Павел Шестаков - Рапорт инспектора
Она сидела тогда на кровати, курила, лгала, показывала свои красивые ноги и изобретала наивные выдумки, которыми его пытались сто раз дурачить люди поумнее ее, казалась себе хитроумной и роковой соблазнительницей, а была на самом деле всего лишь Ларка Занозина, Белопольская по кратковременному бесплодному браку, вообразившая себя сначала актрисой, а потом преступницей.
И как актрисой оказалась она бесталанной, так и преступницей неудачливой, связавшей себя с двумя выродками — трусом и живодером, которыми наивно предполагала управлять и даже повелевать, и которые предали ее. Теперь одного из них уже нет, а тот, что еще жив, настоящий преступник и убийца, убьет и ее при первой возможности спасти свою шкуру. Его она ненавидела, но куда ж было убежать от него? К Мазину?
Мазин, конечно, не убьет. Может быть, ей грозит даже не такое уж жестокое наказание. Сама она не убивала, не грабила. В чем-то еще можно соврать, что-то скрыть. Можно прийти с повинной, выдать, наконец, того. Но разве это спасенье? Разве избежишь тюрьмы? Тех лет в несвободе, что съедят молодость, красоту? Не будет больше даже второсортного театра со вторыми ролями. Будет колония. А потом? Фабрика? Как у Шурки? Долгие годы серой «честной» жизни? Всплыл и промелькнул в памяти кадр из полузабытого кино. Леди Гамильтон. Решетки, убогая спившаяся старуха. Нет, нет и нет!
Бегство? Ей вспомнился последний взгляд Мазина через полузамерзшее стекло троллейбуса. Даже тогда она не поняла его. Показалось: просто устал и улыбается вежливо. Может быть, он жалел ее? Нет, спасибо! Не нужно. Жалость не помешает ему найти ее везде, куда бы она ни убежала. Да и выдержит ли она годы каждодневного страха?
Не о такой жизни она мечтала. Та жизнь представлялась, как яркий, цветной заграничный фильм. Беспечная красивая жизнь. Без забот, без труда. Все, кого видела она вокруг себя с детства, работали, что-то делали и ее старались заставить что-то делать. Дома — мыть посуду и подметать пол, в школе — заучивать невнятные формулы, собирать грязный металлолом. Все требовали, навязывали — «Ты должна!». Все время «должна»! Родителям, учителям, коллективу. Она нанялась на театр, а там оказалось то же самое — работа, долг, обязанности, обсуждения на собраниях, поучения режиссера. И все это за гроши, при которых покупка обыкновенных сапог становится мечтой.
Хотелось жить, пожить хоть немного, хотя бы в отпуске.
Последний отпуск выпал у Ларисы на сентябрь. Так получилось.
Обычно в это время на побережье меняется погода, идут дожди и налетают ветры, как бы предостерегая преждевременно о неблизкой еще осени. Но в том году погоду можно было описывать только красивыми литературными фразами — море смеялось, в садах бессильно повисли виноградные кисти.
Поселок, где отдыхала Лариса, вытянулся вдоль берега между невысокими, покрытыми густой зеленью горами, и ровным, из мелкой гальки, серым пляжем. Благодатный этот пляж, расположенный совсем недалеко от переполненных, цивилизованных мест, поражал умиротворенной малолюдностью. Лариса была замечена сразу, едва появилась. Раньше других успел Горбунов. Он уверенно расположился рядом на импортном надувном матраце и откровенно уставился на Ларису взглядом, выходящим за рамки приличий.
— Когда я вижу красивую женщину, меня охватывает беспокойство, — пояснил он, переходя в атаку.
Лариса провела глазами по его бледным, не успевшим загореть ногам, усыпанным рыжеватыми волосками, изрядно определившемуся брюшку и подернувшейся жиром груди. Опасений такой человек не внушал, как и соблазна, впрочем.
— Что же вас беспокоит?
— Ваша красота.
— Не слишком ли круто берете?
— Я говорю правду.
«Трепач, но с хорошо подвешенным языком», — думала Лариса.
— А что, если я попрошу вас перебраться подальше? Вы загораживаете солнце.
— Я покорюсь, но мне будет больно.
— Вы забавный. Можете остаться.
Знакомство состоялось, однако Лариса не собиралась предоставлять новому приятелю особых преимуществ. Обедать они отправились втроем. Третьим был Редькин с которым она встретилась еще утром, в столовой.
Единственная в поселке рабочая столовая на отдыхающих рассчитана не была и принимала их лишь в промежутке между основными клиентами — строителями санаторного многоэтажного корпуса. Поэтому предусмотрительные «дикари» занимали очередь пораньше, беззаботные же приходили позже и ждали, пока насытятся предусмотрительные. В общем, и те и другие времени теряли одинаково, что не мешало им молчаливо презирать друг друга.
Девятов в эти группировки не входил. Он просто шел мимо. Глянул на Ларису взглядом недолгим, неопределенным и примкнул к компании, в которой немного знал Женьку. Был Девятов в шортах, выпуклые мышцы пружинили под почти черной кожей. Он отдыхал уже дней десять.
— Осточертело выстаивать в очереди, да и кормежка — дрянь, — высказал Девятов общую мысль в откровенной форме и принялся ковырять спичкой в зубах.
— Абсолютно нерациональная трата времени, — подхватил Горбунов. — Спрашивается, зачем мы сюда приехали? Отдыхать! Верно? Отсюда идея: приобрести мяса на шашлык и отправиться в лес. На машине.
Идея всем пришлась по душе. Женька, правда, колебался. Его бюджет был строго сориентирован на столовское питание, но денег у него не спросили, и он поехал тоже.
Шашлык получился на славу, Особенно в сопровождении трехлитрового баллончика с вином. Сытые, приятно возбужденные, они расположились на полянке у прохладной горной речки и чувствовали себя вполне довольными. Треп шел о том, о сем. Женька, стараясь завладеть вниманием, указал пальцем на ближнюю гору.
— Мне хозяйка про эту гору рассказала одну историю.
— Легенда Кавказа? — спросил Горбунов снисходительно.
— Какая легенда! Пятнадцать лет назад было. Об этом в газетах писали.
— Разве вы, Женя, пятнадцать лет назад умели читать?
— Не хотите слушать и не надо, — обиделся Женька. — А там, между прочим, муж жену убил.
— Я ж говорил — романтика!
— Да не мешайте вы человеку, Слава! — попросила Лариса. — Это интересно. Почему он ее убил, Женя?
— Имущество не поделили. Она хотела делиться, а он нет. Убил ее, поджег дом и засел с ружьем на горе.
Пограничники его с вертолета брали.
— Нет, не интересно, — вздохнула Лариса.
— Дурак какой-то, — поддержал Горбунов. — Лучше бы разделился.
— Человека понимать нужно, — не согласился молчавший до сих поп Девятов. — Может, этот дом для него смыслом жизни был, а смысл делить трудно.
— А жертвовать жизнью глупо, — заспорил Горбунов. — Все преступники глупы. Карманник из-за проблематичного трояка готов рисковать лучшими годами молодости! Идиотизм. Нет, преступление оправдано только в случае обратной зависимости между риском и выгодой.
— Как это? — не понял Девятов.
— Выгода должна быть максимальной, а риск минимальным. Хорошо подготовиться, взять большую сумму и Уйти в глубокое подполье, пока наши бюрократы-сыщики не сдадут дело в долгий ящик.
— Так и состариться можно, — засмеялась Лариса.
— Вам это не грозит, — галантно возразил Горбунов.
Закончился пикник для Ларисы событием неожиданным.
Когда стали собираться, у Горбунова забарахлила машина. Он погрузился в нее до пояса, а Женька взялся помогать, подавать инструменты. Ремонт затягивался и Лариса незаметно отошла от поляны, углубляясь в лес. Речка осталась в стороне, напоминая о себе только шумом перекатывающейся через камни воды. Было жарко, душно. Парило даже в тени, впрочем не густой, лес здесь рос хвойный, без подлеска, земля была покрыта слоем серо-желтых иголок.
Лариса остановилась у сосны, прислонилась плечом, разомлев от жары и вина. Вдруг влажные, горячие руки легли ей на плечи. Она оглянулась и оказалась лиц, к лицу с Девятовым. Было это особенно неожиданно, потому что тренер до сих пор не проявлял к ней заметного интереса.
— Что за пассаж! — спросила Лариса удивленно.
Она была достаточно сильной, чтобы отбиться, и потому не спешила. «Сейчас влеплю ему по роже», — подумала Лариса не столько возмущенно, сколько удивляясь его наглости, и промедлила. Девятов рывком привлек ее к себе. Покачнувшись, она инстинктивно схватилась за его шею. Тогда он подхватил ее под коленки и опустил на покрытую хвоей, разогретую солнцем землю.
— Ау! Где вы? — кричал вдалеке Женька.
— Идем! — крикнул в ответ Девятов хрипло, счищал с Ларисиной кофточки прилипшие иголки.
Она не смотрела на него.
— Где вы пропадали? — спросил Горбунов, довольный, что ему удалось справиться с машиной. — Садитесь!
Лариса села впереди, Женька и тренер сзади вместе. По пути Девятов сказал:
— Симпатичное здесь местечко. Приятно провели время.
