Татьяна Полякова - Как бы не так!
— Где он? — спросил Беспалый, направляясь к двери.
— Юрий Петрович? Но я не знаю, клянусь, я не знаю.
— А я тебе не верю, — заявил он.
Идиот несчастный. Он позовет парней, и из меня вытряхнут не только душу и деньги, но и сведения, о наличии которых в своем мозгу я даже не подозревала. Каким образом они добьются такого эффекта, понять нетрудно. Мои шансы равны нулю.
— Миша, — в отчаянии крикнула я, и тут в коридоре что-то грохнуло, словно обрушились потолок или стена, началось землетрясение, а может, извержение вулкана. В наших краях это диковинка, но больше ничего в голову не приходило. Беспалый замер перед дверью, рука скользнула под пиджак, а я схватила стул и огрела его по стриженой голове. Такой прыти он не ожидал и вроде бы удивился. Голова у него на редкость крепкая. Он мотнул ею, как лошадь, и устоял на ногах. Пользы от стула никакой, а мне теперь точно не позавидуешь. Тут опять что-то грохнуло, дверь распахнулась, и в комнату попытался войти парень, но, сделав шаг, рухнул, лицо его было бледно-зеленым, а пиджак в крови. Беспалый длинно выругался, а я замахнулась еще раз. Удар пришелся по его левому плечу, он качнулся, скорее от неожиданности, и что-то выпало из его руки на пол. Что-то оказалось пистолетом, я взвизгнула и с опозданием вспомнила, как он наливал воду из бутылки. Конечно, парень — левша.
В прихожей грохнул выстрел, потом второй и третий, Беспалый на мгновение замешкался, точно прислушиваясь, потом шагнул вперед, подбираясь к оружию, опять грохнуло, и повалил дым, он отшатнулся и даже вроде бы застонал, а я юркнула к нему под ноги, схватила пистолет и откатилась к стене. По-моему, он не обратил на это особого внимания. Тут в комнату ворвались двое его ребят. Вопя и размахивая руками, они закрыли дверь и торопливо подтащили стол с намерением забаррикадироваться. Внезапно погас свет.
— Девку не упустите, — вспомнил про меня Беспалый. Я в отчаянии вцепилась в оружие. Кухня большая, но долго играть в прятки с тремя мужиками я не смогу.
На четвереньках я пробралась к окну. И тут такое началось. Чудовищный грохот, дверь разлетелась в щепки, яркая вспышка и дикий вой одного из парней. Я вскочила на подоконник и с силой ударила ногой в стекло. Раздался звон, а вслед за ним опять выстрелы. Не очень хорошо соображая, что делаю, я полезла в окно, не обращая внимания на осколки, и, как ни странно, смогла выбраться в сад.
Добежала до забора, но влезть на него сил не было. Я забилась под какой-то куст и попыталась прийти в себя… Рука странно ныла, по лицу текла кровь, а плечо я скорее всего вывихнула. Тут совсем рядом с собой услышала топот ног, сжалась в комок в своем убежище, уткнувшись лицом в траву. Бегущим было не до меня, не сбавляя скорости, они преодолели забор и исчезли, а я смогла подняться. Со стороны дома тянуло дымом, но было тихо. Я подкралась поближе и устроилась в кустах, прямо напротив двери. Никто не появлялся, дом выглядел необитаемым.
Дольше оставаться здесь было опасно. Я заковыляла к своему дереву, с третьей попытки влезла на забор и покинула на редкость негостеприимное место.
На дереве я все-таки немного задержалась, наблюдая за домом. На какой-то миг в кухне мелькнул свет, похожий на луч фонаря, как видно, кто-то обозревал плоды своих трудов. Через пару секунд свет исчез, но из дома вроде бы никто не вышел, хотя могло быть просто несколько дверей.
С большим трудом спустившись с дерева, я на негнущихся ногах припустилась к своей машине. В темноте меня никто не поджидал, чему я от души порадовалась. Как видно, Беспалому было сейчас не до меня. Я завела машину, решив как можно скорее покинуть город, вдруг ставший для меня таким опасным.
* * *Найти в темноте дачу оказалось делом нелегким. Я потратила больше часа, курсируя по узким улочкам. Наконец обнаружила нужный мне номер. Дача была большой, двухэтажной и, что весьма кстати, с кирпичным гаражом: машину мне следовало спрятать. С замиранием сердца я вставила ключ в замок, он легко повернулся, и дверь открылась; из моей груди вырвался вздох облегчения. С гаражом дела обстояли хуже, ключа у меня от него не было, поэтому я просто подогнала машину вплотную к железным воротам в надежде, что здесь за деревьями на нее не обратят внимания.
Первым делом я пошла в ванную и как следует себя осмотрела. Лицо в нескольких местах порезано. Смыв кровь, я убедилась, что это пустяки. С руками было хуже. Несколько осколков пришлось извлекать пинцетом, а раны выглядели неприятно. Руки я обработала, перевязала и занялась плечом. На нем красовалась ссадина и застрял кусок щепки. В общем, ранения не смертельные, но болезненные.
Покончив со всем этим, я прошлась по дому, везде включая свет. Хозяин, кто бы он ни был, отличался вкусом и имел приличные деньги, с чем я его и поздравила. В холодильнике лежала пачка масла и два яйца. Я вздохнула: после пережитых волнений есть очень хотелось, но, видно, придется ложиться натощак. Я выключила свет, прошла в спальню и рухнула на постель. Голова кружилась, меня слегка подташнивало, а сквозь навалившуюся тяжелую дремоту пробивалась мысль: «А ведь сегодня меня кто-то спас». Этот «кто-то» вовсе не заинтересован в том, чтобы я выбыла из игры. Неужели дядя Юра заботу проявляет? Или мой нежный друг Полифем? На всякий случай следовало их поблагодарить.
— Спасибо, ребята, — сказала, я, ухмыляясь в темноту.
* * *Утро было солнечным, теплым, и думать о плохом не хотелось, Я встала поздно, прошлась по саду и попыталась составить какой-нибудь план. Просто сидеть и чего-то ждать не в моем характере. Надеюсь, Макс внял голосу разума и покинул город.
Ребята, которым мы перешли дорогу, люди решительные и неприятные.
Тут я кое-что вспомнила и пошла к машине. Открыла ее, пошарила под сиденьем и достала пистолет. Знатоком оружия я не была, но как человек военнообязанный и даже со званием, кое-какое представление о нем имела. Поэтому разглядывала его спокойно и, можно сказать, деловито. Обойма целая, вчера из него так и не выстрелили. Оружие вещь опасная, кому знать, как не мне, но тяжесть в руке успокаивала, и я решила, что пистолет мне может пригодиться. Стрелять из него я, конечно, не собиралась, но при случае вполне можно пугнуть особо ретивых граждан.
Я подумала, где его лучше держать. Попробовала за поясом. Неудобно, да и дышится с трудом. В конце концов я сунула пистолет во внутренний карман куртки и застегнула на «молнию», чтобы он ненароком не вылетел. «Если кто-то совершит нападение, свое средство защиты я буду извлекать минут пять, не меньше, за это время меня скорее всего уже убьют», — грустно подумала я.
Разобравшись с оружием, я взялась за деньги. Не то чтобы их у меня вовсе не было, но сумма не впечатляла. С такими деньгами только и начинать военную кампанию. Тут я вспомнила, что очень хочу есть, точнее, еще ночью хотела, а теперь готова была проглотить все, что теоретически было съедобным.
Прочесав сад, я убедилась, что хозяин дачи был эстетом, а о хлебе насущном и вовсе не думал: вокруг море цветов, десяток плодовых деревьев без признака урожая и грядка разномастной травы, из которой я узнала петрушку и кинзу. С яйцом может получиться отличный салат, если я отыщу майонез и, конечно, хлеб. В общем, выходило, что дачу мне придется на время покинуть и запастись пропитанием.
Машину я решила не трогать, отправилась пешком. Очень скоро мне повезло: я заметила молодую женщину с объемной, но пустой сумкой, она шла быстро и явно целенаправленно. Я пристроилась чуть сзади, и минут через двадцать мы вышли к магазину. Теперь я знала, что с голоду не умру.
* * *На даче я жила уже четвертый день. Залечивала раны и отъедалась, исправно слушая губернские новости. Ничего интересного. О перестрелке в доме Юрия Петровича ни слова, так же как и о его смерти. Впрочем, он не президент, так что сообщение о кончине могло затеряться. После обеда я задумалась о том, какое сегодня число, и вдруг поняла, что завтра кончается мой отпуск. То есть завтра я должна быть на работе. Боже ты мой… Придется возвращаться в город. Я быстро собралась, спрятала ключ под ведро в кустах роз и покинула гостеприимный кров.
Город показался до того обыденным, что в настоящую опасность просто не верилось. Но в зеркало я смотрела внимательно, а пистолет, на всякий случай, лежал под передним сиденьем. К больнице я подъехала ближе к пяти, надеясь застать начальство на рабочем месте. Так оно и вышло. Начальство смотрело сурово, но с любопытством, и сразу же задало вопрос:
— Что происходит, Марина Сергеевна? Приходят какие-то люди, расспрашивают персонал, вами интересуются.
— Да? — попыталась я изобразить удивление.
— Да, — кивнул он и посуровел еще больше.
— Может, это как-то связано с тем случаем исчезновения больного? — предположила я. Тот случай начальство не любило.
— Не знаю, Марина Сергеевна, но все это более чем странно.
