Сергей Донской - Воровская свобода
Мотыль, нервно облизывая губы, расставил руки и пошел на Романа.
— Мочи фраера, — сказал Юнга, взял со стола нож, который для себя присмотрел Роман.
Роман прыгнул к окну и локтем выбил стекло, со звоном посыпавшееся на пол. Он схватил полотенце и, чтобы не пораниться, взял им острый осколок в руку. Размахивая им, как клинком, Роман угрожающе наступал на бандитов.
Юнга попятился к стене, а его дружок с ножом прыгнул вперед. Роман полоснул нападавшего осколком по шее. Из раны Мотыля хлынула темная кровь, он схватился за шею и упал на колени. Его рот тоже наполнился кровью, которая полилась на половицы.
Торопясь воспользоваться преимуществом, Роман бросился на Юнгу, но тут очнувшийся Гренадер схватил его за ногу. Роман, выронив стеклянное оружие, упал навзничь и растянулся на полу.
Юнга тут же оказался у него на спине, заламывая руки:
— Не рыпайся!
И без того больное плечо заныло с новой силой, так, что у Романа перехватило дыхание.
Пока пленника держали на полу, вновь связывая руки, Гренадер подошел к нему и принялся колотить ботинками по ребрам и голове — по всему, до чего мог добраться. Когда Роману вновь перетянули руки и усадили на стул, из спальни вышел раскрасневшийся Шерхан. Видя, какой разгром произошел за время его отсутствия, он спросил:
— Что за шум? Что-то случилось?
— Случилось, — сквозь зубы процедил Юнга. — Гость нашего Мотыля порешил… С-с-сука! — Он ударил Романа по опухшему от побоев лицу.
Шерхан оторопело уставился на труп Мотыля с запрокинутой головой и лужей крови под ним. Потом посмотрел на разбитое окно, в которое врывался холодный ветер, трепля занавеску. Наступило раннее утро.
— М-да, — вздохнул Шерхан, и посмотрел на Романа. — Лучше бы ты себе харакири сделал. — Его голос прозвучал спокойно, но угрожающе. — Правильный пацан был Мотыль. Таких мало.
— Он мне ответит за кореша! — горячился Юнга.
Гренадер поднял руку, прося тишины.
— Теперь этим фраером только я заниматься буду. Прогуляйтесь за водкой, а мы пока побазарим. — Он посмотрел на Романа. — Правильно, Воля?
— Не о чем нам с тобой базарить, — сказал пленник, исподлобья посмотрев на своего врага. — Можешь меня сразу прикончить.
Надежды на то, что он сумеет вырваться, оставшись один на один с Гренадером, не было. Теперь он был привязан так крепко, что не мог пошевелить ни ногой, ни рукой.
— Э-э-э, нет, Воля, — злорадно потер руки Гренадер. — Так просто сдохнуть тебе не удастся. Даже не мечтай.
* * *Шерхан кивнул Юнге и они вышли на улицу, оставив Гренадера наедине с Романом. Очутившись за дверью, молодой бандит спросил:
— Долго мы еще под этим упырем ходить будем? Может, гонит он? Может, нет никакой гагары?
— Есть, — сухо ответил Шерхан. — Чуйка меня никогда не подводит. — Он разровнял сигарету, смятую в кармане и вставил в рот, чиркая зажигалкой. — Ты думаешь, я бы иначе какому-то хрену с бугра рулить позволил?
— Нет, — угрюмо согласился молодой бандит. — Но его команды задолбали уже.
— Не гоношись, Юнга. — Шерхану, наконец, удалось раскурить сигарету. — Пусть себя реальным капитаном считает. Всему свое время…
Шерхан с напарником двинулись вперед по мокрой, скользкой, разъезженной дороге.
— А если он нас за водярой выставил, чтобы самому все провернуть? — в голосе Юнги звучал страх быть околпаченным. — Может, он нас тоже за лохов держит?
— Придержи помело, Юнга, — процедил Шерхан. — Ты не доверяешь мне?
Он остановился и смерил сообщника взглядом, не сулящим ничего хорошего. На Юнгу это произвело должное впечатление.
— Да ты чего, пахан, ты чего! — отчаянно выкрикнул он, для убедительности выпучив глаза. — Тебе больше, чем себе верю…
— Тогда делай, что тебя говорят, и не колоти понты.
Обминая лужи, Шерхан снова двинулся вперед. Юнга, виновато опустив голову, последовал за ним.
* * *Гренадер не спешил с расправой, он наслаждался каждым мгновением страданий Романа.
— Так что, с моей Катюхой, значит, замутить решил? — спросил он, закуривая. — Не плохо в баньке тогда попарились?
— Пошел ты… — огрызнулся Роман.
— Это ты скоро туда пойдешь. Расскажешь перед смертью, как там.
Гренадер заржал. Роман услышал сип в его легких и пожалел о том, что заядлые курильщики не умирают так быстро, как хотелось бы.
— Ты сам сдохнешь, — пригрозил он, сверкнув глазами, полными ненависти.
— Неужели? — Гренадер приблизился к лицу Романа, дыхнув на него дымом. — И кто меня убьет? Ты, что ли? Да что ты можешь, Воля? Обгадиться на стуле?
Гренадер расхохотался так сильно, что, казалось, у него начался припадок.
— Что тебе от меня надо? — буркнул Роман.
— Вот это другой базар, — кивнул Гренадер. — Если расскажешь мне о своей гагаре, то я забуду, что ты с моей бабой делал. — Он с чмоканьем выковырял ногтем застрявшее в зубах мясо. — Забуду, что слышал тогда, у баньки…
— О какой гагаре ты говоришь?
— О той, из-за которой ты за колючку попал.
Роман не верил своим ушам.
— Причем здесь она?
— Не надо из меня баклана фуфлыжного делать! — Гренадер отвесил Роману звонкую оплеуху. — Звони своей телке богатой, пусть, если тебя живым видеть хочет, бабки везет.
— Даже, если бы я и согласился на это, — Роман сплюнул на пол кровавую слюну, — то ей до меня никакого дела нет.
— Ну, раз так…
Пожав плечами, Гренадер ушел в спальню. Роман не мог понять, почему уголовник решил так легко сдаться. Но на душе появилось нехорошее предчувствие, которое его не обмануло.
Через минуту Гренадер вернулся, толкая перед собой избитую, растрепанную Катерину в разорванной одежде. На губах у нее запеклась кровь, под глазом темнел синяк. Сейчас в этой измученной женщине с затравленным взглядом невозможно было угадать ту круглолицую и веселую, с ямочками на щеках, которую знал Роман.
— Сейчас у нас разговор иначе пойдет, — пригрозил Гренадер, толкнув Катерину на пол. — Можешь выгораживать ту телку, а я пока этой займусь.
— Ну и тварь же ты! — воскликнул Роман, безуспешно стараясь разорвать веревки, которыми был привязан к стулу. — Не трогай ее!
Гренадер устало вздохнул:
— Позвони ей, Воля. А то хуже будет.
— У меня нет ее номера, — процедил Роман сквозь зубы.
— Гонишь, падла, — Гренадер обеими руками вцепился Катерине в шею.
Она захрипела, суча ногами.
— Два года прошло! — выкрикнул Роман. — Конечно, у меня нет ее номера!
— Тогда дай адрес, — ослабив хватку, согласился Гренадер. — Я скажу, что от тебя пришел.
Роман молчал. Он понимал, что даже если он скажет адрес Тамары, то ни его, ни Катерину печальная участь не минует. Слишком хорошо он узнал уголовный мир за то время, что провел в заключении. Никаких иллюзий и надежд на спасение у него больше не осталось. Но подставить еще и Тамару, а, может, и Варвару он не мог.
Роман посмотрел на Катерину, лежащую на полу. Еще недавно она шептала ему о своей ревности и любви, а теперь он смотрит на нее, лежащую на полу, испачканную, униженную и избитую четырьмя преступниками.
— Не тяни кота за хрен, Воля, — Гренадер посмотрел немигающим взглядом на Романа, опустившего голову на грудь. — Выкладывай, я сказал! — Он ударил пленника локтем в нос.
— Адреса ее у меня тоже нет…, — гнусаво ответил Роман, запрокинувший голову. — Нечего мне выкладывать.
— Воля, знаешь, а я ведь и разозлиться могу, — прошипел Гренадер. — И вам обоим смерть сделать долгую и мучительную. — Он кивнул головой на Катерину. — А могу подарить смерть легкую и почти приятную.
Роман не верил ни единому слову этого уголовника, который зарекомендовал себя после побега не лучшим образом. Он знал, что Гренадер мстительный, трусливый, завистливый и лживый. Поэтому рассчитывать на легкую смерть от его рук не приходилось. Скорее, Роман надеялся довести этого ублюдка до белого каления и принять быструю смерть от выстрела или ножа. Но как облегчить участь Катерины он не знал и понимал, что ее ждут адские муки.
— Так как? — снова спросил Гренадер. — Пожалеешь зазнобу свою или богатенькую телку прикрывать будешь?
Роман молчал. Гренадер принялся избивать его по всем доступным частям тела, пока у Романа не зашумело в ушах, и он не отключился.
Но Гренадер быстро привел свою жертву в чувства с помощью ведра холодной воды.
Роман открыл глаза.
— А теперь сюда смотри, козляра! — заорал Гренадер, нанося тяжелые удары ногами по слабо охающей Катерине.
Сердце Романа готово было остановиться от этого жуткого зрелища. К счастью, Катерина почти сразу потеряла сознание, поэтому Гренадер остановился.
Хуже всего для Романа было осознавать, что ничем не в силах помочь несчастной женщине. Все, что он мог, это отправить отморозков еще и к ни в чем не виновным сестрам. Но даже подобное малодушие не облегчало ни его собственную участь, ни участь Катерины.
