Виктор Галданов - Разберёмся по‑семейному
Прежде чем дверь за ними закрылась, Наташа обернулась, посмотрела на них полными слез глазами и пронзительно крикнула:
— Фима!..
Дверь закрылась. Лифшиц с трудом поднялся и рухнул на кушетку. Он осторожно потер пальцами голову и взглянул на Барского. В его прищуренных серых глазах горела ненависть.
— Мне остаться, шеф? — спросил Сеня, глянув на Лифшица. — По‑моему, с него достаточно.
Барский методично снял пиджак и рубашку.
— Подожди снаружи. Мне не нужны свидетели.
Сеня подмигнул и вышел. Мощные мышцы Барского перекатывались в свете люстры, когда он двинулся к Лифшицу. Он ухватил его за лацканы вельветового пиджака, рывком поставил на ноги и прислонил спиной к массивному столу у стены. Шагнув вперед, он поставил ногу между ногами Лифшица, прижав его к столу. Почти ленивыми движениями раскрытых ладоней он начал бить Лифшица по лицу.
Лифшиц попытался закрыть лицо руками, но Барский ребром ладони ударил его между основанием шеи и плечом, а потом ткнул большими пальцами ему под мышки.
Руки Лифшица повисли, он пронзительно вскрикнул, но удар мозолистой руки по губам заглушил его крик. Из уголков его рта потекла кровь.
— Валер, ради Бога! — умоляюще сказал Лифшиц.
— Заткнись! — Барский продолжал молотить его. Голова Лифшица упала на грудь, и он повис всей тяжестью на Барском. Тот дал ему упасть и пошел искать ванную. Там он включил ледяную воду, оттащил Лифшица, бросил его в ванну и уселся, ожидая, когда тот придет в себя.
Четыре раза он пытался выбраться из ванны, и четыре раза Барский снова окунал его в холодную воду. На пятый раз он не стал мешать ему, и аккуратно вытер руки.
— Вот теперь поговорим, — сказал он.
Лифшиц кивнул. Потемневшие от воды светлые волосы прилипли ко лбу. Его трясло. Рот был в крови, глаза заплыли. Барский отвел его на кухню и позволил сесть.
— Ты причинил мне массу неприятностей, юноша, — объяснил он.
Лифшиц кивнул, глотая кровь.
— Валер, поверь, я же не хотел…
— Я полагаю, что ты много чего не хотел, — холодно прервал его Барский. — Скажи, например, переспать с Наташей.
Лифшиц вспыхнул и покачал головой.
— Ты ни хрена не понимаешь. Мы с Наташей…
— Думаю, все я понимаю, — снова прервал его Барский. — Об этом поговорим потом.
— Мне бы надо выпить, — зубы Лифшица стучали. — Правда, Валер. Так ведь и до воспаления легких недалеко.
— Считай, что тебе повезет, если отделаешься только этим, — проворчал Барский. — Ну, ладно.
— В буфете справа.
Барский повернулся к нему спиной и нашел в буфете бутылку «Тичерз» и стакан, плеснул туда виски и толкнул стакан к Лифшицу.
Тот схватил его дрожащей рукой и поднес к губам. Барский заметил, как он дернулся от боли, когда жидкость обожгла разбитый рот. Он допил и поставил стакан.
— Что тебя интересует?
— Начни с того, что ты вытворял последние две недели.
Лифшиц поколебался, потом взял бутылку и налил себе еще немного. Держа стакан в руке, он заговорил:
— Валер, я пытался остаться в живых. Мной занимались крутые ребята.
— Рассказывай, — ласково поощрил его Барский. — Это почему же кому‑то пришло в голову так обойтись с таким интеллигентным молодым человеком.
— Обычная история, — потерянно сказал Лифшиц. — Я ведь люблю играть и играю по‑крупному. Ты сам это знаешь. Я веду активный образ жизни, и это порой обходится в копеечку. Я увязал все глубже, и мне никак не удавалось выбраться. Подонок, у которого было много моих расписок, продал их. А потом появились покупатели и потребовали все деньги сразу. Ты знаешь, как это бывает.
— Я знаю больше, чем ты думаешь. Продолжай.
— Ну, деньги я мог бы достать, но не сразу. У меня были кое‑какие ценные бумаги, дача, но ведь их так сразу не реализуешь. Скоро должны были прийти дивиденды на газпромовские акции, которые у меня были. Вот я и решил на некоторое время исчезнуть, а потом вернуться и расплатиться сполна.
— Ну да, — язвительно сказал Барский, — ты решил исчезнуть вместе с этим своим автомобилем, который привлекает больше внимания, чем какой‑нибудь слон. Считаешь, это было умно?
— Ты ведь меня не сразу нашел, правда? — Лифшиц достал из кармана насквозь мокрую пачку сигарет. Барский бросил ему из своих сигарет и чиркнул спичкой.
— Да. И тебе повезло, что это был я, а не Казиевские ребята.
— Казиев? — резко переспросил Лифшиц. — Что ты знаешь об Казиеве?
— Что он тебя ищет, — Барский затянулся. — Зачем бы ему это понадобилось, как думаешь?
— Я уже сказал. Мои долговые обязательства… — Дрожащей рукой Лифшиц налил себе еще.
— А зачем ему понадобились твои расписки? — настаивал Барский.
Лифшиц зажмурился и обхватил голову руками.
— Не знаю, Валер. Думаю, он купил их по дешевке, а из меня решил выколотить все сумму. Черт, я ведь собирался заплатить…
— Ну да. Когда‑нибудь, — Барский пустил ему в лицо струю дыма. — А теперь поговорим об убийствах.
— Убийствах? — слабо спросил Лифшиц.
— Первое — в старой квартире Наташи. Кто‑то уложил мелкого урку по кличке Насос. Я думаю, ты слыхал об этом.
— Да. Что‑то такое слышал, — Лифшиц отвел глаза.
— Это случилось в ту ночь, когда я вернулся. Я свернул свои дела, чтобы посмотреть, не удастся ли мне вытащить твою никому не нужную жопу из этой заварушки. Я хотел это сделать только ради Наташи. Но мне не стоило ввязываться в эту историю.
— Она не должна была просить тебя…
— Это не существенно, — отрезал Барский. — Она попросила, и я занялся. Как ты думаешь, почему этому бродяге перерезали там горло? Неужели он с кем‑то не поделил фамильные Наташины бриллианты?
— Откуда мне знать. Ты знаешь больше меня.
— Может быть, оно и так, — угрожающе протянул Барский. — Значит, тебе прищемили хвост. И сколько же контор тобой занимается?
— Что?
— Одна банда? Две? Три? Ты должен знать, кто тобой интересуется.
— Я думаю, только Казиев. Перед тем, как мне скрыться, ко мне подкатывались разные крутые чуваки. Но, насколько я знаю, они все из одной конюшни.
— И что им было нужно?
— Бабки. Много. На круг почти двадцать шесть кусков.
Барский присвистнул с издевкой.
— Ладно. Надеюсь, у тебя есть надежное алиби на то время, когда пришили Насоса.
— Это будет не просто.
— Это всегда не просто.
— В ту ночь я… я был в городе. Я провел ночь с одной э‑э‑э… дамой. Но у меня не все получается со временем.
Барский ухмыльнулся.
— Не горюй. Учитывая, что из себя представляет Насос, тебе вряд ли предъявят обвинение в предумышленном убийстве. Так, три или четыре года. И очень даже могут оправдать или дать условный срок, учитывая настоятельные просьбы твоего краснознаменного и орденоносного завода, то бишь института.
Фима не был готов разделить его шутливый тон.
— Ты странный человек, Ефим Мойшевич, — сказал Барский, не скрывая своего отвращения. — Эта девушка на свое несчастье влюбилась в тебя. Она вызвала меня, чтобы я вытащил тебя из дерьма. А тебе не пришло в голову позвонить ей, хотя бы для того, чтобы сказать, что ты жив и здоров, или чтобы спросить, как она там? Черта лысого ты позвонил. Ты спрятал нос в какую‑то дыру и любезно позволил ей, Марине и мне выручать тебя из беды. Нет, определенно, странный ты человек!
— Ради Бога, Барский! — горячо возразил Лифшиц. — Я пытался звонить тебе. Дома тебя не было. Я несколько раз звонил в «Трубу», но так и не застал тебя, а номер своего телефона оставить не решился. Вы были, как выяснилось потом, в какой‑то общаге. Наташа разыскивала меня по всем телефонам и вчера, наконец, застала на даче. Это правда!
— А ты, значит, велел ей перебраться сюда, ждать тебя и ни словом не обмолвиться ни мне, ни Марине. Так?
Лифшиц кивнул.
— Я не хотел, чтобы кто‑нибудь знал, где я.
— Вот именно. То, что вчера ты оказался на даче, очень неудачно для тебя, потому что некий небезызвестный тебе месье Игнатов был найден убитым в твоей гостиной. Ты не хотел бы уточнить, где ты был, когда его пришили?
— Господи, да я не знаю! Я и представления не имею, ко‑гда его убили. Я остановился в одной дыре на берегу речки вместе с автомобилем, который занял у приятеля. «Хорьх» я загнал в гараж. Я подумал, что если машина останется на месте, это поможет мне сбить их с моего следа. После наступления темноты, я пригнал его туда и оставил. Все, что мне было нужно, я уже забрал. Выбрался я оттуда на электричке.
Барский выдувал колечки дыма. Потом он сел напротив Лифшица и положил кулаки перед собой на стол.
— Тухлая у тебя какая‑то история.
— Может быть, но это правда, — упрямо сказал тот.
— Ты стоишь гораздо больше, чем твой долг этой публике. По нашим данным, дача твоя не заложена и, учитывая нынешние цены, она одна по крайней мере в два раза перекрывает твои карточные долги. Плюс твои коллекционные автомобили, четыре счета разных банков, чьими кредитными карточками ты пользуешься, все это наши ребята быстро обнаружили, может быть, еще что‑то. — Барский смял сигарету. — Фима, ты же мог просто обратиться в любой банк и под залог этой собственности получить свои вшивые двадцать шесть штук.
