Аманда Линд - Один коп, одна рука, один сын
— А ты не мог найти какой-нибудь другой город для самоутверждения? — поинтересовалась она. — Например, Гётеборг. Там очень мило, люди гораздо приветливее и не такие замотанные.
— Мне нравится Стокгольм, — ответил Зак. — Красивый город. Мне нравится здешний темп, это меня заводит. А неприветливость — это только фасад. В глубине души большинство людей здесь очень милые и позитивные, ты согласна?
— Нет!
— Ты всегда так негативно настроена?
— Ты хочешь спросить, всегда ли я такая злая стерва?
— Нет, я…
Наступило молчание. Фрэнси вертела в руках свою чашку, а Зак — пивной бокал. Он, несомненно, привлекателен. Интересно, как бы он выглядел без ушей?
— Здесь нет места для нас обоих, — отрезала она.
— Знаю, — согласился Зак. — Именно поэтому я тебя сюда и пригласил.
— И что дальше?
— Я предлагаю тебе объединить твою Фирму с моей. Ты будешь командовать своими людьми, а прибыль будем делить пополам. Если учесть, что наша новая организация, вероятно, будет более эффективной, то денег мы будем зарабатывать больше, чем сейчас. Так что чисто экономически ты только выиграешь.
— Но?
— Ты будешь подчиняться мне.
— Никогда в жизни.
— Подумай о моем предложении.
— Я уже подумала.
— Но ты не подумала объективно.
— Откуда ты знаешь, черт возьми?
— Ты не можешь мыслить объективно, потому что не знаешь моих целей.
— Прекрасно знаю: власть и деньги. Ничего особенного.
— Говори за себя.
— Не пытайся мне втюхать, будто за твоей деятельностью кроется какая-то великая философия. Или, может, идеология? Чтобы нести ее людям?
Зак улыбнулся, встал из-за стола и надел кожаную куртку.
— Я свяжусь с тобой через неделю, и мне нужен будет окончательный ответ, — сказал он. — До тех пор предлагаю перемирие.
Фрэнси пожала плечами. И он ушел. Тогда она заказала себе большой бокал пива и решила напиться в стельку. Завтра, когда похмелье пройдет, она спокойно подумает о том, что было сегодня сказано. Был в его словах какой-то подтекст. И эти паузы, то, как он на нее смотрел, и эта немного грустная улыбка…
Может, стоит обдумать его предложение?
«Ну уж нет! Ни за что, черт его дери!» — решила она и влила в себя пиво.
Чтобы больше не было отрезанных голов и ушей, погонь на машинах, телохранителей для Адриана, обчищенных схронов с наркотой и так далее.
— Повторите, — сказала она официантке.
Когда три пива были выпиты, Фрэнси являла собой жалкое зрелище. В туалете она промахнулась мимо унитаза. Шатаясь, она вышла на улицу и побрела к величественному зданию ратуши. Ей было плохо, и она так устала, что у нее закрывались глаза. Не позвонить ли Крошке Мари, чтобы та приехала за ней на машине? Стала искать мобильный телефон, но так и не нашла. Вспомнила, что оставила его на столе в казино. Вот черт! Фрэнси решила пойти назад в бар и позвонить оттуда, но не прошла она и половины пути назад, как к горлу подступила тошнота, и ее вырвало. Попытавшись отойти подальше от собственной блевотины, она села на тротуар, прислонившись к стене какого-то дома. И отрубилась…
Крошка Мари громко смеялась, на ней было что-то блестящее, похожее на балетную пачку. Наверное, Ким Иеркерс посоветовал. Рядом с ней стоял Зак в красном вельветовом пиджаке и трусах, обтягивавших его выдающееся достоинство. Изо рта у него торчала толстая сигара. Губы ярко-алые, он смотрит на Фрэнси синими смеющимися глазами. У нее закружилась голова, наверно, это какой-то гипноз. Она хочет убежать, но ее догоняют, у каждого по автомату, и они все время смеются над ее глупостью. Как же она не раскусила Крошку Мари! Дура, дура, дура! Какая же она дура! А теперь пули свистят у нее над головой, и, куда бы она ни бежала, она все время оказывалась на краю обрыва, который возникал словно ниоткуда. Такое неприятное чувство в животе, воздух наполнен какой-то слизью, все рвется, рушится, а люди из ее ближнего круга водят вокруг нее хороводы, как будто она чертова новогодняя елка, и тоже смеются, как Зак с Крошкой Мари. Посмотрев вниз, она увидела целую армию детишек, ждущих, что она упадет прямо на лес обнаженных мечей.
— Эй! Просыпайся! Давай…
Фрэнси приоткрыла глаза и увидела перед собой лицо полицейского. Первым движением было достать пистолет, но руки ее не слушались, и, как оказалось, остальные части тела тоже, потому что полицейский пытался заставить ее подняться на ноги. Она пыталась и сама, но снова падала. Полицейский, мужчина лет сорока, помог ей встать, обхватил за талию и положил ее руки себе на плечи.
— Вы где живете? — спросил он и потащил через улицу.
— Я… — заплетающимся языком произнесла Фрэнси. — Мне нехорошо.
— Это понятно. Но где вы живете?
— Я не хочу в тюрягу.
— В вытрезвителе сейчас все камеры заняты, тебе там уже нет места, а то бы отправил как миленькую. В парке Крунуберг был праздник, собралась куча всякой пьяни. А ты-то вроде не из таких.
— Нет, что вы, я не алкашка, просто… расстроилась немного. Проблемы с мужиком…
— Это не повод напиваться в одиночку.
— Да? А что тогда повод?
— Все, залезайте, и хватит болтать.
Он открыл заднюю дверь полицейского автомобиля и помог ей забраться внутрь. Сам сел за руль и завел машину.
— Адрес скажите, — попросил он.
Поскольку мозг Фрэнси еще не совсем протрезвел, она назвала ему адрес, что было в высшей степени неосмотрительно. Потом легла на сиденье и всю дорогу до Лидингё то тихонько хихикала, то постанывала.
— Неплохая хибара, — сказал полицейский, когда они подъехали к ее дому.
— Муж много работает.
— Понятно. У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?
Фрэнси наконец-то удалось сесть, и она стала рыться в карманах. Найдя бумажник, она вытащила из него права. Кобуру с пистолетом скрывала куртка. Ей очень повезло, что ее не отправили в вытрезвитель и не обыскали. Похоже, полицейский настроен дружелюбно и просто решил подвезти до дому перепившую дамочку с проблемами в браке… или что там еще у нее стряслось.
Он переписал ее личный идентификационный номер и отдал права.
— А зачем вам? — спросила Фрэнси.
— Так положено, формальность, — объяснил он. — Не беспокойтесь. Но и не напивайтесь больше так, хорошо?
— Конечно. Клянусь. Вот вам крест. Спасибо, что подвезли, и спокойной ночи!
Она, хихикая, отдала честь, вылезла из машины и пошла к воротам, набрала код и скользнула внутрь. Полицейский уехал. Фрэнси скинула туфли и прошла босиком по газону. Трава приятно щекотала стопы. Она продолжала хихикать. Черт, какое приключение! У Крошки Мари челюсть отвалится, когда она ей расскажет. А… еще этот сон. Но это все от стресса. Она не верила в вещие сны, особенно если ей не нравилось их содержание.
Посидев немного и понюхав клумбу с только что вылезшими тюльпанами, она отправилась в дом и вымыла на кухне лицо ледяной водой. Это ее немного протрезвило.
«Срочно принять ванну, — подумала она, утеревшись рукавом джемпера. — Мыло и мочалка, потом попить воды и принять таблетки, чтобы как можно быстрее вывести из крови алкоголь. Потом таблетки от головной боли. Снотворное. Спать. Выспаться». Работа мысли была напряженной, зато Фрэнси теперь знала, что делать дальше.
Она поднялась на второй этаж, направляясь в свою любимую ванную комнату. Дверь в спальню Пера была приоткрыта. Посмотрев на часы, Фрэнси поняла, что уже половина второго. Наверное, спит. Какой он милый во сне.
И она собралась уже пройти мимо, когда услышала, что из спальни Пера доносятся какие-то звуки. Неужели не спит?
Она осторожно открыла дверь и заглянула внутрь.
Голая Наташина спина. Ее подпрыгивающий зад. Длинные темные волосы, как грива дьяволицы. До самого причинного места. И Пер под ней, тихо постанывает, как он обычно это делает, волосатые ноги врозь, ступни вытянуты.
Они ее не сразу заметили.
Воцарилась мертвая тишина, оба застыли. Фрэнси не сразу смогла сдвинуться с места. Но потом вынула пистолет, подошла к кровати, где Наташа по-прежнему сидела верхом на Пере.
— Фрэнси, я… — начал было Пер.
— Заткнись, — рявкнула Фрэнси и приставила пистолет к Наташиной голове.
Она убрала дулом темный локон с ее взмокшего лба, поднесла его к Наташиным губам и вставила в рот. У Наташи был такой вид, будто ее вырвет собственными внутренностями, но ничего не произошло, она оставалась неподвижна, как статуя, из глаз лились слезы. Жалкое зрелище!
Фрэнси вынула пистолет из ее рта, повернулась к Перу и плюнула ему в лицо.
Вышла из комнаты и, упав на пол в прихожей, захотела выстрелить себе в голову, но не стала этого делать. Вместо этого позвонила Крошке Мари.
13
Материнство
Взгляд Адриана скользил по лицам собравшихся в церкви, искал отца, Наташу. Но он нашел только Фрэнси, сидевшую с Бэлль на руках и пытавшую выглядеть гордой матерью.
