Владимир Колычев - Отступники
– Не знаю ничего такого, – покачал головой Мирон. – Утка это.
Никто ничего уже не докажет. Юля пропала, Дергун ничего не видел, а пацаны, которые в курсе, уже на том свете. А Мирон, как ни крути, сейчас на коне, и, чтобы выбить его из седла, одной утки мало. Тут веские доказательства нужны, а у Солончака их нет.
– Утка хороша по-пекински, – усмехнулся Карлос.
– Не было ничего такого, – прямо глядя на него, сказал Мирон.
– Ну, не было и не было…
– Учти, если утка окажется гусем, кое-кто может превратиться в петуха, – пригрозил Солончак.
Мирон посмотрел на него, вкладывая во взгляд всю свою внутреннюю мощь. Он с легкостью поставил под себя целую бригаду, затем уничтожил ее, и теперь под ним целый город. Его боятся и уважают, а кто такой Солончак? Может, в зоне он что-то собой и представлял, а на воле чем он блеснул? Не слышал о нем ничего Мирон. Сявка он коронованная, этот Солончак, и пусть попробует доказать, что это не так. А если не докажет, сам превратится в петуха. Обязательно превратится.
– Мне учитывать нечего. Я не замазан. У меня все в цвет. Город мой, лаве идет, какие предъявы? То, что крови много льется, так я не знаю, в каких санаториях ты чалился.
Карлос поднял руку, пресекая перепалку.
– Кровь – это плохо, – сказал он. – Крови больше не надо.
– Все уже на мази.
– Точно?
– Никаких проблем.
– С мусорами как?
– Да вроде успокаиваются.
– Пусть успокаиваются… Как осетрина? – спросил Карлос, давая понять, что деловой разговор закончен.
Мирон медленно и с облегчением выпустил из легких воздух. Отбился от предъявы, остался на своем месте. Но Солончака надо бы взять под наблюдение, а то как бы этот гад не подвел под него подкоп. И Юлю нужно найти.
* * *Крики, стоны, скрипы. Даже в дом заходить не надо, чтобы это услышать. И это не из телевизора звуки.
– Что там? – зло спросил Мирон.
– Девчонок по дороге сняли, – невесело и даже с чувством вины сказал скуластый Лешик.
Он охранял дом, который снял для себя Цукат. И ему тоже, по ходу, хотелось поучаствовать в оргии.
Дверь открылась, и на порог вышел Цукат. Под мухой он, распаренный, но при этом в белой рубашке и наглаженных брюках. Он хотел курить и держал в руках сигарету, катая ее в пальцах.
– Здравствуй, Мирон. Каким ветром?
– Что там такое?
– Эти сами хотят. Они домой поедут.
Он не стал предлагать вору участвовать в оргии: не захотел оскорблять Мирона. Хоть и отмороженный он, но свое место знает. И от него прятаться не пытается, хотя и мог бы зашифроваться.
– Сантос где?
– Пока не знаю.
– А Дергун?
– Та же беда.
– Тогда какого хрена? – Мирон кивнул на окно, за которым шла оргия.
– В Москве мы были, на обратном пути сняли. Сегодня отдохнем, завтра поедем. Всех найдем, и Сантоса, и Дергуна.
– И Юлю.
– Ну, сначала за Сантоса и Дергуна получим…
– Получишь. Все получишь, даже если Сантоса и Дергуна не найдешь… Сначала Юлю, потом все остальное…
Цукат едва заметно улыбнулся. Его такой вариант вполне устраивал.
– Все сделаю.
– И давай без беспредела.
– Нормально все будет, – кивнул Цукат, поворачиваясь к вору спиной.
Мирон вернулся к своей машине, сел, достал сигарету, закурил.
– Что скажешь? – спросил он.
– Да какой-то мутный он, – отозвался Колотарь.
Голова у него мощная, кости лица крупные, а черты будто стесанные. Словно топором вырубили ему лицо, а потом грубо и неудачно прошлись по нему рашпилем. Роста он чуть выше среднего, не амбал, но семижильный и живучий. Однажды его избивала целая толпа, с полчаса ногами месила, все думали, что не выживет Колотарь. И ничего, поднялся, отряхнулся и дальше пошел. Как на собаке все зажило.
Жарко на улице, а на нем черная рубаха с длинным рукавом, и только одна верхняя пуговица расстегнута. И печатки на пальцах, как у Мирона, но не золотые, а серебряные. В зоне Колотарь козырял своими татуировками, а на воле старался их не показывать. И на хрестоматийного уголовника старался не походить…
– Мутный. И очень опасный.
– Надо разобраться? – спросил Колотарь.
– Кто тебе сказал, что с ним нужно разобраться? – удивленно посмотрел на него Мирон.
– Ну, я сам понял, – пожал плечами пацан.
– Не надо пока, – покачал головой Мирон.
Сначала пусть Цукат решит его проблемы, тогда будет видно, что с ним делать. Места вокруг сосны, под которой похоронен Хнырь, полно, так почему бы не увеличить компанию покойников еще в два раза?
Глава 18
Закон столичной архитектуры – чем старее дом, тем глубже в нем подвал. А казино располагалось в здании довоенной постройки, и подвал в нем серьезный. Часть помещения завалена хламом, а место под большим залом пустовало. Хоть ворота ставь и в футбол играй. Подпорки, правда, мешать будут, но если лбы крепкие, то можно…
Потолки высокие, стены толстые, эхо гулкое. Валерьян планировал устроить здесь ночной клуб с отдельным входом, но руки пока до этого дела не доходили. Да и не надо пока.
– Эй, я не понял, куда ты нас привел? – спросил густой зычный голос.
– Все нормально, пацаны! – сказал Сантос.
Он выходил из-за одной колонны, в то время как Юлик бежал к другой, чтобы за ней спрятаться. Все-таки подъехала октябрьская братва за приданым. Сабур снарядил под это дело целую бригаду – шесть бойцов. Юлик их встретил, отвел бригадира и его свиту в подвал, где с ними должен был поговорить Валерьян.
И Валерьян готов к разговору, и Сантос. И автоматы готовы сказать свое слово. Сантос первым нажал на спусковой крючок, и тут же ударил автомат Валерьяна. Стреляли они почти в упор, на убой, поэтому шансов выжить у октябрьских просто не было. Сантос стрелял со злостью, которая накопилась в нем с момента, когда погибли Эфиоп и Телега. Да и Валерьян рвался к светлому будущему, поэтому не собирался никого щадить.
Клюка и три его бойца легли на бетонный пол, заливая его кровью. В воздухе остро пахло порохом и смертью. Да и силуэт старухи в балахоне и с косой мелькнул где-то в глубине подвала.
В ушах еще звенело, когда Сантос вышел из подвала. Он входил в тамбур с одной стороны, а Дергун с другой. Игорь держал за шиворот вражеского бойца, одного из двух, которых Клюк оставил наверху. Похожий на питекантропа Бизон шел за ним и тащил второго.
Сантос торжествующе улыбнулся, глядя на них. Его план удался, хотя еще рано праздновать победу. С октябрьскими далеко не покончено, но стремиться к этому надо.
Сантос прикладом автомата ударил в живот «быка», которого вел Дергун. Парень упал на колени, завалился на бок и свернулся калачиком на полу. Сантос ударил его по почке, схватил за шкирку и сволок вниз к покойникам. Там и приставил к его голове ствол автомата.
– Не надо! – взвыл парень.
Сантос заметил, как на его штанах расползается мокрое пятно.
– Ты что, обоссался? – демонически засмеялся он. – Ну, ты, в натуре, Аника-воин. У вас там все такие?
– Не обоссался, – мотнул головой парень.
– Кликуха?
– Струг.
– Теперь твоя кликуха Ссыкло! Под ней тебя и похороним!
Парень молчал. То ли стыдно ему стало вымаливать пощаду, то ли он просто дар речи потерял. Трясло его, щека нервно дергалась.
– Как про «Красивую жизнь» узнали? – спросил Сантос.
– Сабур сказал сюда ехать.
– А он как узнал?
– Кто-то из ваших сказал. Он там прессует всех.
– Значит, казино решили взять? Кто я такой, ты знаешь?
– Нет, – мотнул головой Струг.
– Сантос я. Теперь знаешь?
– Д-да…
– Что ты знаешь?
– Ищут тебя…
– Кто?
– Сабур.
– Где Мирон? – взглянув на Дергуна, спросил Струга Сантос.
Игорь отказался мочить братву из автомата, зато врукопашную отработал. Не хочет он руки лишний раз пачкать, но из дела выходить вроде бы не собирается. Мирон ему нужен, на него он и нацелился.
– Я не знаю, – пробормотал пленник.
– Совсем ничего не знаешь?
– В городе он где-то.
– Адрес?
– Так я откуда знаю?
– А кто знает?
– Сабур, может, и знает. Мирон к нему подходил, кучу бабла затребовал.
– Сколько?
– Лимон вроде бы, зеленью…
– И что, Мирон получил это бабло?
– Да вроде нет пока, но Сабур собирает.
– С каких шишей?
– Как с каких? Точки у нас…
– Где у вас? В нашем районе?
– Ну и в вашем тоже…
– Все там подобрали?
– Ну, Сабур сказал, мы сделали…
– И с «Красивой жизни» снять хотите?
– Само собой.
– В счет лимона?
– Я не знаю. Просто сказали снять.
– Как Сабуру позвонить, знаешь?
– Ну-у… Можно…
Сантос заставил пленника позвонить Сабуру. Он же обработал и второго бойца, который должен был поддакивать, если того потребует Сабур.
Предателей подготовили к разговору, Струг связался с Сабуром и сказал, что в «Красивой жизни» вышла непонятка. Клюку в перестрелке завалили наглухо, двоих ранили, но и заводских прижали к стенке. И полтора лимона баксов у них в сейфе нашли.
