KnigaRead.com/

Вольф Хаас - Приди, сладкая смерть

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Вольф Хаас, "Приди, сладкая смерть" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Теперь нам нужна только фрау Эдельсбахер, — прочитал Бреннер по своей бумажке, — десятого декабря.

— И как же это все было устроено? — спросил господин Освальд, продолжая поиски.

— В капельницу заливалась сладкая вода вместо…

— Это понятно, я другое имею в виду. Если Бимбо с самого начала метил в Ирми и просто стрелял сквозь Штенцля, чтобы замести следы…

— Или чтобы навести подозрение на Союз спасения. Нападение — это лучшая защита. Поэтому Молодой и натравил меня на Союз спасения. Чтобы откопать как можно больше дерьма у конкурентов. Чтобы в этой мути никому и в голову не пришло заняться Молодым.

— Хотя бы и так. Но откуда Бимбо было знать, что ровно в пять часов они там будут оба стоять и целоваться?

— Вы знаете теорию пятидесяти процентов? — спросил Бреннер. И он стал подробно рассказывать ему теорию Клары и дошел до объяснения: — Ирми всюду рылась, чтобы найти доказательства нелегальных махинаций Молодого. Поэтому она и в банке крови искала, ведь Молодой определил Штенцля в банк крови.

— Вот она и заигрывала со Штенцлем, — вновь встрепенулся в господине Освальде вуайер.

— Как раз нет. Тут вступает в силу теория пятидесяти процентов. Все было как раз наоборот. Ирми думала, что она шпионит за Штенцлем, но на самом деле Штенцль шпионил за ней.

— Как это?

— По заданию Бимбо. Они давно подозревали, что Ирми что-то затеяла.

— А что Штенцль стоял там с Ирми ровно в пять, это тоже было задание Бимбо?

Прежде чем Бреннер собрался ответить, Освальд пробормотал:

— Альт-Эрлаа.

Потому как пока господин Освальд так ловко искал в центральном компьютере, все время было слышно радио службы спасения Креста. И не только радио, но еще и истеричные телефонные звонки тех, кто вызывал «скорую».

Бреннера давно уже раздражала самодовольная манера Буттингера отдавать приказы. Но он все равно бы пропустил мимо ушей, когда толстяк Буттингер передал: «23, эпилептический припадок, Альт-Эрлаа», если бы не господин Освальд, который прошептал: «Альт-Эрлаа». Практически привет с родины.

— Это уже нехорошо, — вдруг включился Бреннер. Потому как адрес, который назвал толстяк Буттингер, был адресом Лунгауэра.

И хотя он сначала не обратил внимания на звонок, потому что все время шли какие-то звонки, звонок продолжал как-то крутиться у него в голове. Почему-то у него все стоял в ушах голос Лунгауэрши. Он одним ухом все еще слышал, как мать Лунгауэра зовет на помощь.

Должно быть, Бреннер сохранил это где-то в памяти, потому что потом он ведь каким-то образом вспомнил про это.

Но видишь ли, каким-то образом — этого недостаточно. Я бы охотно допустил, что Бреннер в приступе внезапной концентрации внимания вспомнил каждое слово Лунгауэрши. Ну вроде: человек — это да, а вот техника — это нет. Но на самом деле Бреннер толком еще и не начинал прислушиваться к воспоминаниям про звонок в своей голове, как господин Освальд выложил ему весь разговор из памяти компьютера.

— Приезжай скорее! — прокричала в телефон Лунгауэрша. — У моего сына приступ!

Господин Освальд сидел за своим аппаратом с видом капитана дальнего плавания и лихо управлялся с самыми опасными радиоволнами.

— Сегодня здесь был один из твоих людей и расспрашивал его! Это его так разволновало, что у него случился приступ! Приезжай скорей!

Бреннер удивился, что Лунгауэрша на «ты» с толстяком Буттингером. Но деревенские часто легко переходят на «ты», и она, может, просто была на «ты» с товарищами сына по работе.

— Скорее! — кричала в телефон Лунгауэрша. — Приходи!

«Сладкая смерть», — закончил за нее Бреннер. Потому как ее звонок наверняка означал бы верную смерть для ее сына, если бы не господин Освальд с его установкой.

Тут можно что угодно говорить против техники, но без нее Лунгауэр уже через полчаса оказался бы среди мертвых.

Может, это порой и пугает людей, что именно те, кто должен спасать жизнь — врачи, госпитали, служба спасения, — оснащены и вооружены до зубов практически как частная армия. Мелкий такой медсестринский фашизм, если говорить по большому счету.

Но ведь так и есть, когда речь идет о жизни и смерти. В таких случаях не до критики. Даже те, что обычно выступают за человеческий фактор, тут уж хватаются за технику, наплевав на все связанные с ней опасности.

А благодаря машинному парку господина Освальда для Лунгауэра забрезжил проблеск надежды. Потому как теперь они точно узнали, что сразу после звонка Лунгауэрши толстяк Буттингер сообщил обо всем Молодому. Про то, что Бреннер вытянул все из Лунгауэра, так что у него случился приступ.

И только сейчас, при повторении, Бреннер услышал, как Молодой сказал по рации:

— Пятьсот девяностый выезжает.

Бреннер знал, что пятьсот девяностый, который выпускал выхлопные газы прямо в кабину, все еще не был отремонтирован.

— Идемте. — Он прямо силой оторвал господина Освальда от его компьютера. И в следующее мгновение он уже пулей промчался вниз по лестнице, словно речь шла об остром 21.

— Молодой едет сейчас в Альт-Эрлаа и собирается забрать Лунгауэра, — объяснял Бреннер, сбегая вниз. — Лунгауэр — единственный свидетель. До сих пор Молодой считал, что Лунгауэра обработали достаточно и он не сможет дать никаких показаний. Но теперь он знает, что я был у него. Мы непременно должны захватить Лунгауэра раньше, чем Молодой.

— Мы должны спасать его от спасателей, — удивленно пробормотал господин Освальд.

Бреннер ехал так, что я тебе скажу: если есть ад, то сам Бимбо мог бы взирать на Бреннера из преисподней с гордостью. Потому как от Второго округа до Альт-Эрлаа добрых десять километров, а это уж никак не меньше, погоди, тридцать, сорок, может быть, даже под пятьдесят светофоров. Но чтобы ни разу не остановиться от Второго округа до Альт-Эрлаа — тут я бы не рискнул голову дать на отсечение, что такое хоть раз удалось даже Бимбо.

Но когда Бреннер позвонил в дверь матери Лунгауэра, Молодой уже уехал с ее сыном.

16

За четыре часа до начала праздника на Дунайском острове на улицах все просто вымерло, такой Вену Бреннер никогда прежде не видел, практически город-призрак. Сейчас ему в самый раз было ехать на красный.

Бардачок открылся от тряски, и господин Освальд снова потянулся за швейцарской пушкой. И на этот раз он ее и вправду вытащил. Но она тотчас же выпала у него из рук и грохнулась на пол.

— Да осторожнее вы! — заругался Бреннер, хотя ему самому пешеход как раз покрутил пальцем у виска, очень уж грубо согнал он его с зебры пешеходного перехода.

— Ух ты, какая же она тяжелая, с ума сойти, — удивился господин Освальд, поднимая оружие.

— Да уж, не пластмассовая. Из нее ты можешь двух одновременно застрелить.

— Не одновременно, а одного за другим одной пулей. — Господин Освальд почему-то подошел к этому очень серьезно. — А куда мы, вообще говоря, едем?

— Санитар Мунц вызывает пятьсот девяностый, — прогнусавил Бреннер голосом Ханзи.

— Пятьсот девяностый, нахожусь у Шпиннеринам-Кройц, — тотчас же ответил Молодой.

Бреннер усмехнулся, услышав потом настоящего Ханзи Мунца, в большом волнении заоравшего по радио: «Семьсот семидесятый, всем, всем! Кто там говорит „Ханзи Мунц“?» Бедный Ханзи Мунц, и так унижен старым семьсот семидесятым, потому как Бреннер увел у него из-под носа семьсот сороковой, а теперь еще кто-то его голосом по радио сообщения посылает, а Молодой этого не замечает.

— Семьсот семидесятый, что вам нужно? — прорычал Молодой в микрофон.

— Семьсот семидесятый вообще ничего не говорил, — сказал настоящий Ханзи Мунц.

Мы-то с тобой знаем, что он был прав. Но по отношению к Молодому это вырвалось у него излишне раздраженно. На самом деле раздражение предназначалось незнакомцу, подражавшему его голосу. Но принял сообщение, естественно, Молодой. А разговаривать по рации без должного почтения — хуже этого для Молодого вообще ничего не было.

Тут уж совершенно не важно, делаешь ли ты обычную ездку за дристунами или везешь человека навстречу смерти, и тут речь идет не только о дисциплине в эфире, на сегодняшний день это больше вопрос эстетический, можешь ты контролировать себя в эфире или нет.

— Семьсот семидесятый, зайдите сегодня вечером ко мне. Конец.

— Семьсот семидесятый понял, — передал Ханзи Мунц, и Бреннер представил себе, что бедолага только что переменил штаны, а теперь вот опять будет дрожать в ожидании вечера с полными штанами.

— Восемьсот десятый — госпиталь Франца-Иосифа, — сообщил какой-то водитель о своем местонахождении.

— Восемьсот десятый, возвращайтесь, — ответила диспетчерская.

Таких сообщений ты за день сотни слышишь, они у тебя в одно ухо входят, в другое выходят.

Бреннер прислушался повнимательнее, только когда водитель объявился еще раз:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*