Светлана Шиловская - Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса
Явившийся по делам в Козельск москвич свалился с простудой и попал в больницу. Броня узнала, что пациент Хванский богат, вдовец, имеет сына. Одним словом, перспективный жених. То ли Олег Хванский клюнул на броскую красоту Брониславы, то ли она сумела внушить ему жалость к себе, работающей, так сказать, в поте лица и содержащей младшую сестренку, но он забрал обеих сестер в Москву.
Вскоре Хванский женился на Брониславе.
Она поначалу изображала мать Родиону и заботливую сестру Алене. Олег с головой окунулся в работу. Но вновь случилось непредвиденное. Кто-то Хванского подставил, и он загремел в тюрьму. Бронислава всего раз навестила мужа в местах не столь отдаленных, сославшись на то, что вся в заботах и делах. Мол, у нее на руках двое: Родион и Алена. И все бы сошло ей с рук. Но, выйдя на свободу по амнистии, Хванский наслушался острых языков в адрес жены, изменявшей ему с каким-то бывшим своим любовником-музыкантом. Олег Родионович не стал учинять разборок. Развелся и хотел выгнать неверную. Но Алена, к которой Олег прикипел душой и сердцем, упросила оставить Броню — какая-никакая, а все же сестра. Вскоре Хванский женился на Алене, чем очень огорчил Брониславу. Самолюбивая эгоистка считала, что Алене незаслуженно везет в жизни. Сначала родители больше любили и баловали свою родную дочь, нежели приемную. Теперь эта соплячка и бывшего мужа увела, оставив Броню с носом.
Алена сразу забеременела и стала Олегу еще ближе и родней. Кроме нее он уже никого и ничего не видел, как говорится, на руках носил свою женушку. У Брони к сестре с каждым днем зрели зависть и ненависть — чувства, которые приходилось скрывать. А теперь еще начал точить червячок, что с рождением ребенка положение Алены в доме укрепится окончательно, в то время как ей, Брониславе, отведут роль разве что няньки. И ей уже никогда не быть хозяйкой нового дома, который по задуманному Хванским проекту будет настоящим замком. А все накопленное наследство отойдет жене и детям Хванского.
Когда хозяин уезжал, Броня внушала Родиону, что родившийся ребенок будет главным наследником. Подросток Родик начал выказывать свой несдержанный характер и плохо учиться. Выяснив, откуда ветер дует, Хванский опять хотел прогнать Брониславу. Но Алена, уже будучи на седьмом месяце беременности, снова упросила мужа. И тот вновь послушался ее. Решил, что все равно кто-то должен присматривать за его беременной женой, поскольку сам он часто бывал в разъездах. А сына отправил продолжать учебу в интернат, директором которого была его знакомая.
Работа, чуть ли не круглосуточная, стрессы, связанные с семейными неурядицами, да беспокойство за молодую жену, у которой тяжело протекала беременность, сказались на здоровье Хванского. Внезапно он попал с сердечным приступом в захолустную больницу недалеко от Козельска, где был проездом по делам.
Алена засобиралась к мужу, считая, что до родов у нее еще есть время. (К тому времени уже констатировали, что она носит под сердцем двойняшек.) Сопровождала ее, естественно, Броня. Но, как выехали, у Алены начались боли, похожие на предродовые схватки. Пришлось им завернуть в родной Козельск.
Не сразу они отправились в роддом, а заглянули к своей бывшей соседке Марии Логиновой. Она все же медсестра, могла чем-то помочь. Но соседку они не застали дома. Злые языки тут же поведали, что Мария Логинова сама в роддоме, вздумала родить неизвестно от кого. И вот вторые сутки мается, ведь уже в возрасте — это непросто. С сильными схватками отвезли в тот же роддом и Алену.
Мария Логинова рожает мертвую девочку, почти одновременно рожает Алена Хванская, с осложнениями. Первая из близнецов девочка резво вышла на свет, вторую сразу поместили в барокамеру. А сама Алена к вечеру скончалась от потери крови, и еще какие-то сопутствующие причины были отражены в медицинском заключении. Насчет второй девочки врачи ничего определенного не обещали.
И тут у Брониславы созревает план. Утешая Марию Логинову, родившую мертвую девочку, она предлагает ей одну из двойняшек — первенца, в надежде, что вторая не выживет. Долго уговаривать Логинову не пришлось — для нее это был шанс, а для Брониславы — решение многих проблем. Если вторая из двойняшек не выживет, то, потеряв все, Хванский будет нуждаться только в ней, Брониславе. Если малышка пойдет на поправку, то за слабым и больным ребенком нужен особый уход. И кто, как не близкий человек (тетка), лучше с этим справится. И третье, самое главное соображение… Алена умерла. Любой мужик погорюет, погорюет, да и забудет. Так что у Брони есть шанс снова стать хозяйкой.
Все это она быстро взвесила. И, сложив денежные знаки и усилия, Мария и Бронислава уговорили врача роддома. В результате Мария Логинова получила одну из двойняшек Хванского — здоровенькую девочку, а свою мертворожденную дочку похоронила в Козельске под фамилией Хванская. Вторая из близняшек, едва выжившая, осталась на руках у Брони.
Олег Родионович был настолько потрясен смертью жены, что о дочерях первое время весьма отдаленно мыслил. А вот тело жены перевез на московское кладбище, и вскоре там был установлен роскошный памятник.
Брониславе не составило труда убедить Хванского, что оставшаяся в живых девочка никогда не должна узнать о том, что у нее была сестра, умершая, как и ее мать, в роддоме. Психика близнецов по-особому устроена. Олечка стала бы постоянно мучиться, а с ее слабым здоровьем это равносильно гибели. Даже какую-то статью Броня нашла на подобную тему. Но Хванский почти ничего не слышал. Он во всем винил себя. Если бы он был рядом, Алене не пришлось бы ехать в Тмутаракань, а в московской клинике жену и второго ребенка обязательно спасли бы. Изводил он себя и тем, что не послушал когда-то отца: тот на святом месте разрушил монастырь, а он, его сын, не сдержал обещания — не возвел там даже часовенку. Вот и настигла кара!..
Но недолго мучился Олег Хванский угрызениями совести. Ветер перемен, возможность вовсю развернуться предприимчивому человеку целиком захватили Олега Родионовича. Он наладил свое дело — деревообрабатывающее производство. Появилась возможность реализовать проект постройки загородного дома. К этому его подталкивала и Бронислава, акцентируя внимание на том, что болезненной Олечке нужен свежий воздух. А потом и вовсе не нашлось более уединенного места, чем в Разбиваевке. Забыв о наказе отца, Хванский на готовом фундаменте возвел свой замок.
Казалось, сбылась мечта Брониславы. Но снова выйти замуж за Олега Хванского у нее не получалось. Более того, когда закончилась запарка со строительством, Хванский снова начал тосковать по умершей жене Алене. Вечерами он искал уединения. Дочь Оля, подрастая, все больше становилась похожа на мать. Это и радовало, и бередило душу.
Однажды Хванский прислал рабочих, и те соорудили пристройку-башенку, в которой хозяин как бы отгородился от всего реального мира, погрузившись в свои воспоминания. Приезжая с работы, он закрывался в своей «келье», разговаривал с портретом жены. И это периодическое заточение и самоистязание продолжалось до тех пор, пока случайно в открытую дверь не проникла дочка Оля. Девочка была потрясена. Насмотревшись на погребальную атрибутику и портрет матери, она заболела и слегла на целый месяц. Потом Оля потребовала, чтобы портрет матери повесили в галерее вместе с изображениями остальных предков. Хванский замуровал дверь, и больше в эту «келью» никто никогда не входил.
Время шло, Оля часто болела. К каким только врачам Хванский ее не возил. А потом нанял постоянного доктора. Девочка так и не узнала о своей умершей сестре. Волновать ее не решались. Даже сыну Родиону Хванский запретил что-либо говорить на эту тему.
Отец оберегал дочь от всего. Когда уезжал, наказывал, чтобы без его ведома дочь без охраны не отпускать. Ослабленному организму противопоказаны негативные эмоции. Так и растили девочку, как мимозу. Броне это было только на руку. Она становилась чуть ли не главным после хозяина лицом в доме.
— Признаться, я в восторге, как за короткое время можно было разузнать всю подноготную! Да еще изложить, как по писаному. Вы уж не хитрите: откуда дровишки? Даже с миру по нитке столько не соберешь!
— Видишь, Галечка, какого я орла воспитал, дорос до старлея. А если серьезно, то насколько Данила косноязычен, настолько стройно и логично он может писать. Он и сейчас, заметили, шпарил по своим записям. Я ему велел, скажи, Данила!
— Так точно, товарищ майор! Я ведь в школе всегда хорошо сочинения писал, а вот устно у меня не очень… И теперь на меня свалили всю ментовскую писанину. А вот такое описывать, имея сведения, одно удовольствие. Я всю обратную дорогу строчил и…
— Ну, хватит, Данила, хвастовство не украшает! Так вот, Галечка, я знал, что ты задашь подобный вопрос. Конечно же, источников было несколько. И вы сами подкидывали нам одну информацию за другой. Кое-что Агафья Тихоновна узнала от жителей Разбиваевки, дала адрес бывшей воспитательницы детдома Раисы Прохоровны, которая, как оказалось, впоследствии недолгое время была нянькой у Оли Хванской. А выйдя на пенсию, вернулась в родной Козельск и нянчит своих внуков. Выглядит неплохо и вам, Агафья Тихоновна, передает привет. Ведь так, Данила?
