Александр Тамоников - Возвращение в строй
– И ты принял этого предателя?
– Конечно. Почему не выслушать, если человек хочет выговориться.
– Ясно, можешь не продолжать. Макаров ради жизни выразил желание перейти на нашу сторону.
– Точно так. Я согласился, но при одном условии – Макаров лично расстреляет своих сослуживцев. Он сначала побледнел, дернулся, но потом… сказал, что сделает это. На следующее утро мы вывели пленных, поставили их на колени. Подвели Макарова, дали в руки автомат с полным магазином, оператор подготовил камеру.
– А вы не опасались, что сержант мог открыть огонь по вам?
– Я держал ствол пистолета у его затылка, – усмехнулся Патури.
– Понятно, что было дальше?
– А дальше все просто, я объявил, что пленные приготовлены к смерти, приговор в исполнение приведет их же сослуживец, который принял решение перейти на нашу сторону. И добавил, что у каждого еще есть выбор, либо встать в наши ряды, либо получить пулю в затылок. Тогда повернулся двоюродный брат Макарова, и я подумал, что он тоже решил перейти к нам. Но тот крикнул, сейчас точно не помню, что, типа, я тебя, суку, то есть Макарова, своими руками придушил бы. Я отдал команду, Макаров передернул затвор, дико закричал и, выпустив весь магазин, расстрелял пленных. В двоюродного брата он стрелял дольше, чем в остальных. Расстрелянных закопали в балке. Макаров, кстати, закапывал, а потом воевал вместе с нами. Недолго, когда мы вынуждены были уйти в Грузию, он бежал. Но мы нашли его. Видел бы ты его физиономию, когда мы встретились!
– Представляю, – рассмеялся Меред.
– Он побледнел, скривился, задрожал. Я подарил ему копию записи расстрела пленных и сказал, что теперь он вновь на службе. Вскоре, когда построили Пресс-центр, Макаров устроился туда в охрану. Его взяли, потому что он представил свой побег как героический поступок. Разбираться с ним не стали. Макаров показал место захоронения сослуживцев, которых, по его словам, расстреляли боевики.
– И никто из ФСБ не поинтересовался, как он выжил, когда все его отделение попало в плен?
– Он придумал что-то, ему поверили. Макаров даже медаль «За отвагу» получил. Так что в охрану «героя антитеррористической кампании» взяли без проблем. Я тогда даже не представлял, как нам с этим повезло.
– Ты говорил с ним о предстоящей акции?
– Не я, помощник.
– Это тот, что маячит на противоположном тротуаре?
– Да, Лаша Динати, верный, надежный человек.
– И Макаров согласился?
– А куда ему деваться? Отказался бы, запись тут же попала в ФСБ, и его закрыли бы до конца жизни в тюрьме особого назначения.
– Но он мог сбежать.
– Куда, Меред? Вернее, далеко ли? Ему дали понять, что в случае отказа или малейшего неповиновения мы лично обеспечим ему доставку в Управление ФСБ вместе с записью расстрела. Но все это ерунда. Шантаж, угрозы и так далее. Главное, Макаров согласен, правда, взамен он просит перебросить его за бугор и дать хоть немного денег. Я сказал, что он получит двести тысяч евро и его переправят для начала в Украину, ну, а дальше… сам.
– И ты намерен выполнить обещание?
– Во-первых, я не обещал, а просто сказал, во-вторых, конечно же, нет. Да это и невозможно. Подрыв будет осуществлен в момент закладки взрывчатки. Макарову, как и всем остальным, не выйти из Пресс-центра.
– Погоди, ты говорил, что закладка должна быть проведена накануне форума.
– Не закладка в определенное место, а пронос в здание. – Патури достал листок бумаги: – Это план Пресс-центра. За день до форума, в среду, ты передашь взрывчатку Макарову, тот пронесет ее в здание и укроет в кухне, там, по его словам, найдется местечко. А закладку он должен будет провести вот здесь. – Патури указал на стену, разделяющую кухню и банкетный зал. – В момент, когда участники форума разместятся там на обед перед концертом, ты и произведешь подрыв «Пронола». От взрыва вынесет стену, и большинство погибнет непосредственно от него, остальных же придавит конструкциями здания, которые обрушат два килограмма мощного взрывного вещества.
– Значит, проверку ФСБ взрывчатка переждет на кухне?
– Да.
– Понятно. Хороший план. В нашем случае весьма кстати был бы захват родственников. Бывшая жена, к сожалению, не подойдет.
– Но подойдет другое.
– Что ты имеешь в виду?
– Вот это! – Патури достал из кармана тонкий браслет. – Эта штучка тоже взрывное устройство. Ее активация приведет к тому, что Макарова разнесет на куски.
– Но этим самым мы дадим ему понять, что можем уничтожить его в любое время.
– И что? Разве у него есть выбор?
– Не знаю. Этот вариант надо еще обдумать.
– Ты руководитель акции, тебе думать и тебе решать, – пожал плечами грузин. – Придумаешь что-нибудь лучше, ради бога, мое дело передать тебе этот браслет.
– А пульт?
– Он в кейсе помощника, вместе с деньгами.
– Это хорошо, что ты привез деньги.
– Я слово держу.
– Хоп, Серго. Я все понял.
– Позвать Лашу?
– Нет! Пусть стоит на тротуаре. Моя машина недалеко отсюда. Подъеду к нему, бросит кейс в салон, заднее окно будет открыто.
– Ты не изменился, – усмехнулся Патури.
– А что, должен был?
– Нет, лучше оставайся таким, как есть.
– Документы для отхода из России, мои и Руслана, в кейсе?
– Конечно, там все, о чем договаривались.
– Прекрасно, тогда, до связи, Серго?
– До связи, Меред.
Старший из братьев Атабековых прошел к кафе, за которым стояла его машина, проехал по набережной, развернулся, повел «Ниссан» в обратную сторону.
Лаша Динати продолжал стоять на тротуаре. По ходу движения Меред, открыв заднее правое окно, притормозил около него, помощник Патури бросил на заднее сиденье кейс, и Меред рванул к повороту на проспект.
Вернувшись после этой встречи на съемную квартиру на окраине Москвы, Меред первым делом, открыл кейс. В нем лежали пачки пятисотенных купюр евро вперемешку со стодолларовыми. Пересчитав деньги, он довольно хмыкнул. Патури передал всю сумму за подготовку акции. Здесь, в пересчете на доллары, ровно два миллиона. И это только аванс. Как и запланировал Атабеков-старший, наличкой, в разной валюте, крупными купюрами. Остальные пять миллионов в долларах Патури должен перевести на его счет в Турции после завершения работы. Кроме денег в кейсе лежали паспорта на другие фамилии и имена для Мереда и Руслана. Паспорта заграничные, граждан Румынии, международные водительские удостоверения, корочки сотрудников международного благотворительного фонда, занимающегося помощью онкобольным. Посмотрев «корочки», Меред скривился в ухмылке и подумал:
«Вот уж точно, помощники больных раком. И помощь одна, радикальная, пуля в череп. Документы хорошие, придется, правда, немного изменить внешность и базарить на пограничном переходе по-английски, это не проблема. Наличку надо сегодня же сбросить на счет в Болгарии. Там она будет в безопасности. Да и подготовить переезд в Переславль необходимо. Особо времени на подготовку остается не так много, и, главное, это отработка Макарова. Патури предложил идиотский вариант, браслет из взрывчатки. Да от такого украшения охранник невольно выдаст себя, занеся на объект взрывчатку. Только и будет думать о том, что после акции его взорвут, как и Пресс-центр. Нет, с ним надо говорить по-другому. Особо не распинаясь, поставить задачу. А гарантия жизни? Деньги, которые придется дать в качестве аванса. А так же правдоподобная версия отхода на Украину, где сейчас проще всего спрятаться любому преступнику. Лишь бы ты был против России, орал дурным голосом: «Слава Украине» и «Героям слава». А посему…»
Он прошел к шкафу, достал из бара початую бутылку виски, плеснул в стоявший рядом бокал. Вернулся к столу, присел в кресло. Мелкими глотками выпил обжигающую жидкость, после чего достал сотовый телефон и набрал номер. Ему ответил немного хрипловатый голос без какого-либо акцента:
– Да, босс!
– Приветствую тебя, Степан!
– Добрый день.
– Ты мне нужен.
– Скажи, куда и когда подъехать.
Атабеков назвал адрес.
– Хорошо, где-то через час-полтора буду. Меры предосторожности?
– Обычные.
– Выезжаю!
Атабеков выключил телефон и откинулся на спинку кресла.
Звонил он своему верному помощнику, с которым прошел огни и воды. В преданности Степана Бочара Меред не сомневался ни на йоту. Бочар сотни раз доказывал свою верность. Жаль, конечно, что и им придется пожертвовать, но взять Степана за рубеж он не может. А значит, придется верному Бочару умереть. Тяжело будет убивать его, но собственная жизнь дороже. Бочар, даже в мыслях не допускавший, что его босс, боевой товарищ, можно сказать, брат, кому он не однажды спасал жизнь, мог приговорить его к смерти, явился через час. Как всегда, тихо постучал. Он не пользовался звонком.
Атабеков открыл дверь, пропустил помощника в прихожую:
– Не разувайся, Степан, проходи в комнату. Первое, – начал Меред, когда они устроились в креслах, – свяжешься с Русланом, скажешь, что сегодня приедешь, договоришься о том, чтобы он тебя встретил, обговорите место встречи. Второе – после разговора выезжаешь в Переславль. Третье – там Руслан отвезет тебя в дом одного человека. Посмотришь, все ли спокойно, и отзвонишься мне. Завтра с утра посмотришь за Макаровым.
