Леонид Словин - Война крыш
— Не учишься, не работаешь… Только парни на уме.
— А чего?! У принцессы Дианы тоже…
— Только она плохо кончила!
— Это как кому повезет, Илана!
— Помнишь, тебя задержали в супермаркете — ели с полок то, что выставлено…
Мали помнила, но все же спросила:
— Когда?
— Тебя же вызывали! — Дама на всякий случай заглянула в компьютер.
— Не ели, а пробовали! Израильтянам можно, а нам нет?!
Непонятно, что интересовало социальную работницу на самом деле.
Сначала выходило, что вызвали из-за драки, затеянной на аллее на празднике Лаг ба-Омер. Теперь вроде бы возник супермаркет…
Следователь Роберт Дов вошел во время разговора.
Показал Илане, что подождет. Вроде ему даже интересно. Улыбнулся Мали, подвинул стул. Мол: «Не тушуйтесь, девчонки. Посижу капельку и уйду. Устал как собака!»
Высокий, в рубашке с короткими рукавами, джинсы, белые кроссовки.
Социальная работница сразу стала любезной, сделала кофе. Предложила и Мали. Атмосфера в кабинете потеплела.
Илана перешла все-таки к происшедшему на аллее.
— …Ты набросилась на девицу… Не стыдно?
— А может, она на меня первая налетела?!
— Девочки дерутся — израильтяне смотрят!..
— У них этого не бывает?! Да?!
Роберт Дов попросил перевести, о чем они говорят. Илана перевела.
К происшедшему на аллее следователь отнесся юмористически. Не перестал улыбаться.
— Мало ли что бывает!
Сухая Илана смягчилась. Заговорила по-человечески.
— Дерево пересади на другую почву, и то болеет! А что, если подростка! — Заговорили о ребятах из компании. — Как же ребята живут одни? Кто им варит, стирает? Наконец, просто моет посуду…
— С этим просто! Они экспериментируют… — Мали, почувствовав внимание, преобразилась. — Составят посуду в унитаз, добавят порошка, жидкого мыла — спускают воду… Все!
Илана переводила. Роберт Дов смеялся. Иногда переспрашивал — все весело, с улыбкой. Удивлялся.
— А то Блинки дают облизать…
Альбинос Блинки следил за гигиеной в квартире.
— «Общество чистых тарелок». Как у Михаила Генделева… Не слыхали?
Блинки же таскал за хозяином приемник с музыкой седьмого канала.
— Впереди Арье, затем Блинки и позади Дан. Подталкивает его. У Блинки вся задница в синяках.
Роберт Дов интересовался всем исподволь.
Об убийстве Амрана Коэна вообще не было упомянуто.
— Работают?
— На пластмассе. Сами знаете, какие там условия!
— А как девочки устраиваются?
— Кто как. В основном на уборке.
На иврите называлось это никайон.
— Никайонить — первое слово на исторической родине…
Отличная подработка, за которой многие гонялись.
— Помыть лестницы в своем подъезде — это запрос-то! Только бы платили как положено!
По закону минимальная зарплата составляла 13 шекелей в час. Около 4 долларов.
— А видят — новая репатриантка! Олахадоша! Дают десять… За десять пусть сами моют!
Следователь не ошибся — Мали ничего об убийстве не знала, не предполагала. Но была в курсе всего происходившего на «р у с с к о й» улице.
— Многие сидят с детьми…
Она рассказала о Вике.
— В американской семье. В Старом городе…
— А свободное время? Хоть бы книжки в руки брали! Иврит не знают, русский забудут…
— Читают. Гия, например, — он всегда с книгой. Берет в библиотеке в Общинном доме. Начитанный парень…
— И на концерты ходите?
— Билеты дорогие. Хотя… Ленка с Борей недавно были на Романе Виктюке… Знаешь такого?
Социальная работница созналась, что впервые слышит это имя.
— Режиссер, транссексуал. Такое отмачивает…
— Как ты сказала?
— Роман Виктюк.
Илана записала.
Постепенно подошли к приближающимся осенним праздникам.
— За границу не собираетесь?
— Какое… Хотя вроде Лена со своим хавером хотела!
— Небось во Францию. Русские балдеют от Парижа! Монмартр, Фоли Бержер…
— Она говорила про Испанию…
— А деньги? Неужели с никайона?
— Ленка никайоном не занимается. Если только где-нибудь, где её не знают… Посидеть с ребенком, полить цветы… Это, должно быть, Борька подсуетился…
Роберт Дов наматывал на ус.
Под вечер социальный работник Илана поднялась на верхний этаж, где Ленка жила вместе с матерью и бабкой.
Бабки дома не было — пенсионерки тут устроились лучше всех: ходили в клуб, ездили на экскурсии, по очереди собирались друг у друга — играли в карты.
Ленка и собака тоже отсутствовали.
Дома была только мать Ленки — законопослушная, пуганая — бывшая преподавательница английской литературы…
— Можно к вам?
— О-о!.. Какая гостья…
Илана следила за жизнью социально слабых слоев вновь прибывших, через нее можно было пробить небольшие льготы — на протезирование зубов, на очки, денежную помощь на отопление…
— Разрешите я заварю чайку. Как вы любите? С лимоном?
— Не волнуйтесь, я на несколько минут. Просто проходила мимо…
Ленкина мать заварила чай, выставила цукаты. Илане они понравились.
— Страна апельсинов, а никто не умеет делать цукаты! Это Лена делала…
— Очень вкусно.
— Она уже в детстве была лучшей хозяйкой, чем я!
Стала рассказывать.
У девчонки действительно все получалось.
Умела вести себя в компании. Когда там, в Запорожье, у них дома собирались коллеги-преподаватели, Ленка оказывалась прекрасной собеседницей.
Не повезло ей только с отцом, точнее — с отцами: их было трое, и все не удержались.
— Как она, кстати?.. — спросила Илана.
Мать Ленки не умела скрывать.
— Дома почти не бывает. Сейчас у нее хавер — Боря! Где пропадают, чем заняты?..
— Трудный возраст!
— Тут и не принято, чтобы родители верховодили. Разве я могу ею командовать! Запретить пойти куда-то, куда она хочет? В крайнем случае я добьюсь, что она сегодня не пойдет, а потом пойдет тайно…
— Да, да…
— Зато, давая свободу, я знаю, где она, мы можем с ней обсудить, как сделать, чтобы устранить последствия…
Социальная работница поддакнула:
— Вы правы…
— Кроме того, они не пьют! У них выпить — это банка пива. В России родители решали за шестнадцатилетних! А у этих право решать самим…
— Работает?
— Пока нет.
— Я тут кое о чем подумала для Лены. Единственно… Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал. Пойдут разговоры. Даже Лене, по-моему, можно не говорить, что это через меня.
— Да…
— Скажите: подруга по ульпану…
Илана открыла сумку, достала ключ.
— Мои знакомые уехали. Это тут недалеко, в районе Сен-Симон. Им нужен человек — раз в неделю полить цветы. Небольшие деньги. Тем не менее… Вот адрес.
Поливать цветы Ленка поехала вместе с Балабаном. Квартира оказалась чистенькой, уютной. Она была расположена на двух уровнях — с супружескими спальнями, ванной и библиотекой внизу; просторным салоном с кухней, с балконом — выше.
Чтобы попасть из одной половины в другую, надо было преодолеть несколько мраморных ступенек…
Ленка и её хавер обследовали помещение.
Несколько акварелей, полка с книгами. В основном на английском. Коллекция минералов.
Нигде не было ни одной брошенной вещи. За квартирой следили. Все было чисто выстирано, тщательно уложено.
В ванной висело несколько белых махровых халатов.
— Я думаю, они квартиру сдают…
— Наверное, американцы.
Цветы, которые предстояло полить, были на балконе и еще в каждой из комнат внизу. За цветами следили. Земля в цветочных горшках еще сохраняла влагу.
— Иди ко мне…
Борька Балабан не мог ничего с собой поделать — едва они вошли, он несильно потянул Ленку к себе. Он не мог пройти мимо ни одной из кроватей…
— Сходи в кухню, проверь, есть ли тут кофе… — Ленка вывернулась из его рук. — Я начну поливать цветы…
— Зачем мы сюда шли?
— Разве за этим?
— Какая ты правильная! Организованная! Я тебе скажу, как ты будешь трахаться с мужем. Как моя тетка. Все по графику. Он моет на ночь ноги, она в это время стелет кровать. Она мажет крем, он идет в ванную. Она ложится. Пока он в ванной, читает газету. Он гасит свет… Она раздвигает ноги.
— Откуда ты все это знаешь?
— Вычислил. Ни страсти, ни фантазии.
— Подумай, какой умный! Потом сходи на балкон. Посмотри садовый ножик…
— Ленка!
— Мы отложим все на Испанию. Я узнала о новом агентстве «Туре»…
— Я же дурака валял!
— Иди! — Ленка поцеловала его в лоб.
Он покорно поплелся на кухню.
В ящиках над кухонным столом нашлось два сорта растворимого кофе — «Классик» и «Голд». Борька выбрал «Голд». В электрическом чайнике была вода. Он понюхал: вода была еще свежая. Он машинально сменил ее…
