Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку
— Как женщина я тебя никогда не интересовала. У тебя — одни интересы, у меня — другие. Никто никому не должен мешать. Ты помнишь, как подкладывал меня своим вонючим ублюдкам, помнишь? Ты хотел сделать меня лучшей подружкой гомосексуалистов. Теперь это не пройдет, под кого ложиться, я буду выбирать сама. Я неправильно сказала про интересы: в нашей милой семейке одно общее — и ты, и я трахаемся с мужиками.
У Шаныгина из горла вырвался непонятный звук.
— Что? — Польди смотрела на него. — Совсем тебя, бедняжку, гои доконали. «Голубая луна, голубая луна,» — запела она звонким голосом.
— Заткни фонтан! — не выдержал Илья.
— Что, мотивчик не нравится?
— У тебя голос, как у вокзального носильщика.
— Неужели? — изумилась Польди. — Ты не прав, дорогой. У меня превосходные данные: вкрадчивая сексуальность, искрящийся голос. Читал статью про меня? Раздражительный нрав, что может позволить себе лишь признанная принцесса поп-музыки.
— Фуфло, — бросил Шаныгин. Он немного пришел в себя. — Я просчитался: из уездной артисточки Полины Фиготиной нельзя сделать звезду Польди Лэнд. Кого ты поешь? Ни один нормальный признанный автор не хочет иметь с тобой дела. Ты скоро скатишься.
— Замолчи! — заорала Польди, зная, что он прав.
Упоминание фамилии Фиготина доводило её до бешенства.
— У кого голос, скажи, у кого? У Стрелецкой?
— Да, — подтвердил Илья. — Не тебе чета. Не понимаю, почему она отменила свои выступления из-за такой ерунды.
Он специально поддразнивал Полину, ему нравилось наблюдать, как она, словно разъяренная львица, кидается на него. Это возвращало равновесие и хорошее настроение. Он снова оседлал своего конька и готовился поддать ещё жару. Завистливая Польди не признавала чужих успехов и готова была растерзать любого, кто похвалит другую певицу в её присутствии.
Однако продюсер просчитался. Лицо Польди ещё секунду назад бордовое от злости, вдруг потускнело.
— Ты мне сам напомнил о деле, — почти нормальным голосом произнесла она. — Говоришь, скоро скачусь, ну что ж, может быть, может быть… Тогда я тем более должна подумать о себе.
Она отошла в угол гостиной и как-то странно посмотрела на Илью.
— Короче. Я знаю, что Дробышеву убили из-за твоих делишек. Ты среди театрального реквизита провозил антиквариат, не оформив разрешения. Федор…
Шаныгин вскочил и бросился на Польди.
— Замолчи!!
— Не ори, не боюсь. — В её руке что-то блеснуло. — Сунешься ко мне — пришибу. А лучше — соседей крикну. Нам ведь свидетели не нужны, как ты считаешь?
Илья замер. Он не сомневался, что она так и сделает.
— Я думаю, что и Валентину Максимову убрали по той же причине.
Эти слова доконали Шаныгина. У него противно задрожали колени, и он рухнул в кресло.
— Это не я, — прохрипел он.
— Да где тебе, — пренебрежительно махнула рукой Польди. — Ты горазд чужими руками все делать.
— Чего ты хочешь? — выдавил он сквозь силу.
— Это уже разговор, а то орать. — Полина подошла и села напротив.
— Хочу получить, — она помедлила, — некоторое количество денег за свое молчание. Это будет справедливо. Муж должен помогать жене.
Шаныгин чувствовал почти физически, как чья-то лапа сдавила ему горло, перекрывая кислород. Он ослабил галстук. Она не оставит его в покое. Будет доить и доить, пока он будет в состоянии платить. Другого выхода он сейчас не видел.
— Хорошо, я привезу деньги. — От усталости и нервного напряжения у него кружилась голова.
Польди, как ни в чем не бывало, выпорхнула из кресла.
— Я всегда знала, что ты ко мне хорошо относишься, — прощебетала она нежным голосом.
«Ну и тварь, — вяло подумал Шаныгин, — у неё поучиться надо».
— Слушай, солнышко, раз уж ты такой добренький, дай ещё один хороший совет.
— Что еще? — напрягся Илья, приготовившись, что она опять будет что-то вымогать.
— Да сущий пустяк. Ко мне вчера подошли два крепких мужика. Представляться не стали. Вежливо так меня под руки взяли, отвели в сторонку и сказали, чтобы не гнала волну против Валерии Стрелецкой. Я даже испугаться не успела. Как ты думаешь, это серьезно или так, попугали? Ты прошлый раз говорил про какой-то криминал, якобы, у Стрелецкой кто-то есть…
Шаныгин замер, как зверь перед решающим броском. У него внутри все задрожало. Вот он, его шанс…
Илья постарался придать голосу как можно больше искренности и, выдержав паузу, лениво сказал:
— Какой криминал? Будь это так, сама говорила, тебе давно бы хвост прищемили. Наняла дворовую шпану и пугает.
Он ловко поднялся из кресла. Сейчас он уже не походил на человека, которого придавили обстоятельства.
— Ну, я побежал, дела, дорогуша.
Польди задумчиво смотрела ему вслед. Ее удивило, как быстро он сдался, это было до того не похоже на сквалыжного Илью, что стоило задуматься.
— А, ерунда, — вслух сказала она. — Куда ему деваться? Заплатит.
А дальше… В её хорошенькой кукольной головке роились планы один краше другого.
Она услышала, как бьют часы, и вздохнула. Нехорошо сдавило сердце. Она подошла к столику и плеснула себе коньяку. Ерунда все!
На сегодняшний вечер у неё планировалось ещё одно мероприятие. Надо было уговорить председателя одной представительной комиссии, чтобы её включили в состав музыкального жюри. Фамилия этого мэтра была Мызников.
— Помилуй, детка, — отговаривался он. — У нас детская музыкальная передача, а твоя, извини, задница на страницах всех желтых изданий красуется.
Лэнд сделала вид, что обиделась.
— Ну, подумай сама…
— Хорошо, — согласилась Польди. — Свою задницу со страниц газет я уберу. Но если тебя интересует моя передница…
У Мызникова заблестели глаза.
Окончательно вопрос должен решиться сегодня. Польди ждала к себе в гости представителя высокой комиссии.
«Ничего, ты у меня попляшешь сегодня, старый козел, — злорадно думала она. — Радикулит разобьет!»
После деловой встречи в постели Польди планировала любовное свидание, но сейчас поняла, что никого не хочет видеть.
Она встала и в раздражении заходила по комнате. Надоело все до чертиков! Это только Илья считает, что она, как автомат, перед каждым мудаком ноги раздвигает. Может, и от встречи с Мызниковым отказаться? Она вздохнула. Да нет, он мужчина трепетный, нервный, как барышня, свидание с ним откладывать нельзя.
Польди позвонила любовнику и договорилась увидеться на следующий день. Она даже не подозревала, что тем самым приблизила время собственной смерти.
Лэнд подошла к зеркалу и критически осмотрела свое одеяние. Дарят черт-те чего, сволочи, скривилась она. Словно саван…
Полина вспомнила критические слова Шаныгина в свой адрес. Вот подонок! Уж он-то своего не упустит, наверняка к геям поехал оттягиваться.
Она почти угадала. Шаныгин действительно поехал в «Голубую луну», но не с целью развлечения.
Польди, рассказав про двух мужиков, которые ей угрожали, подсказала муженьку решение проблемы. Сама подписала себе приговор.
Она думает, что он превратился в мямлю? Ошибается! Если он сейчас не уберет с дороги эту тварь, она его очень быстро до косточек обглодает. Ее аппетиты он знал. Он не будет прибегать к помощи Чапы, свои семейные проблемы решит сам.
В клубе продюсер отыскал того, кто ему был нужен. Парень, его звали Костей, крепко сидел на игле, и готов был сделать все, что угодно, лишь бы разжиться дозой. Илья не поскупился.
— Остальное получишь, когда дело сделаешь, — Шаныгин спрятал пухлый бумажник в карман.
Расширенные зрачки наркомана буравили его насквозь.
Продюсер поежился, но отступать было некуда. Он вытащил связку ключей, отделил два и положил перед исполнителем. Потом повторил ещё раз, чтобы слишком рано в квартиру не совался — наверняка кого-нибудь на себя сегодня затащит.
— Проследи, понял? — внушал он.
— А если мужик у неё на ночь останется?
— Не останется, — уверенно сказал Илья. Он очень хорошо знал привычки своей супружницы. — Замков два, но без секретов, откроешь легко.
— Цепочка?..
— Есть, на вид массивная, но не прочная, легко перекусить. Главное — не наследи, создай видимость борьбы, чтобы все натурально было. Деньги, что найдешь, твои, но из вещей ничего не трогай. Сгорим оба.
Костя кивнул. Со шмотками мороки много. Его расширенные зрачки увеличились ещё больше.
А Шаныгин думал о том, как дальновидно он поступил в свое время, тайком заказав ключи от квартиры жены. Она об этом даже не догадывалась. Еще беспокоила мысль о неком Беглове, про которого с опаской упоминал Чапа. А что ему Беглов? Он к нему никакого отношения не имеет. Для него сейчас Польди Лэнд страшнее всяких авторитетов.
Участь Фиготиной была решена.
Глава 12
