Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку
И вдруг грянул гром.
Началось все с Польди. Эта сучонка, не в силах мириться с чужим успехом, по-прежнему пакостила Наталье. Шаныгин пытался её утихомирить, но та не поддавалась уговорам. Она вышла из-под контроля и творила, что хотела.
В этот момент Чапа под присмотром Федора готовился переправить среди реквизита большую партию антиквариата.
Шаныгин, узнав про количество предметов, занервничал.
— Слушай, ты же знаешь ситуацию… — начал он.
— А-а, — махнул рукой компаньон. — Ничего твоя певичка конкретно не знает. Так, унюхала кое-что. Не дрожи. Деньги получишь.
Но на сей раз Шаныгина даже деньги не успокоили.
— В следующую поездку Дробышевой не будет, — твердил он.
— Ты не можешь сделать так, чтобы её на этот раз не было? — зло спросил Чапа.
— А с кем программу делать?! — взорвался продюсер. С нашими принцессами поп-музыки? Там не экзотическое оперение в цене, голос нужен, а Наталья катастрофически популярна.
— Ну, ладно, я в твои дела не вяжусь, но эту партию надо переправить сейчас, не задерживая. Покупатель ждет.
Сердце у Шаныгина предательски заныло.
Как Дробышева учуяла неладное, он не знал. Он это понял. На сей раз она не стала устраивать разборок. Но по тому, как вела себя, Илья почувствовал — знает. То, что Наталья молчала, было хуже всего. Он перепугался не на шутку.
Они вернулись с гастролей. Илья сам приехал к ней домой. Но разговора не получилось.
— Я тебя предупреждала, — просто сказала Наталья. — Выметайся, видеть тебя не могу. Настоюбилеила мне ваша семейка, сил нет!
Она выгнала его из дома.
Шаныгин тут же кинулся к Чапе. У того глаза из орбит вылезли.
— Ты что, со своими бабами разобраться не можешь? — взвился он. — За что я тебе деньги плачу! Из-за паршивой певички валится классный канал. — Голос Чапы не предвещал ничего доброго. — Ты что, окончательно охренел? Зачем к ней поехал? — Громко орал он, наскакивая на Илью.
Шаныгин съежился, он подумал, что тот сейчас его ударит.
— Думал, сам все улажу, — промямлил он. — Я только хотел узнать…
— Ты ко мне должен был мчаться на своем «БМВ», понял, ко мне! Мудак, прости, Господи! Засветился ты на свой серебристой иномарке, понял?
— Чапа, Чапа, — ныл Илья, втягивая голову в плечи.
— Под замок захотел? В Нарымский край, доить тюленей…
Лишь теперь продюсер понял, в какое дерьмо он влип.
— Ну, все, голуба. Ты со следователем когда-нибудь общался? Только деньги привык считать, засранец. Всю черновую работу Чапа за тебя делать должен. Ублюдок!
Он бегал по комнате, его глаза горели от ненависти, он крыл компаньона матюгом, но Илья сейчас этого даже не замечал.
— Баба эта заложит нас. Сдаст всех. Если уже не сдала, — Чапа деловито взглянул на часы. — Один шанс из ста, что она ещё дома. Адрес этой сучки, быстро!
— Послушай… — начал Илья, но подельник прервал его.
— Хватит! Сиди дома и жди. А лучше подайся куда-нибудь на люди, чтобы тебя видели.
У Шаныгина похолодело внутри.
Чапа позвонил поздно вечером, когда Шаныгин от страха места себе не находил.
— Порядок, — раздался по телефону знакомый голос. — Вовремя провернули. Там возле подъезда Федор девку одну заметил. Видно, к ней шла, да опоздала. Красивая, в длинной дубленке шоколадного цвета, волосы каштановые, распущенные. Ты её знаешь?
— Да, это подруга Дробышевой, Валерия Стрелецкая.
— Кто, кто? — голос Чапы вдруг сделался сиплым.
— Певица Валерия Стрелецкая, — повторил Илья. — А что… — договорить он не успел.
По ту сторону трубки раздался странный звук.
— Да ты знаешь, с кем она повязана? — невольно вырвалось у Чапы, но он тут же испуганно смолк. — Почему раньше не сказал, что они подруги? — уже спокойнее спросил он.
— Я не знал, что тебе это будет интересно.
Если бы Илья увидал своего компаньона в этот момент, он бы обрадовался. От наглости Чапы не осталось и следа. Лицо пошло красными пятнами, противно заныло сердце.
Он, начавший трудовую деятельность с мелкого мошенничества, а теперь, наконец, нащупавший свою жилу, держался на плаву благодаря собственной пронырливости и изворотливости. Он мог кинуть любого. Любого лоха. Но никогда не поднимал руку на тех, кто был сильным мира сего. Даже близко не задевал их окружение. Это позволяло ему выживать и изворачиваться. От следователя и от статьи в Уголовном кодексе можно отвертеться. От авторитета и тюрьма не спасет. Пришибут, как муху. Это было золотое правило, и он никогда его не нарушал.
Сейчас слизняк Шаныгин подвел его. Чапа был неплохо информирован. Имя певицы Валерии Стрелецкой знающие люди связывали с Артемом Бегловым. А уж он-то… Рука не дрогнет.
Федор едва не раздавил сегодня Стрелецкую в сквере. Он видел, что дамочка его зацепила взглядом и решил на всякий случай убрать свидетеля. Идиоты, какие же они идиоты!..
Чапа дрожащей рукой вытер пот со лба и с ненавистью посмотрел на трубку сотового телефона, словно это был его личный враг.
— В общем, так. На время замираем, прекращаем всякую деятельность. Если что будет нового, сразу звони. И вот ещё что: труби везде, где можно, что Дробышева принимала наркотики. Понял? С кем ещё эта певичка общалась?
— Есть такая актриса драмтеатра, Валентина Максимова.
— Лады.
Прошло два месяца, все было спокойно. И вдруг…
Шаныгин позвонил Чапе. Он долго мучился, прежде чем это сделать. Он боялся следователя, которым пригрозил ему компаньон, боялся уголовщины, опасался самого Чапы, но больше всего дрожал за собственную шкуру.
— Что стряслось? — быстро спросил приятель. — Певица проявляет осведомленность?
— Нет, Стрелецкая молчит. Зато другая…
— Что, что другая?..
— Твердит на всех углах, что Дробышева никогда не принимала наркотиков. Мне донесли, что грозилась в прокуратуру обратиться. Дескать, смерть Наташи надо расследовать по-настоящему.
У Чапы вырвался вздох облегчения. Хреновая, конечно, ситуация, но не безнадежная. С актрисой он как-нибудь справится. Ему уже приходилось убирать тех, кто стоял на его пути.
Возникшая пауза испугала Шаныгина.
— Чапа…
— Заткнись! — оборвал тот продюсера. — Задал ты мне задачку.
О гибели Валентины Максимовой Илья узнал из газет. Его чуть кондрашка не хватила. Он решил затаиться и сидеть в своей норе, как мышь. Даже отказался от левых концертов, чем несказанно удивил окружение. Все знали его жадность: он готов был рубить бабки день и ночь.
Тут, как назло, грянул скандал с песней, которую против правил исполнила Стрелецкая. Осторожный Илья пытался унять беснующуюся Полину, да куда там… Ей словно вожжа под хвост попала.
Его насторожила реакция Чапы, когда тот услышал фамилию Стрелецкой. Он просто так ничего не делает. Илья попробовал разузнать о Валерии поподробнее. Вроде связана с кем-то из криминала, сообщили ему. Он намекнул об этом Польди, надеясь, что та прикусит язычок.
Полину это раздразнило ещё больше.
— Что, какой криминал? — она, как торговка на базаре, уперла руки в бока. — Такой случай за деньги не купишь. Нет уж, я её как следует мордой по столу повожу.
Илью всегда забавляли её манеры. Такая красотка с ухватками портовой шлюхи.
— Послушать, так у всей Москвы приятели в криминале есть, трогать никого нельзя. …ерня все это! Сколько я на неё дерьма вылила, а она молчит. Если за её спиной крутые стоят, она бы меня уже давно… — Польди провела ребром ладони по горлу. — Труслив ты стал, Илюша, не в меру. Раньше смелее был.
Наглый взгляд Польди буравил насквозь. Она вела себя так, словно знала про него все. Илья вдруг подумал, что эти двое — Польди и Чапа — очень похожи. Как падальщики собрались возле него, окружили и ждут.
Илья и сам почувствовал, что он сильно сдал.
Сегодня внезапный звонок Полины вывел из равновесия. Он огрызался по привычке, но укусить больно уже не мог. Узнал бы он раньше про трех мужиков, которые одновременно драли эту сучку, он бы из неё винегрет сделал, чтобы не трепала его имя, а теперь даже на скандал сил не было. Она нарушила их договор: хочешь трахаться, хоть роту солдат обслуживай, но чтобы разговоров про это не было.
…Он очнулся, поймав на себе нехороший взгляд Польди. Как гадюка перед броском, поежился он и непроизвольно отодвинулся.
— Так что ты там про данайцев вспомнил, а?
Илья сжал губы, решив не отвечать, но Польди не отставала.
— А что здесь особенного? — она передернула плечиком, и отвратная рожа на её балахоне подмигнула ему. — Здоровье есть, они ребята крепкие. — Она метнула взгляд на Шаныгина. — Не то, что ты.
Илья побагровел, но опять смолчал.
— Как женщина я тебя никогда не интересовала. У тебя — одни интересы, у меня — другие. Никто никому не должен мешать. Ты помнишь, как подкладывал меня своим вонючим ублюдкам, помнишь? Ты хотел сделать меня лучшей подружкой гомосексуалистов. Теперь это не пройдет, под кого ложиться, я буду выбирать сама. Я неправильно сказала про интересы: в нашей милой семейке одно общее — и ты, и я трахаемся с мужиками.
