Владимир Колычев - Я промазал, опер – нет
Тряхнув головой, я отправился на кухню. Тихо в доме, женщин не слышно, видно, спят себе в креслах. Олесю тревожить не стал, без нее нашел банку с молотым кофе, заполнил турку, поставил ее на огонь.
Бодрящий напиток согрел меня изнутри, разогнал сон. Я взял сигарету, закурил и в клубах табачного дыма увидел Олесю. Ну, вот и засыпать стал, снова живые люди мерещатся...
Я тряхнул головой, но Олеся не исчезла.
– Ты здесь? – едва внятно спросила она.
– Тебя охраняю.
– А эта спит... Гнать ее нужно.
– Я думал, вы подружились.
– Ага, счас...
Девушка подошла ко мне, забрала дымящуюся сигарету, сделала несколько затяжек.
– Пойду спать, – сказала она, флегматично глянув на меня.
– Спокойной ночи.
– А ты?
– Ты приглашаешь меня с собой?
Какое-то время Олеся онемело смотрела на меня, соображая, на что я намекаю. Затем, квело покрутив пальцем у виска, повернулась ко мне спиной. Но прочь пошла не сразу, секунду-две раздумывая, правильно ли она поступает или нет.
И все-таки ушла, скрылась в своей комнате. А я отправился в спальню, где стояла широкая заправленная кровать. Меня сюда никто не приглашал и постель не расправлял, но я все-таки прилег поверх покрывала. Нет, спать я не собирался, но и на ногах стоять устал – отдохнуть бы немного, мышцы разгрузить. К тому же отсюда, если смотреть в зеркало на шкафу, можно видеть входную дверь. Свет в прихожей не горит, но все равно замечу киллера, если он вдруг туда попадет... Хотя как он туда попадет? Ведь дверь закрыта и на замок, и на внутреннюю задвижку. Нет, не сможет он попасть в квартиру через дверь... А на окна завтра надо будет поставить решетки, и квартиру неплохо было бы оборудовать сигнализацией. Но это будет завтра. То есть сегодня, но по прошествии ночи.
А ночь почему-то не хотела проходить. Казалось, она остановилась во времени, раздуваясь, тяжелея. Я пытался сопротивляться, но сонная хмарь все плотней окутывала меня.
Спасла меня Олеся. Она выпорхнула из темноты прихожей в лунные сумерки спальной комнаты, большим и объемным пуховым пером опустилась рядом со мной. Волнующий запах волос, терпкий с приятной кислинкой аромат кожи, настоянное на свежей зрелости благовоние женской плоти...
– Не спишь? – голосом Дарьи спросила она.
Я встрепенулся, разрушив очарование сна. Но женщина не исчезла, она продолжала лежать рядом, не касаясь меня. Но это была Бесчетова. Рубашка без погон, форменная юбка. Но запахи все те же – приятные для обоняния и чувственного восприятия. И я бы даже сказал, возбуждающие...
– Нет, конечно. А ты, товарищ капитан, посты проверяешь?
– Товарищ... – тихим унылым эхом отозвалась она. – Мне приятно, что ты считаешь меня товарищем...
Она легла на спину, повела плечами, укладываясь плотней и удобней.
– Мне вообще приятно... – закрыв глаза, сказала Дарья. – Ничего, если я засну?
– Я даже тебя укрою...
Я поднялся, достал из шкафа одеяло, укрыл ее. Не должен я был так свободно, без спроса распоряжаться хозяйскими вещами. Но, в конце концов, я нахожусь здесь для блага Олеси, а значит, и ее родителей, так что маленькие издержки не возбраняются...
Дарья даже не шелохнулась, когда я накрыл ее одеялом. Значит, ей не было холодно. Но все же она благодарно улыбнулась.
– Я думала, ты мне враг, – сказала она, не открывая глаз.
– Я знаю, что ты про меня думала. И что я думал про тебя.
– Что?
– Это уже неважно.
– А я бы испугалась, если бы узнала?
– Вряд ли.
– Хоть на этом спасибо.
Я лежал рядом с Дарьей, не касаясь ее. Во-первых, неприлично жаться к ней. А во-вторых, не хотелось разрушать робкую гармонию хоть и хрупкого, но все же взаимного доверия. К тому же мне было приятно просто лежать возле нее...
– А то, что тебя с должности подвинули, не переживай, – тихо и умиротворенно сказала она. – Мне сегодня Хворостов звонил. Он уже знает нашу версию... И еще с Олесей поговорить хочет. Но это неважно... В общем, он сказал, если мы найдем убийцу, тебя ждет повышение. В Южном округе начальника криминальной милиции увольняют, Хворостов может порекомендовать тебя. А это, сам знаешь, зам начальника РОВД, подполковничья должность...
– Ты хочешь, чтобы я уснул?
– С чего ты взял?
– С того, что тоску нагоняешь... Не хочу я больше в городе, в деревню хочу...
Мыслями о деревенской службе я, казалось, разгонял тоску по своей несостоявшейся карьере, удерживал себя этим от хандры. Но сейчас я вдруг понял, что эти утешительные полугрезы вжились в мое сознание, оформились в реальную мечту. Может, где-то что-то и шелохнулось у меня в душе, когда я услышал о подполковничьих погонах, но шкала восторга не окрасилась ртутью эмоций.
– Построишь большой дом? – спросила Дарья, провоцируя меня на фольклорные краски.
– И дом построю, и трактор куплю. На пенсию выйду, землю буду пахать. Деревня сейчас поднимается, все будет, только работай. Кто работает, тот и ест. Кто работает, тот спит... – мечтательно зевнул я.
– Это ты о чем?
– Пришел бы сегодня с работы, жена бы картошкой накормила, водочки бы тяпнул грамм пятьдесят, под селедочку. И спать бы лег...
– С женой? – игриво спросила она.
– И с женой, и вообще... Фермером буду, никаких тебе дежурств, никаких засад. Спи сколько хочешь. Ну, до утра. И то хорошо...
– Мой тоже из деревни был, – изменившимся тоном грустно сказала Дарья. – Фермером стать не хотел, но к матери в отпуск возил. Работал с утра до вечера, то крышу настелить, то сарай подправить... Хорошо там было, и баня, и речка... С удобствами, правда, туго было, но сейчас об этом не думаешь. Был бы Женя живой, можно и без удобств, хоть в деревне, хоть где... Иногда так выть хочется, что зубы трещат – так на них давишь... Хоть бы ребенок после него остался, а так все служба да служба... Только ты не подумай, – спохватилась она. – Я не жалуюсь...
– А ты жалуйся. Баба должна мужику жаловаться.
– Баба. Мужику... Хорошо, когда такой мужик есть, как ты... Спокойно с тобой. Спать хочется, а ты рядом. Хорошо, когда ты рядом. Потому что поспать можно. Ты же начеку, да?
– Спи, не переживай.
– Спасибо... – на последнем издыхании пробормотала Дарья.
Повернувшись на бок, она упокоила руку на моей груди, не заметив этого, засопела. Рука легкая, приятная и усыпляющая...
Киллер мне больше не снился, но пробуждение мое можно было назвать кошмарным. Как будто кто-то за волосы схватил, выдернул меня из сна. В глаза хлынул утренний свет, уши сдавила звенящая тишина. Только вскочив на ноги, я услышал, как за окном шаркает метлой дворник, как грохотнул с лязгом на выбоине пустой грузовик.
Дарья лежала лицом ко мне, обнимая пустоту, которую только что занимал я. Во сне она приподняла губы, прижав их к носу, отчего и засопела носом, зафыркала, как ежик. Все бы ничего, но рядом с ней, носом зарывшись в подушку, спала и Олеся. Ее присутствие меня озадачило, но вздохнул я с облегчением. Неважно, как она здесь оказалась, главное, что жива. Не тронул ее киллер...
Я застыл на полувыдохе, услышав подозрительное дребезжание, нечто среднее между шелестом соломы и металлическим лязгом. Выдернув из кобуры пистолет, я направился на кухню, ворвался туда с оружием в руках, ожидая увидеть сидящего за стойкой киллера и нарваться на пулю. Возможно, парень решил немного со мной поиграть, покуражиться, прежде чем убить.
Но в кухне никого не было. Только жалюзи беспомощно трепетало под порывами ветра из открытой форточки.
Я посмотрел на часы – половина седьмого утра. Время еще, в общем-то, раннее, но не в моем положении добрать часик-другой сна. Я взял телефон, нашел номер Агранова, но прошло минут пять, прежде чем он отозвался.
– Спать не помешал? – вкрадчиво, душевным голосом спросил я.
– Да нет, нормально... – благостно отозвался парень. И вдруг встрепенулся. – Э-э, да я и не спал!
– Кузема где?
– А он спит. Ему можно, его время. А я бдю.
– Да? Машину тогда не забудь проветрить... Нормально все?
Вопрос прозвучал риторически. Хотя бы потому, что не может быть нормальной служба, где часовой спит. Агранов должен был это понимать, но все же дал утвердительный ответ. Конечно же, все нормально, впрочем, как и у меня, а ведь я добрую половину ночи проспал.
Но как бы я ни провел ночь, утро уже наступило, и пора было немного подзарядиться. Физические упражнения исключались: не те сейчас обстоятельства. Но энергия для тела хорошо черпалась из пищевых калорий. Их я нашел в холодильнике – яйца, колбаса, масло. Олесю будить не стал, чтобы спросить разрешение на их добычу и освоение, по своей воле полез в морозные недра холодильного шкафа. Соль и сковородку нашел в ящиках стола, как зажечь газ, уже знал...
По кухне витали, переплетаясь и закручиваясь, невидимые шлейфы сытных запахов, растопленное сливочное масло еще шкворчало на сковородке, когда на кухню, потирая заспанные глаза, вошла девушка – растрепанная, помятая, без косметики, но при этом весьма аппетитная на вид. Как мужик, я не отказался бы отведать ее на десерт. А как мент при исполнении, я должен был гнать от себя крамольные искушения. Не для того я здесь, чтобы лезть к этой девушке в постель... Впрочем, еще вопрос, кто к кому лезет?
