Татьяна Гармаш-Роффе - Е. Б. Ж
Вика соображала туго. Ее ум, потрясенный последними событиями, буксовал. Такое не физическое, а психологическое сотрясение мозга.
…И куда она полезла? И кем она себя возомнила, кретинка? Она была как раз точно такой дамочкой, которую описал Лысый! Которая лезет в бизнес, ничего не понимая в деле, в профессии. С той разницей лишь, что Вика полезла не ради денег, а ради самоутверждения…
Ее раненое разводом самолюбие, ее никчемность, которую продемонстрировали Мишины друзья, - все это вызвало в ней комплекс неполноценности, и она поперлась доказывать, руководить… Кем, мама родная? Матерыми «разведчиками», из которых многие родом из государственных служб, давно съевшие собаку на этом деле! Конечно, ее никто в свои дела - хоть левые, хоть правые - посвящать не собирался. Ее не воспринимали всерьез, играя в свои мужские опасные игры… А ее, самозванку, они терпеть не могли и смеялись за ее спиной!!!
Точно, как Леший…
Ей стало ужасно горько. Так подло с ней еще никто не поступал! Теперь уже совершенно ясно: он работал на этого Лысого с самого начала! Кто, скажите на милость, мог сделать копии с ее ключей, как не он?! Он же сам ей кошку и подкинул, а потом трупик похоронил, следы замел!
А позже он ей и мертвую девушку в кровать подложил, по заданию своих хозяев, этого Лысого, а еще делал вид, что ее выручает, рыцарь, Робин Гуд! Ну конечно, взвыла Вика, он для этого и ушел от нее, под предлогом ссоры! И для этого же исчез из окрестностей ее дома! Чтобы на него не подумали! А она, как дура последняя, к нему еще за помощью побежала!
Вика разрыдалась. За дверью послышалось шевеление, и мужской голос произнес:
- Чего ревешь? Проблемы какие? Или так просто?
Голос принадлежал Громиле.
- Проблемы, - сердито ответила Вика. - У меня большие проблемы с подлостью человеческой!
- А-а-а… - разочарованно произнес Громила. - Ну, это дело житейское…
Вика вспомнила рассказ Лысого: «Вот тебе отличное воспитание: никаких иллюзий о мире, никаких сладких слюней насчет любви, уважения и дружбы… Думаешь, я жалею: мол, тяжелое детство, не повезло с родителями? Ан нет: я им благодарен! Это мне как раз повезло! А вот таким, как ты, - нет. У вас совершенно другой менталитет, гиблый, - ибо наивность есть самоубийство».
«Он прав, - с горечью подумала она. - А я лох. И потому меня завтра, если Жека не сумеет мне помочь, убьют!!!»
Вика завыла пуще прежнего, но Громила ею больше не заинтересовался.
Проплакавшись, она вдруг вскочила и забарабанила в дверь.
- Че надо? - лениво спросил Громила. - В сортир?
- Нет - хотя это тоже не помешает! Но вообще-то мне нужно с Владимиром поговорить срочно!
- Додумалась! Он сто лет как уехал! Дела у него! И вообще ты время видела? Он, мож, спит давно! А в сортир, ладно, выпущу тебя.
Пока Громила провожал ее до туалета и обратно, Вика не переставала верещать, умоляя его дать ей возможность связаться с Лысым. Кажется, она настолько заморочила своего стража, что тот не выдержал и, запихнув ее обратно в кабинет, позвонил Лысому, стоя на пороге.
- Да она тут меня уже зае… Аж уши заложило. Влюбилась в тебя? Видать, гы-ы-ы… На, - протянул он телефон Вике.
- Владимир! - закричала она так, что Громила даже отступил от нее на шаг, скорчив гримасу. - Вам ведь не мой труп нужен, а материалы, верно?
- До тебя это только сейчас дошло, Вика? - осведомился Лысый.
Судя по звуку фона, он отнюдь не спал, а находился в каком-то шумном заведении: слышны были музыка и голоса.
- Нет, это я просто для вступления… В смысле, что разрешите мне позвонить детективу Кисанову! Он поможет мне! И вам! Только он не все знает, нужно обязательно, чтобы я ему рассказала последние события!
- И что же это ты собралась ему рассказывать? - Голос Лысого стал вкрадчивым. - Описывать, где находишься?
- Да что же я, по-вашему, совсем дура? - обиделась Вика. - Я про Плиточникова!
- Передай мне Данилу.
Данилой, надо думать, звался Громила. Он слушал Лысого, только поддакивая:
- Хорошо… Ладно… Есть!
Через минуту, дав отбой, он сказал:
- Можешь звонить. Только я рядом, не забудь. Одно лишнее слово, и ты отлетишь во-о-он в ту стенку.
Вика не знала, какое слово может оказаться «лишним», и потому испуганно косилась на Громилу, торопливо рассказывая детективу Алексею Кисанову все, что она успела узнать и понять за последние дни…
Алексей стряхнул с себя сон в одно мгновение: он давно научился этому, профессия обязывала.
- Так вот, - говорила Вика торопливо, словно у нее кто-то собирался отнять телефон, - ему было известно, где именно обитала Аня Куценко, в каком курятнике… То есть в «индюшатнике» - так называются квартиры, где живут проститутки…
- Знаю, - перебил ее Кисанов. - Не теряйте время, Вика, на объяснения. Более того, я там уже побывал сегодня и даже кое-что узнал.
- Правда? Так вы… Вы помогаете мне, да?
- Разумеется. Было трудно не догадаться, что вас похитили!
- Я заплачу вам… Если меня не убьют… - голос ее дрогнул. - Они дали двадцать четыре часа! Это до семи вечера завтра!
- Прошу вас, Виктория, не паникуйте! Я уже в курсе. Скажите мне, как с вами там обращаются?
- Пока ничего… Пронесло. Но если к семи вечера материалов не будет…
- Еще раз: не паникуйте. Давайте переживать неприятности по мере их поступления. У нас еще есть время, Виктория! Лучше постарайтесь не упустить ни одной детали: что еще вам удалось узнать или понять?
- Еще… - она заметно погрустнела. - Еще, что Леший… Что Григорий работает на них… Это он подложил мне кошку с кулоном, а потом труп девушки… - Было слышно, как она всхлипнула.
- Почему вы так решили? - изумился детектив.
- Ну как же, все сходится, они с самого начала следили за мной, а как следили? Конечно, через него! Они все знают, даже как он мне сумки подносил!
- Это вы сами додумались?
- Сама! - с печальной гордостью ответила Вика.
- Ох ты боже мой, что за детский сад… А кто меня вызвал сразу же? Да если бы это был человек мафии, разве стал бы он звать детектива для расследования? Выбросьте из головы, Виктория, ваш Леший сейчас сидит за компьютером и ищет информацию, которая поможет мне вас выручить… Во всяком случае, я на него надеюсь.
- Правда? - Ее голос вдруг вспыхнул таким счастьем, что детектив только подивился: ей угрожает смертельная опасность, а она заботится об отношениях с мужчиной, который ей нравится! М-да, душа человеческая загадочна, а уж женская - тем более…
- Вика, что еще? Постарайтесь все припомнить, до мельчайших деталей!
- Да, вот: я звонила Жеке, это наш сотрудник, мы дружим. Он тоже обещал «рыть носом землю», чтобы меня спасти… Свяжитесь с ним, он вам поможет! Евгений Груев.
- Хорошо. - Алексей сделал себе пометку. - По поводу Плиточникова больше никакой информации у вас нет?
Вика подумала:
- Я не знаю, важно или нет, но в другой день, когда я следила за Плиточниковым, он пошел в казино…
Она покосилась на Громилу. Тот смотрел на нее, причем очень напряженно.
- Сейчас, Алексей, одну минутку… Можно я скажу про казино? - обратилась она к Громиле. Быть отправленной в противоположную стенку кулаком этого ненормированного продукта природы ей совсем не хотелось.
На лице последнего отразилась интенсивная умственная деятельность.
- Погоди, - выдавил он наконец.
Он отошел к стационарному телефону, стоявшему в холле, куда выходила дверь кабинета.
- Вика, вы меня слышите? - Настойчиво переспрашивал меж тем Кисанов в трубку. - Не надо у них ничего спрашивать насчет казино, мы с Григорием уже сами сообразили! Слышите, Вика?
Но она не слышала. Она навострила ушки, пытаясь понять, о чем и с кем собирается говорить Громила.
- Володь, - донесся до Вики его приглушенный голос, - она может сказать про казино детективу?
Она не могла знать, что отвечал Лысый, но, судя по мычанию Громилы, он задавал какие-то вопросы, на которые у последнего не имелось ответа. Наконец Громила подошел к Вике и вынул из ее рук мобильный.
- Алексей Андреевич Кисанов? Повесьте трубку, пожалуйста. Вам сейчас перезвонят.
Алексей выполнил требование, и через минуту его телефон вновь ожил.
- Извините, что не представляюсь, - раздался спокойный, вежливый голос. - У меня к вам только один вопрос: надеюсь, вы ищете нужные нам материалы, а не Ольшанскую?
- Плохо у вас работает разведка, - заявил Алексей.
На том конце провода зависло молчание. Человек не понимал, к чему клонит детектив. Наконец телефон снова подал признаки жизни:
- И чем же наша разведка вам не угодила?
- Так если бы хорошо работала, то вы б уже знали, что я умный человек. И, коль скоро это так, то я отлично понимаю, что для борьбы с организованной преступностью существуют соответствующие органы. Неужто отдельно взятый детектив станет с вами тягаться, если он только не страдает врожденным дебилизмом? Разумеется, уважаемый, я пытаюсь найти интересующие вас материалы - в обмен на Викторию. И в добром здравии, разумеется.
