Брайан Гарфилд - Что известно о Терри Конистон?
— Нет. Да. Господи, я не знаю, но, по крайней мере, сначала ты мог мне дать шанс подумать.
— А-а! Знаешь, Митч, кое-что ты умеешь делать хорошо, но только не думать.
Митч умолк. Спорить с Флойдом, когда тот начинал говорить так высокомерно, было бессмысленно. Он искоса посмотрел на него. Раймер казался спокойным. Одна его рука лежала на спинке сиденья, второй он подпирал крышу.
— У нас может быть много неприятностей, — произнес Митч.
— Нет. Если будешь держать язык за зубами.
— Так вот зачем ты меня впутал: чтобы удостовериться, что я буду молчать?
Флойд никак не отреагировал, будто не расслышал. Но потом терпеливо пояснил:
— Слушай, нам ведь нужны были деньги, так? Теперь они у нас есть.
— Несколько сотен баксов не стоят нескольких лет тюрьмы.
— Тебе виднее.
— У меня не было никаких неприятностей с тех пор, как я вышел. И хочу, чтобы так было впредь.
Дорога проходила под железнодорожной эстакадой, и Митч, нагнувшись, стал старательно вглядываться в темноту.
Когда въехали в Даунтаун, улица, зажатая строгими многоэтажными зданиями, сузилась, двигаться пришлось медленно, и тогда Митч снова заговорил:
— Когда я просил тебя о работе, то рассказал, что несколько месяцев провел в тюрьме. Ты ответил, что это ничего, поэтому я решил, что ты сделал мне одолжение. Но теперь мне начинает казаться, что ты именно потому и нанял меня, что я отсидел срок.
— Не понимаю, на что ты жалуешься, — отозвался Флойд. — Играя на гитаре, не проживешь. К тому же, если у кого-то в вашем роду и был талант, то разве что у твоей бабушки.
— Неправда, и ты это знаешь!
— Разве?
— Я выступаю отлично. Я лучший из тех, кто когда-либо был в твоей третьесортной группе.
— Да уж, — пробормотал Флойд, — и это нам чертовски помогает, когда у нас нет заказов.
На светофоре загорелся зеленый, и они поехали дальше.
— Поверни налево и тормозни возле телефонной будки, — велел Флойд. — Мне нужно позвонить.
Митч повернул на юг. Это была мрачная улица среди лесных складов, мотелей и баров. Еще здесь было огромное количество автозаправок с развевающимися знаменами, видимо ведущих друг с другом ожесточенную конкурентную войну.
— Слушай, вокруг миллионы музыкантов, — сказал Флойд. — Неужели ты действительно хочешь провести остаток своей жизни, бренча на гитаре в пятидесятицентовых барах? Тебе сколько лет?
— Двадцать три.
— Второсортная работенка для второсортной жизни. Это все, что ты можешь получить, Митч. Хочешь всю оставшуюся жизнь есть вонючие бобы, а состарившись, получать профсоюзную пенсию? Лично я — нет.
— Это лучше, чем тюрьма.
— Только идиоты заканчивают тюрьмой.
— Вот твоя телефонная будка.
Солнце быстро садилось, загорелись неоновые вывески. Митч остановился на обочине тротуара у телефонной будки. Флойд вышел, оставив дверцу машины открытой. Не закрыл он и дверь телефонной будки, потому Митч слышал, как монета проскочила в автомат. Через минуту Флойд заговорил в трубку:
— Это Раймер. У меня есть машина, которой нужен ремонт... Боюсь, она вообще не может двигаться. Я в двадцать первом доме, там же, где и в прошлый раз... Конечно, вы кое-что делали для меня и прежде. Это «студебекер» сорок девятого года. Да, сейчас, скажем, минут через десять. — Повесив трубку, Флойд вернулся в машину. — Поехали к двадцать первому дому.
— Но у тебя нет никакого «студебекера» сорок девятого года!
— Подумай об этом, — огрызнулся Флойд, а самому себе мысленно приказал: «Держи себя в руках и не горячись. Наблюдай повнимательнее за этим ублюдком, пока не узнаешь, на что он годится».
Улица была грязной и непривлекательной. Кругом стояли лачуги из рифленого металла, притоны, мексиканские бары, окруженные пыльными двориками.
— Вон тот, на углу, с вывеской «Шлитц», — указал Раймер.
На пустыре позади бара на кирпичах стоял бесколесный «форд», Митч въехал в грязный двор за рекламным щитом; когда Флойд вышел из машины, пыль вокруг нее еще не улеглась. Он хлопнул дверцей, затем его косматая голова показалась в окне.
— Пойдем со мной!
— Зачем это?
Флойд обошел вокруг машины и открыл дверцу Митча.
— Что, собираешься обчистить еще одну кассу?
— Расслабься, Митч, ничего такого не будет.
Вечерние облака окрасились в серо-розовый цвет. Митч вышел из машины и пошел за Флойдом. В баре, тускло освещенном круглыми голубыми лампами и неоновой рекламой, сильно пахло выдохшимся пивом и табачным дымом. Пятеро посетителей — мексиканские рабочие и старый плотник в спецовке — сидели на высоких табуретах, согнувшись над выпивкой. Динамики проигрывателя-автомата басили рок-н-ролльными мелодиями. Флойд уселся на табурет, опустив одну ногу на пол, заказал два пива и взглянул на часы. Митч наблюдал, как бармен достает пиво и подает его им. Вскоре в бар зашла невысокая коренастая женщина и, не глядя ни на кого, направилась прямо к туалету. Флойд сделал маленький глоток пива, зевнул и поднялся:
— Пойдем!
— Куда?
Флойд направился в конец зала. Сбитый с толку Митч последовал за ним в тускло освещенный вонючий сортир. Флойд пропустил его вперед и закрыл дверь. Коренастая женщина стояла рядом с кабинкой. У нее было некрасивое круглое лицо, маленький нос луковкой; на воротнике ее хлопкового платья была приколота красная роза. В глазах — выражение усталого презрения.
— Надеюсь, вы не собираетесь тратить мое время? Я даром не работаю.
Флойд развернул бумажный пакет и достал пачку купюр. Женщина посмотрела на него с интересом.
— Считай, что ты только что произнес, волшебное слово, — сказала она. — Сколько тебе надо?
Митч взглянул на дверь, затем на женщину и Флойда. Он был раздражен и встревожен. Флойд стоял спокойно, покуривая сигарету.
— Столько, чтобы хватило хорошему наркоману примерно на неделю.
— Десять таблеток?
— Пусть будет пятнадцать.
— По десять баксов за штуку, — равнодушно сообщила женщина, — получается сто пятьдесят.
Флойд отсчитал десятками и двадцатками требуемую сумму, отложил их, оставшиеся деньги убрал в пакет. Его он передал Митчу. Женщина потянулась за деньгами, но Флойд отступил:
— Где товар?
— Сейчас принесу.
— Нет, — твердо заявил Флойд.
— Ты мне не доверяешь? — Она слегка улыбнулась.
— Слушай, у моей мамы не было тупых детей.
— Я же не могу приходить сюда с таким количеством наркотиков в сумочке. — Женщина сжала нижнюю губу двумя пальцами и изучающе посмотрела сначала на Флойда, потом на Митча. Через несколько мгновений проговорила: — А вы не употребляете, ни тот ни другой. Откуда мне знать, что вы не копы?
— Мы не копы, — сухо отрезал Флойд.
В ее глазах промелькнула неуверенность. Наконец, он улыбнулся и покачал головой:
— Слушай, ну, подумай своими мозгами, разве я сдал тебя в прошлый раз?
— Ладно, ладно. Товар там, в машине. Выходите за мной через минуту.
Когда она вышла из туалета и дверь за ней со скрипом закрылась, Митч произнес:
— Не думал, что твой брат уже настолько подсел. Сколько он так протянет?
— Откуда мне знать?
— Тебе что, наплевать?
Вместо ответа Флойд просто посмотрел на него. По его лицу нельзя было ничего понять.
— Почему же ты не пошлешь его куда-нибудь лечиться?
— Да лечился он уже два раза, — пробормотал Флойд и отвернулся, думая о чем-то другом. Он вымыл руки над раковиной, вытер их бумажным полотенцем. Затем сказал: — Ладно — и вышел.
Уходя, Митч расплатился за пиво. Женщина ждала их у здоровенного пыльного универсала. Двигатель работал, стекла на закрытых дверцах были опущены. Быстро темнело. Она протянула Флойду небольшой сверток, и Митч видел, как тот передал ей деньги. Они тут же исчезли в складках ее платья, где, возможно, она прятала и товар. Затем женщина включила заднюю передачу.
— Если товар некачественный, я знаю, где тебя найти, — предупредил ее Флойд.
Универсал развернулся с выключенными фарами, затем рванул вперед с визгом задних колес.
Флойд закашлялся и сбил с себя пыль:
— Вот что получается, если таким подонкам дают немного власти. Поехали!
Митч сел в машину, завел двигатель, и они молча двинулись по обшарпанным, освещенным неоновым светом улицам. Митч думал о том, что во Флойде много такого, чего он не понимает. Его братишка-наркоман ни черта не умеет играть на бас-гитаре, а если бы у Флойда был хороший басист, он уже давно мог бы собрать вполне приличную группу. Джорджи был наркоманом, потребляющим на сто пятьдесят в неделю. От него не было никакого толку, кроме убытков, и все же Митч только что видел, как Флойд глупо рисковал ради брата. Между тем Флойд не был дураком, и все это никак не увязывалось одно с другим. Братская любовь совершенно не вписывалась в его образ.
Они доехали до автострады и повернули на юго-восток. Раймер, взглянув на часы, попросил:
