями», и в результате цены на героин рухнули в несколько раз…
В начале двухтысячных героин начали производить и в Таджикистане, который ранее служил лишь перевалочной базой при переправке из Афганистана в Россию. А ещё раньше своё почётное место в трафике заняла Туркмения, силовые структуры которой вступили в тесный контакт с афганскими талибами. До сегодняшнего дня они добросовестно принимали и переправляли товар, благо туркменская граница была для этого дела гораздо удобнее таджикской.
И кто бы удивился, что они безжалостно уничтожали каждого, помешавшего сладкой пахоте! Пирожинский, проживающий в Москве, как и Ярцев, по чужим документам, сумел сбежать из родной Туркмении в самый последний момент, и не разделил участь друга. И все эти годы он искал возможность хоть как-то восстановить справедливость, чтобы по вечерам не напиваться до чёртиков.
Но не было для него ничего страшнее повторяющегося сна. Ему являлся горный луг, весь в красных маках. И его друг, по пояс в цветах, уходил к готовому взлететь вертолёту. Уходил, зная, что никогда больше не вернуться. И Артур понимал Пирожинского, вспоминая, как Лёвка Райников садился в джип и выруливал с заправки.
Дешёвый «серый» героин, который как раз и везли в Россию, при продаже давал громадную прибыль. «Герычем» очень быстро заинтересовался генерал-лейтенант Алексей Василенко. По долгу своей службы он занимался африканской наркомафией, через неё вышел и на Центральную Азию. Он со своей стороны сделал всё для того, чтобы вытеснить из России высококачественный героин «Три семёрки», поставляемый из Южной Азии и заменить «серой» дрянью.
Далее всполошилась Европа, куда зелье рекой потекло из переполненной им России. То тут, то там организовывались подпольные склады дешёвой «дури». Из Эстонии ручеёк побежал в Финляндию — несколько десятков российских группировок только этим и занимались. И в любой точке трафика наркодилеры могли чувствовать себя под защитой — или туркменской государственной машины, включая и работающих в Афганистане дипломатов, или российских «оборотней», которым никто особенно не мешал делать бизнес.
