Евгений Сухов - Крутые парни
– Ну ты даешь! Это кто сказал? Не Сократ ли?
– Моя жена.
– Ну ты смотри! Как говорится, любите женщину – источник знаний. Как зовут супругу?
– Катя. Катерина!
– А давай-ка тяпнем по рюмашке за ваш союз, а то когда еще представится возможность, – Варяг кивнул в сторону кафе.
– Тяпнуть я готов. Но и возможность представится на днях. Или раньше, – засмеялся Ангел.
– То есть?
– У нас сегодня что?
– У нас сегодня вторник. Нет, уже среда, – Варяг посмотрел на часы.
– Значит, так. Сегодня мы улетаем, а тебя будем встречать в эту субботу в Шереметьеве.
Варяг замедлил шаг и уставился на Ангела.
– Как это понимать?
– Очень просто, как и все гениальное. В эту субботу смотрящему по России надлежит прибыть в столицу нашей Родины и, как сказал академик Нестеренко, провести с профессорско-преподавательским составом воровского мира семинар на тему: что такое – хорошо и что такое – плохо. Выслушать доклады. В войсках произвести смотр. Ответить на вопросы избирателей. И так далее. И я вот первый вопросик на засыпку приготовил. Скажи, к примеру, если плохого и хорошего в жизни поровну, то почему хорошего всегда не хватает?
– Надо подумать. Но ты это к чему спрашиваешь?
– Подумай, ты у нас голова! – Ангел вытащил из кармана бумажник. – Вот твой авиабилет на субботний рейс.
– Интересное кино! Теперь что, билеты без паспортов продают?
– Владик, обижаешь. У нас заявка на всю группу «по МАГАТЭ». Усек?
– Тогда почему бы мне не лететь вместе с вами?
– Вишь ты какой! Теперь ты первый среди равных, – Ангел опять засмеялся. – Мне поручено подготовить визит, встречать тебя, как президента.
– Это кто так решил?
– Академик. Он ведь заранее все знал, как всегда.
– Понятно, – протянул Варяг. – Тут не поспоришь. – Он задумался. – Слушай, подготовку, конечно, проведи, чтоб все из регионов были. Обязательно. Но встречать меня будешь один и без помпы, я не рок-звезда. Академику передай, что наша команда отличается от президентской в лучшую сторону. У них чем выше у человека пост, тем меньше к нему интерес правоохранительных органов. А к нам, сам понимаешь, – с точностью до наоборот. Мы люди интересные. Обыватель, конечно, убежден, что парни из МВД мышей не ловят, но мы-то с тобой знаем: там еще остались серьезные люди, которые хотят бабки зарабатывать, и недооценивать их по меньшей мере легкомысленно. Нам сейчас лишние расходы ни к чему.
– Скромный ты, Варяг, стал. Прямо как Христос – в пустыню с одной котомкой.
– Не иронизируй, Ангел. Сам понимаешь, мне вторую пластическую операцию делать неохота. Да и Россия – не пустыня. Подумай, где я остановлюсь. Лучше где-нибудь в людном районе Москвы, в центре, – там всегда иномарок до черта! Не так будет заметно, когда братва начнет на своих «мерсах» подъезжать.
– Как поступим с охраной, Варяг?
– Никакой охраны не надо. Водителя на «волжанке» и харэ.
– Хочешь выглядеть так же скромно, как лидер коммунистов?
– Может быть, Ангел! Может быть! Наверно, ему тоже есть что скрывать, раз он так скромничает?!
Глава 26
В аэропорту Шереметьево-2, как всегда, было многолюдно. Таможенный контроль Варяг прошел быстро и без всяких осложнений. Работник службы равнодушно скользнул взглядом по предъявленной декларации, обвел фломастером цифру в долларах, записанную пассажиром в графе «имею в наличии иностранную валюту», и привычным движением уставшей за день руки шлепнул штамп.
У выхода в зал ожидания его встречали Ангел, Шрам и какой-то моложавый, атлетического сложения, немножко быкообразный мужчина с обманчивой простотой непримечательного лица.
– Знакомься, Варяг, – сказал Шрам, – это твой адъютант, телохранитель и личный шофер Котов Борис Васильевич. Кот в прошлом профессиональный гонщик, служил в десантных войсках, воевал в Афгане, не пьет, не курит, женат, двое детей. Как тебе его послужной список?
– Ничего не скажу, уважили. Ну что ж, Борис, будем знакомы. – Варяг пожал протянутую руку. – А где Артист? – обернулся он к Ангелу.
– С моей Катериной у тебя на квартире стол накрывает. Отметим приезд и отвалим. Кот останется. Он тебе мешать не будет, он у нас ученый, – Ангел расплылся в улыбке. Он искренне радовался приезду Варяга.
На стоянке их поджидала скромная светло-серая «Волга». Рядом прохаживался тип в пятнистой форме. Шрам едва заметно кивнул, и тот ушел.
– Прошу, – сказал Кот, распахивая перед Варягом переднюю дверцу.
Варяг сел и огляделся. Салон по комфорту, пожалуй, превосходит аналоги иномарок, подумал он и покосился на Кота, привычно расположившегося на водительском сиденье, обтянутом специальной массажной плетенкой. Тот перехватил его взгляд и пояснил:
– Коробка автоматическая, движок форсированный, так что никакой «мерс» за нами не угонится. Мои технари постарались.
Он подождал, пока Ангел и Шрам заняли места сзади.
– Ну, с богом! – скомандовал Шрам.
Кот повернул ключ зажигания, и «Волга» резво взяла с места.
Шрам обернулся. Мигнул фарами вишневый «жигуленок», пристроившийся сзади.
«Волга» неслась, обгоняя попутные машины. Варяг посматривал по сторонам. Была середина августа, но приближения осени еще не ощущалось. Небо пылало закатом, и по нему, словно большие птицы с розовыми крыльями, плыли облака. Заря догорала, и деревья вдалеке стояли, облитые предвечерним золотом.
Здорово преобразилась Москва, думал он, когда они, проскочив Ленинградку, оказались на Тверской. Но даже красочная реклама и яркие витрины иностранных фирм не могли скрыть очевидное – он в России.
– Мы куда? – спросил Варяг, когда выехали на Лубянку.
– На Маросейку, как ты и хотел, – откликнулся Ангел, – оживленный район, центр, хата что надо. И я там рядышком живу.
Через пять минут «Волга» свернула на боковую улочку, где в это время суток было по-провинциальному тихо и спокойно. Машина остановилась у довольно затрапезного дома.
Тусклая лампочка освещала обшарпанный подъезд, в глубине которого виднелась приоткрытая дверь во двор. «Сквозняк» – это неплохо! Вошел в одну дверь – вышел в другую. Варяг остался доволен.
Они поднялись на второй этаж. Ангел достал ключи, открыл железную дверь, обтянутую темно-коричневым дерматином. Вошли в квартиру. Чувствовалось, что здесь живет человек со вкусом. Стену коридора занимали книжные полки. Висела картина, выполненная сочными размытыми мазками в стиле импрессионизма. Собор Парижской Богоматери, определил Варяг и, обернувшись к Ангелу, тихо спросил:
– Кто хозяин?
– Наш человек. Антиквар. Он сейчас в Ярославле.
В дверях комнаты в конце коридора появился Артист.
– С приездом, Владислав, – громко сказал он, подходя и широко улыбаясь. – Мы тут с Катькой соорудили русский стол. Она – главнокомандующий, я – на подхвате. Милости просим! – Он отступил в сторону, приглашая театральным жестом проследовать в гостиную-столовую.
Комната была обставлена шикарно. Большой старинный письменный стол у окна, два низких кожаных кресла по бокам, рядом огромный диван, тоже обтянутый натуральной кожей. В углу горка красного дерева с фарфоровыми безделушками. Справа и слева две двери. Сейчас они были прикрыты. Посередине комнаты стоял овальный стол, накрытый накрахмаленной белоснежной скатертью.
На нем млели пунцовые помидоры, изумрудные крошечные огурчики в окружении петрушки, кинзы и укропа, ярко зеленели перья лука. Горкой высилась печеная картошка с подрумяненной корочкой. На блюде лежали кусочки селедки, прикрытые сверху кругляшами репчатого лука. На маленьких тарелочках были аккуратно разложены телятина, колбаса, маринады и соленья. Нашпигованная чесноком и лавровым листом баранья ножка источала умопомрачительные запахи.
– Познакомься, Владислав, моя жена, – сказал Ангел, когда в комнату вошла статная молодая женщина.
– Очень рад, очень рад познакомиться, – окинул ее взглядом Варяг и поцеловал руку.
Он сразу отметил умелый макияж, подчеркивающий высокие скулы, мерцающие из-под удлиненных ресниц глаза, старомодную прическу, когда волосы подтянуты, уложены в тугой узел и открывают шею, облегающее, простого покроя, видимо, дорогое платье, – не обнажая, оно подчеркивало изящество и сексуальность женской фигуры, – скромные лодочки на высоком каблуке. Все это вместе создавало образ женщины, знающей себе цену.
– Прошу к столу, – сказала она. – Как известно, брожение умов начинается с урчания пустых желудков.
– Что верно, то верно, – заметил Модест, вытаскивая из своего «дипломата» бутылку французского коньяка. – Что ни говори, патриотизм – это хорошо, но «Наполеон» – не «Варцихе» и даже не «Столичная».
Когда все заняли места за столом, Варяг поднялся и сказал:
– Чтобы у вас не возникло желание пить за меня, предлагаю выпить за женщин, без которых мужское общество глупеет и блекнет. – Он подождал, пока налили в рюмки – кто что любит, – и продолжил: – За вас, Катерина! Спасибо за хлопоты. Я тронут.
