Татьяна Гармаш-Роффе - Мертвые воды Московского моря
– В апреле этого года, – ответил Реми, – на день рождения матери. Узнать у нее, почерк ли это ее дочери, невозможно. Дама не в себе.
– А что фото?
– Отчим Жюли сказал, что у него не имеется фотографий падчерицы. Ни одной.
– Тебе это не кажется странным?
– В рамках их плохих отношений – нет.
– Дружище, я даже не знаю, как тебя благодарить…
– Не впадай в сантименты, Кис!
– При чем тут сантименты… А, понял: Ксюха достала?
– Не «достала». Ты неправильно выражаешься. Ты грубый русский мужик (последнее слово было произнесено по-русски). Мне только иногда трудно поспевать за ней. Я ведь не обладаю загадочной русской душой!
Ясно. Старые муары. Эмоциональная Ксюша, впадающая с места в карьер в бурную дружбу с любым мало-мальски интересным человеком, вызывала неуемную ревность со стороны Реми. [4] Загадочность русской души заключалась для французов именно в ее эмоциональном отношении ко всем и ко всему вокруг (а не только к своей семье, что в глазах западного человека было нормально и оправданно). Посему русская душа считалась сентиментальной – иными словами, обладавшей избытком чувств, ничем не оправданным .
Любить мужа – это понятно. Любить друзей? Нет, непонятно. С друзьями проводят приятно время. Друзья взаимно помогают друг другу, когда надобна несложная помощь. Друзьям пишут открытки из отпуска или к празднику. Это все за скобками слова «любовь». Женщина любит своего мужчину. Мужчина любит свою женщину. Почему русские любят еще кого-то?!
Но Кис не стал вдаваться в философско-мировоззренческие дебаты. Он отлично видел, что Реми свою жену боготворит, – стало быть, сумеет рано или поздно ее понять и к ней приспособиться. Ксюшка тоже старалась приспособиться к менталитету Реми, Кис это знал, – стало быть, у этой парочки есть все для счастья. А временные трения не в счет – это даже не трения, а так, всего лишь притирка…
Открытки из Австралии. Итак, Жюли Каратчаев на самом деле не является настоящей Жюли Лафарж! Или, проще говоря, она самозванка.
Этот факт требовал нового обдумывания. Во-первых, следовало понять: Жюли самозванка только как Лафарж? Или как Каратчаев тоже? Иными словами, где подделка? Только ли в личности Жюли? Или в ее статусе жены Афанасия Карачаева?
Если учесть, что она имела ключи от квартиры Карачаева, звонила ему, беспокоилась, то любовные отношения у них должны были реально наличествовать. И коли так, то нет никаких причин, чтобы сомневаться в юридической реальности их брака. В силу чего Алексей был склонен подозревать самозванство Жюли именно на уровне идентификации личности, а не в статусе супруги Афанасия Карачаева.
Откуда вытекал другой вопрос, но очень важный: зачем? Почему некая молодая девица взяла себе имя Жюли Лафарж? С какой целью? И каким образом?!
Подумав, Алексей снова набрал парижский номер Реми.
– Какова там у вас вероятность подделки документов?
– Почти нулевая. Вернее, это я так думал до недавнего времени, пока твои сограждане к нам не наехали. Понимаешь, законопослушный французский гражданин даже не пытается подъехать к государственному чиновнику со взятками. А чиновник с ним строг и вроде бы до хера – это слово с особым шиком Реми произнес по-русски – принципиален. И невдомек французу, что если начать дело по соблазнению чиновника, то можно его вполне успешно и закончить. Но у русских последнего времени, у ваших новых , другой менталитет. Они не мнутся, предлагая подарки, род взятки. А то и прямиком взятки, то есть деньги… Они заранее уверены, что это пройдет! И вот иногда проходит, представь себе… Я столкнулся с этим не только по своим делам, но и по дошедшим до меня в личном порядке фактам: многие новые русские добились, например, не положенных им виз. Они приглашают девушек из администрации в рестораны или на шоу, завозят им на дом шампанское ящиками… Знаешь, сколько стоит билет в «Лидо» с ужином? Они там, наши служительницы закона, сроду не бывали, им не по карману… А хочется.
– То есть фальшивые документы можно сделать?
– Альёша, я сам не видел фальшивых документов, но я видел, что русские ухитряются получить то, что им не положено по закону. Отсюда можно делать выводы, я думаю.
– Короче, ты допускаешь, что если исхитриться, то можно получить фальшивые документы? Удостоверение личности и паспорт?
– Допускаю. Это возможно в любой стране, даже при самом строгом контроле. Только я хочу разделить: существуют фальшивые документы в точном смысле этого слова, то есть сделанные подпольно умельцами. А есть настоящие документы, но они выданы с нарушением правил, по блату. Не хватало, к примеру, справок – и их заменил ящик шампанского. Теперь, если вернуться к твоему вопросу: на самом деле достаточно и сделанного по знакомству удостоверения личности, а на его основании уже легко получить паспорт. Он даже будет настоящим. Если никто, конечно, не заподозрит, что основа у него ложная. Мне как французу это неприятно осознавать, однако я не могу говорить тебе неправду… Мои сограждане не пытаются коррумпировать власти, и потому власти в их глазах представляются неподкупными. А твои сограждане пытаются, причем настойчиво, – и нередко добиваются положительного результата, к моему большому разочарованию…
Наверное, мало кто в России сумел бы, как Алексей, оценить во всей полноте мужество Реми, признавшегося в таком страшном национальном грехе. Нет, даже не в коррупции, а только в возможности коррумпировать отдельных представителей закона. В России это было нормой. Во Франции – редким и болезненным исключением.
Но все ж оно имело место быть. И именно это исключение интересовало Алексея. «Ваши новые русские …» Это очень важное уточнение. Очень, очень важное! От него тянулась ниточка, которую Алексей принялся немедленно разматывать.
И вдруг совершенно в новом, ином свете предстали все действия, жесты и слова Жюли за последние дни. Вспомнился и пакетик, подстеленный ею на кладбище, и пойманные ею «тачки», и ее отказ от его, Алексея Кисанова, помощи и сопровождения в административных делах, и многие иные мелочи… Все они одномоментно стали подозрительными, во всех них вдруг усмотрелся второй смысл.
Александра! Вот кто ему нужен сейчас!!!
Она уже вернулась из командировки, и сегодняшний ужин был запланирован в ресторане. Алексей собирался сказать ей сегодня про ботинки, про то, как он будет их ставить на место в ее отсутствие и как вот такая мелочь, такое ею заведенное правило сделает их общий дом – домом …
Но всегда так выходит, и вот почему они до сих пор жили отдельно: им было некогда! Отвратительно и примитивно некогда обсудить их личные, семейные проблемы. Сегодня – Алексей это уже понимал – придется говорить о деле, а это никуда не годный фон для лирических отступлений. Значит, он их снова опустит, выжидая иного момента, иной оказии для подобного разговора…
Интересно, наступит ли однажды эта оказия? Или им так и суждено пожизненно раздираться между делами, профессиональным долгом – и чувствами?! Не умея пожертвовать ни тем, ни иным?
…Конечно, Александра, как всегда, поняла его с полуслова. И на утро был назначен совместный культпоход к Жюли. На этот раз Алексей позвонил ей предварительно, пробормотав в телефон, что ему срочно требуется задать ей пару вопросов, на что Жюли, хоть и недовольно, согласилась.
Он ввалился к ней в квартиру с Александрой. Извинился, придумал предлог, оправдывавший присутствие Александры (они едут вместе за город – вот прям сейчас, едва выйдя от Жюли!), и Саша аккуратно приземлилась в кресло, безмолвная до поры до времени.
– Вы мне говорили, Жюли, что приезжали в Москву только один раз, – верно?
– Да… А почему?..
– И поженились вы с Афанасием во Франции?
– Да. В Дижоне, где я живу.
– Ваши родители были на вашей свадьбе?
– Какое вам дело до этого?
– Раз спрашиваю – значит, дело есть.
Жюли помолчала, исподлобья глядя на детектива тяжелым неприязненным взглядом.
– Не приезжали, – молвила она наконец. – И у меня не родители . У меня мама и отчим… Мама очень больна, а отчим… Я не хочу с ним видеться.
– Они живут в Дижоне?
– Нет, в… Это маленький город в Нормандии.
– Но вы хоть сообщили маме о замужестве?
– Какое вам дело, не пойму? Вы убийцу ищете или моих родителей?! При чем тут моя свадьба?!
– Я вам объясню, но не сейчас. Ответьте на мои вопросы.
– А я должна?
– Нет, но если вы не захотите отвечать, я стану вас подозревать.
– В чем? Что это я убийца?! Что я прилетела в Москву и убила Афаназия? А потом улетела обратно и снова прилетела сейчас? Так это, к вашему сведению, легко проверить! Билеты продаются по паспорту! Вам стоит только навести справки!
