Александр Афанасьев - Братишки
– Сэр, я не знаю кода идентификации. Я назначен телохранителем к майору Козларичу…
– Как ваше имя? Где майор Козларич?
– Сэр, майор Козларич умер.
– Вот же…
– Что там? – обернулся пилот вертолета.
– Тот парень, которого нас послали вытаскивать, он уже умер.
– Проклятье. Спроси, контакт со снайпером еще есть? Надо заканчивать с этим.
– О’кей, Рыжая лиса, теперь вы Рыжая лиса, понимаете?
– Да, сэр, понимаю.
– Нам надо убрать вражеского снайпера. Вы все еще в контакте с ним?
– Простите, сэр, не понял?
– Вражеский снайпер, – терпеливо повторил американец, – он у вас впереди? Вы его видите? Можете показать нам его трассерами?
– Нет, сэр, мы его не видим. Но он где-то здесь. Стрелял с час назад, мы не видели откуда.
– Снайпер все еще здесь, – доложил летнаб, – но они его не видят.
– Странно, если бы было иначе. Пусть обозначат себя, – приказал командир.
– Так, Рыжая лиса, сейчас начинайте стрелять в воздух, прямо сейчас мы должны увидеть вас, понимаете?
– Да, сэр. Мы открываем огонь.
Струи трассеров полетели в небо.
– Вижу левее, на десять, – доложил второй пилот.
– Так, Рыжая лиса, прекратить огонь, сейчас не стреляйте, не стреляйте. Как поняли?
– Вас понял.
– Снайпер где-то перед вами, правильно?
– Да, сэр.
– Рыжая лиса, не стреляйте, не стреляйте, начинаем поиск… Сэр, он в секторе от девяти до двенадцати, по фронту от нас.
– Начинаем поиск…
Вертолет шатало в горных потоках, но пилоту это было не впервой, он видел и куда худшие условия. Во Вьетнаме тоже было полно гор – и они там летали.
– Зеро… зеро… так, внимание, одиночная цель…
– Увеличить…
– Что он делает… что он делает… так, это человек. Одиночка с винтовкой, осматривается и прячется… кажется.
– Ублюдок. Врежь ему.
– Вас понял, сэр, оружие свободно. Прицеливаюсь…
Вертолет задрожал мелкой дрожью, а несколько сотен пуль отправились в полет. «Миниган» был самым эффективным пулеметом среднего калибра, у него было шесть стволов, и они изрыгали до четырех тысяч пуль в минуту. Когда «Миниган» стрелял, то походило на вольтову дугу между небом и землей. Уцелеть после удара «Минигана» было почти невозможно.
Картинка на экране монитора взорвалась белыми брызгами как раз на том месте, где стояла белая фигурка с винтовкой.
– О’кей, мы сделали это. Цель поражена…
– Разворачиваемся…
Вертолет начал разворачиваться, одновременно проваливаясь вниз. Второй пилот схватился за ручку управления и увидел, как первый держится за горло и между пальцев хлещет кровь.
– Френк! Твою мать, Френк!
Покрытый низкорослыми соснами склон горы стремительно приближался…
– Садык…
…
– Садык…
– Чо надо-то?
– Ты думал о том, чо будет, когда вернемся?
– Чо? А ничо не будет.
– Как – ничо?
– Дожить еще надо.
– Доживем…
…
– Я вот думаю на шахту пойти работать, как отец. Там больше штуки в месяц можно нарубать…
…
– Маринка дождется… сделаю предложение. Мать писала, шахта дом новый строит…
– Дождется ли?
– Дождется… мы с ней с третьего класса гуляем. Она мне обещала. А у тебя девушка есть?
– Была…
– Не дождалась?
– Еще до армии расстались.
– Это плохо…
– Это хорошо. Служишь и не гадаешь – ждет или нет…
– Ложись!
Они залегли. За спинами время от времени начиналась стрельба: никто не мог подумать, что неуловимые советские снайперы идут теперь не к границе, а от нее.
…
– Нет, ничего. Идем дальше.
…
– Ты, когда вернемся, приезжай в Донецк. Круто там.
– Не. Лучше ты – в Ростов. Родаков захвати. Раков поедим на левом берегу.
– Приеду. Обязательно приеду…
Где-то на Украине
1 декабря 2001 года
– Впереди!
Я увидел импровизированный блокпост на дороге, хищное рыло пулемета, острый нос бронированной машины – БТР или БРДМ.
Жека крутанул руль, автобус ухнул с трассы, ухнул так, что меня подбросило, ударило головой о крышу, затем шмякнуло о пол. Вовремя – пулеметная очередь протарахтела где-то справа.
Надсадно завывая мотором, автобус каким-то чудом выбрался из канавы и пошел по мерзлой стерне, вдаль, к лесополосе.
– Прыгай! Прыгай, твою мать.
Дверь в этом автобусе была сзади, я прыгнул – с «ПКМ» в одной руке и найденной в салоне винтовкой «СВД» в другой. Перекатился по мерзлой земле, автобус уходил. Занял позицию… просто на поле, не было тут нормальных позиций. Вот… показался нос бронетранспортера… нет, БРДМ это была. Машина тяжело плюхнулась в канаву, взвыла мотором… расстояние было всего ничего, двухсот метров не было. Попасть с этого расстояния в триплекс, пусть и с незнакомой винтовки… я попал с первого же выстрела. Потом еще раз. БРДМ остановился – и я открыл огонь из пулемета Калашникова по бронемашине и по бегущим с трассы солдатам…
Украина, Киевский район
Конча-Заспа, тренировочная база ФК Динамо-Киев
1 декабря 2001 года
– Это что?
Тон человека, положившего на рычаг телефонную трубку, не предвещал ничего хорошего. Он сплюнул в пепельницу и еще более угрожающим тоном повторил:
– Это, я вас спрашиваю, что?
Депутат Назарчук, сидя напротив в дорогом кресле, невозмутимо достал пачку сигарет и закурил.
– Все нормально, Олег Викторович.
– Нормально? Исполнитель ушел. Кучу народа покрошили, сейчас там, на даче, журналисты собираются. А сейчас еще хлеще – они прорвали блокпост. Расстреляли бронетранспортер, положили солдат, ментов. Это у тебя – все под контролем?
Назарчук хладнокровно кивнул:
– Бандитские разборки. Не впервой. А насчет исполнителя… там мой человек. Все нормально…
– Смотри у меня, Витя… делаешь грязно, крови много. Вляпаешься – думаешь, я за тебя жопу подставлю? Не…
Где-то на Украине
1 декабря 2001 года
Продолжение
Сказано, что мы должны прощать своих врагов.
Но нигде не сказано, что мы должны прощать своих бывших друзей.
Козимо Медичи– Жека?
…
– А зачем ты меня сдал-то? Вроде не чужие друг другу.
…
– Ты только резких движений не делай. А то пострадаешь. И автомат… автомат положи…
Жека сел на старый колченогий стул. Автомат бросил в угол какого-то заброшенного склада на окраине испугавшегося оскала капитализма и развалившегося колхоза, где мы прятались в ожидании ночи.
– Как понял?
– Да понял, чего тут не понять. Слишком много они про меня знали. С самого начала.
…
– Там, в городе, тебя реально приняли?
– Да.
– А потом?
– Суп с котом! – огрызнулся Жека. – Ты наших не знаешь, если надо сломать – сломают. Тут у нас такие костоломы обитают…
– Молодогвардейцев – не сломали…
– Фигня все это. Молодогвардейцы… Поставили бы перед тобой бабу твою и сказали: или колешься, или мы ее в общую хату к мужикам на весь день определим. А тебя рядом на выстойку поставим – слушать.
– Дешево.
– Как есть. Не тебе судить.
– И чо дальше?
– Дальше… дальше, сказали, тема – Папу сработать. Дублер будет. Я сразу понял – пипец нам. Мне и тебе. Грохнут и одного, и другого. С самого начала думал – как сорваться. Как только пошли дачку штурмовать, я с ходу просек.
– А кто штурмовал – знаешь?
– Динамо, – Жека сплюнул, – теперь они главные. Динамо – сто пудов.
…
– Так что делай что хочешь, братан. Тебе решать. Только помни – если бы не я, исполнили бы тебя на этой дачке. Как пить – исполнили.
Где-то неподалеку пророкотал вертолет. Нас ищут…
Ну, вот. Как-то так. И что делать теперь? Что бы вы сделали на моем месте?
Не знаете? Вот и я… не знаю…
