Евгений Сухов - Крутые парни
– Такое не забывается. – Варяг поднялся. Только сейчас он почувствовал волнение. Бремя ответственности, которое он взваливал на себя, было велико. Хриплым голосом Варяг произнес: – Спасибо, люди, за доверие. Клянусь быть верным воровскому миру, никогда и ничем не замарать блатную честь. А если потребуется отдать жизнь за идею честных людей, то расстанусь с ней без сожаления. Клянусь быть справедливым смотрящим, решать споры так, как требуют этого понятия и наша воровская идея. Клянусь жить не по закону, а по правде. Как держатель кассы клянусь беречь и преумножать воровское благо, заботиться об обиженных и заключенных, как если бы это были мои дети. Если же я отступлюсь от данной клятвы хотя бы в малом… Люди, выбирайте тогда для меня любую смерть, и я приму ее с радостью.
Законные одобрительно загудели.
– Принимается, – подвел черту Трубач.
Ухватив со стола бутылку водки за горлышко, он лихо, будто всю жизнь простоял за стойкой бара, наполнил бокал, протянул Варягу.
Варяг осторожно взял бокал и поднес к губам.
– За наше братство. За вас, люди.
А когда водка была выпита до капли, он перевернул бокал вверх дном и громко объявил:
– Я горд вашим доверием, люди, но чтобы все то, что мы задумали, было выполнено до конца, я прошу у вас гораздо больше власти, чем принято это по нашим понятиям.
Сейчас Варяг напоминал президента, требующего у парламента чрезвычайных полномочий.
– В чем это будет выражаться, Варяг, ты бы разъяснил нам.
– В интересах нашего общего дела я по-прежнему должен пока оставаться за границей, там будет наша штаб-квартира. Но каждый из смотрящих должен прибыть ко мне по первому же зову! Если этого не случится, я буду вынужден расценивать его поступок как неповиновение и волен поступить с зарвавшимся и провинившимся, как того требуют наши традиции. Может, у кого-то из вас есть возражения? Прошу высказаться откровенно, чтобы потом не было недомолвок.
Трубач осмотрел зал, а потом, по праву председательствующего, заметил:
– Вижу, с тобой никто не собирается спорить, Варяг. Поступай так, как считаешь нужным.
– Люди, но это еще не все. Я буду требовать от смотрящих большего процента отчисления от их доходов в пользу общака. Меня будет интересовать каждый рубль, я буду вникать во все мелочи, во все детали получения доходов.
– Варяг прав, – неожиданно поддержал его Дядя Вася. – Мы должны увеличить отчисления в общак. Не думаю, что с нашей стороны это большая жертва. Наоборот! Крепкий общак сделает нас еще сильнее. В этом случае мы сможем располагать куда большими средствами, а огромные деньги способны распахнуть даже самые неприступные двери. Они дадут власть, которая опять приводит к капиталам, но к значительно большим!
– Я тоже поддерживаю Варяга, – громко произнес Ангел. – Хватит нам анархистов! Любое распоряжение выбранного нами смотрящего для всех остальных должно быть законом. На волю Варяга мы должны отдать и судьбу ослушавшегося, и он вправе поступить с тем так, как посчитает нужным.
– Годится, Варяг, мы готовы доверить тебе свою судьбу, – послышалось из зала. – Бог тебе в помощь. Будь справедлив. Поддерживаем тебя.
– Я думаю, люди, мы решили этот вопрос? – хриплый до невозможности голос Трубача вызвал улыбку у законных.
– Решили, решили, Трубач. Побереги свой голос, а то ведь еще тост сказать нужно! Верно, старик?
– Верно, ребята. Согласен с вами. Пора нам выпить за здоровье Варяга и за наше благо. И давайте поднажмем на угощение.
Законные, наполнив рюмки, поднялись и, приветствуя Варяга, выпили до дна.
– Чтобы пищеварение было отменным, для вас звучит музыка. – Трубач, подобно признанному маэстро, величаво взмахнул рукой, и мгновенно зажегся свет, в лучах которого в зал вошла высокая молодая женщина в длинном искрящемся платье.
Глава 25
Перед законными стояла восходящая оперная звезда. Трубач потратил много времени, чтобы уговорить ее исполнить бессмертные арии Верди не в знаменитом оперном зале с великолепной акустикой, а в ресторане, для сотни русских мужиков. Она не устояла. Аванс, который предложил ей этот безголосый странный русский, значительно превышал ее гонорар за двухмесячное турне по Америке. Роскошная женщина вышла на подиум ресторанного зала в своем лучшем платье с твердым желанием отработать перед этими дружелюбно настроенными слушателями хотя бы половину обещанной суммы.
И когда примадонна запела, заглушая звенящим сопрано одобрительный гул голосов, Трубач понял, что выбор его удачен, – сегодня он сумел сполна подивить законных.
Ближе к полуночи столы заметно поредели. Первыми уходили бывшие подельники. Прихватив с собой коньяк, они решили в уютных номерах пятизвездочного отеля предаться воспоминаниям о романтических днях. Совсем тихо исчез сам Трубач – ему удалось убедить певицу посетить его апартаменты, которые еще неделю назад снимал известный принц. И в знак особого поклонения перед талантом певицы Трубач снял с мизинца платиновое кольцо с огромным бриллиантом и с улыбкой опустил в глубокий вырез ее декольтированного платья.
Варяг с Ангелом уходили последними.
В этот вечер Ангел захмелел. Варяг знал, что тот никогда не жаловал спиртное, а предпочитал крепкие сигареты. Но сегодня он то и дело подливал себе в рюмку. Варяг понимал его состояние. Ему и самому хотелось снять стресс. А когда Ангел поведал о том, что год назад в предчувствии скорого ареста исповедался и женился, Варяг обнял его за плечи и вдруг осознал, что соскучился по нему.
– Ты правильно поступил, дружище. – Он был тронут признанием.
– Не уверен… По закону я не должен был жениться.
– Ты максималист, Ангел, и тебя уже ничем не исправить.
– Возможно, это не так плохо.
– Не плохо, что максималист? Или что женился? – переспросил Варяг, улыбаясь.
Они брели по ночному городу, ни о чем не беспокоясь, не обращая внимания на прохожих, не заботясь о своей безопасности.
Венские улицы были светлы от множества огней, неоновых витрин, где изящные фигуры манекенов демонстрировали меха и кружева, драгоценности и последние достижения модельеров. Стриптиз-бары зазывали к себе громкой музыкой, китайские ресторанчики – аппетитными запахами, а публичные дома – красными фонарями. Сверкала реклама, отражаясь тысячами бликов в начищенных до блеска боках катящих мимо лимузинов. Бесконечный поток света, благополучия, роскоши и шика.
Варяг с улыбкой вспомнил свою первую поездку за границу. Это была Швейцария – благословенный край капиталистического мира. После третьего курса университета он был направлен в Цюрих для стажировки в один из престижных международных колледжей. После ударной учебы он часто предавался приятному отдыху и однажды, после утомительного библиотечного дня, вместе с двумя приятелями-американцами отправился в публичный дом. Получасовые развлечения стоили около пятидесяти долларов на каждого, но Варяг просто ради куража сумел договориться с красотками, чтобы их троих они приняли со скидкой, учитывая студенческий статус.
Это была игра молодости.
Американцы веселились от души и не подозревали, что проводят время в обществе будущего крестного отца русской мафии, человека, которому суждено ворочать огромными капиталами, решать судьбы тысяч и тысяч людей, судьбы России. Варяг улыбнулся, вспомнив всю эту историю.
– Ты чему улыбаешься? – поинтересовался Ангел.
– Да так, вспомнилось разное. Хочу спросить, ты был в Сан-Франциско с год назад?
– А почему ты об этом спрашиваешь?
– Мне показалось однажды, Ангел, что я видел тебя в толпе.
– Тебе это не показалось, Варяг, я действительно был в Сан-Франциско год назад.
– Почему же не заглянул ко мне? – не сумел сдержать досады Варяг.
– Время не пришло. И к тому же я знал, что скоро мы должны встретиться. Здесь… на сходе.
– Тебя тогда ко мне послал Нестеренко? Проведать, жив ли, здоров?!
– Ты проницательный, Варяг, умеешь видеть сразу суть. Меня к тебе действительно послал старик. Он был озадачен некоторыми обстоятельствами и дурацкими слухами. Ты уж извини, пришлось проверить.
– Проверил?
– Да!
– Так, значит, старик тебе все рассказал?
– Рассказал.
– Теперь, надеюсь, не обижаешься на меня за то, что я скрыл от тебя свой неожиданный отъезд в США?
– Разве только самую малость. Вы могли бы мне рассказать все сразу. Или я так плох, что нельзя было довериться?
– Просто мы не могли предполагать, во что выльется наша затея. Не обижайся, Ангел, кому же еще доверять, если не тебе. Не обижайся, дружище!
– Да ладно, чего уж там! В жизни за все приходится платить, и самые дорогие счета нам подсовывают наши близкие.
– Ну ты даешь! Это кто сказал? Не Сократ ли?
– Моя жена.
– Ну ты смотри! Как говорится, любите женщину – источник знаний. Как зовут супругу?
