Ирина Уланова - Моё чужое имя
— Лешечка, мы только одним глазком на этот дом посмотрим — и все. А компания ее, если они к убийству Нуйкова и Каравчука причастны, должны были сразу исчезнуть. Если сразу после убийства не разбежались, то и сейчас не разбегутся. Ну, пойдем, а?
До сих пор не понимаю, как я мог туда пойти, да еще и Таньке идти позволил. Выглядело убийство Нуйкова как типичная бытовуха: в молодежной компании парни не поделили что — то, одного — Нуйкова порезали ножом. Пусть даже совершенно случайно. Отвезли труп подальше от поселка и успокоились. Картина яснее ясного, а я — идиот — туда за каким — то чертом пошел, имея из средств обороны только адвокатские «корки».
Двор Альмиры вычислили сразу — забор местами отсутствовал вовсе, калитка дружелюбно распахнута настежь. Мы предельно тихо вошли, я даже дышал через раз. Через весь двор от дома — одноэтажной развалюшки, больше похожей на сарай, чем на жилое помещение — направлялся, расстегивая на ходу ширинку, некий бледный тинэйджер. На нас с Таней он внимания не обращал, пока мы его не окрикнули. Я, жестом попросив Таню помолчать, заговаривал сам:
— Альмира где?
— Алька? — Нет, при детальном рассмотрении он оказался совсем не тинэйджером, а парнем призывного возраста, может и старше. — Алька там… — он махнул рукой в сторону города. Локтевой сгиб сплошь усеян дорожками инъекций.
— Сейчас кто в доме есть?
— В доме?.. Только я. И Алька… — не реагируя больше на нас, парень продолжил путешествие в сортир.
— Ты же сказал, что Алька в городе? — крикнул ему вдогонку я. Парень только что — то неясно пробубнил.
— Вот видишь, — зашипела Таня, — кроме еще одной Альки там никого нет! Может, она про Нуйкова и расскажет.
Сама Таня уже поднялась по ступенькам и осторожно заглянула внутрь домика, потом исчезла вовсе. Я поднялся следом и как догнал, сразу заявил:
— Только разговаривать с ней буду я!
— Разговаривай, — повела плечом Таня.
Я осмотрелся. Внутренний интерьер был создан в стиле минимализма: из мебели только два матраса на полу и примус. Еще, правда, был широкий подоконник, судя по бутылкам на нем, служивший столом. Пахло в доме сыростью, водкой и еще чем-то сладковатым, кажется анашой. На одном из матрасов-то и спала девушка — по-видимому, Алька, с которой я вызвался разговаривать. Что ж, будем надеться, что соображает она чуть лучше, чем ее кавалер.
Таня, пока я неловко оглядывался, уже начала шарить по подоконнику. Увидела женскую сумку, и, не осторожничая, высыпала содержимое прямо на пол. Из кучки женского барахла она выудила паспорт и, хмыкнув, раскрыла документ:
— Даминова Альбина Арслановна, — прочитала она, — сестра нашей Али, что ли?
— Фотография ее?
Таня взглянула на документ, потом, щурясь — в лицо спящей красавицы:
— Да вроде похожа… по паспортным фотографиям себя — то не узнаешь. Ты с ней поговорить собирался, может, хоть разбудишь для начала? — И снова начала шарить в сумке.
Первым делом я запер на щеколду входную дверь — тинэйджеру — призывнику здесь делать нечего, потом подошел к матрасу и присел на корточки. Девица начала просыпаться — и слава богу, потому что, как ее будить, я не представлял.
— Ты кто? — хрипло поинтересовалась она, кутаясь в вязаную кофту — в доме было довольно холодно.
— Я Леша, — объяснил я. — Ты — Альбина, вспоминаешь? А теперь вспоминай, когда ты в последний раз видела здесь Сашу Нуйкова.
Девица кое-что начала понимать, потому что в ее покрасневших глазах появилось что — то затравленное и вместе с тем агрессивное:
— Какого еще Нуйкова?
— Александра Нуйкова! — я повысил голос и добавил «ментовских» резких ноток — к ним девица наверняка привыкла. — Весь поселок подтвердит, что он здесь, у твоей сестрицы был восемнадцатого марта. Так что дуру не валяй!
— Врут, начальник! Ей-богу, врут! — Альбина смотрела на меня честными глазами, приложила руки к груди и даже готова была перекреститься, несмотря на свое явно мусульманское вероисповедание. — Альмирку-сестру… ее ж здесь все ненавидят… вот и наговаривают!
— А про что наговаривают-то? Я ее пока ни в чем не обвинял.
— Смотри-ка, что я нашла! — звонко воскликнула Таня и протянула на обозрение мне, а заодно и девице полиэтиленовый пакетик с россыпью маленьких белых свертков внутри.
В звенящей тишине я развернул один из свертков, и на ладонь мне высыпался белый, похожий на соду порошок. Мило… это даже не анаша.
— Кокаин, что ли? — спросила Таня, внимательно наблюдающая за моими действиями.
— Да нет, похоже, героин. Запах специфический…
— А почему белый? Героин обычно серо-зеленый… я по телевизору видела! — оправдалась она на мой удивленный взгляд.
— Хорошего качества, потому что… — я поднес ладонь к лицу девицы на матрасе и громыхнул: — Значит, наговаривают! А пакетик-то на «пятерик» запросто тянет! И я тебе его обеспечу — будь уверена!
— Подожди… — неожиданно меня остановила Таня, положила руку мне на плечо и начала уговаривать: — Да наверняка же это не ее наркотики — девчонка нормальная, неужели не видно? Это же не твоя наркота, да, Альбина? Покажи-ка руки.
Девица с готовностью задрала растянутые рукава своей кофты. Кожа действительно была чистая, наркотой девочка не баловалась.
— Не мое это, начальник… Ну правда не мое!
— А чье?
— Альмиркино! Правда, Альмиркино…
— А почему в твоей сумке?
— Так продать хотела… Альмирке — то уже не нужно.
Мы с Таней переглянулись. Девица явно с наркотой дела никогда не имела: каждый порядочный наркоман знает, что за хранение наркотиков ему в худшем случае погрозят пальцем, а вот за попытку продажи могут и посадить.
— Так это действительно сестры твоей порошок или ей принес его кто?
— Да не знаю я! Алька вообще-то не кололась вроде…
Таня присела рядом с ней на корточки и заговорила, как с близкой подругой:
— А парень у твоей сестры был? Высокий такой, черноволосый?
— Ну, был какой-то, она с ним недели две назад познакомилась. Ему вроде как жить негде было, вот и ночевал у Альки. Не знаю, как его зовут — я его ни разу не видела: перед тем, как он должен был приехать, Алька всех из дома выпроваживала.
— И восемнадцатого он должен был приехать? В пятницу? — Восемнадцатого был убит Каравчук.
— В пятницу?.. — задумалась девица. — Нет, в пятницу я у нее ночевала — никого Алька не ждала.
— А если подумать? — с нажимом спросил я.
— Не было его в пятницу! — перешла на визг Альбина.
Зачем она валяет дурака, я понять не мог. Хотел уже спросить еще жестче, но Таня, вдруг сжала мое плечо, и я сдержался, промолчал.
— А в понедельник двадцать первого он здесь был? — спросила Таня.
— Вот в понедельник был! — с готовностью закивала ей Альбина. — По крайней мере, должен был приехать. Я утром была здесь, Альмирка при мне с ним по телефону говорила. И он не один должен был приехать, а с приятелем.
— Откуда знаешь про приятеля? — поинтересовался я.
— Так я слышала, как Алька ему по телефону говорит, мол, раз вы вдвоем приедете, может мне сестру здесь оставить — меня в смысле.
— А он что ответил?
— Ну, Алька же меня выставила. Значит, не развлекаться они сюда поехали, — сделала вполне логичный вывод Альбина.
Мы с Таней снова переглянулись, а девица, вздохнув, продолжила:
— А я наутро приезжаю — никого нет, а Альмирка лежит… — Альбина всхлипнула и рукавом начала вытирать вовремя набежавшую слезу. — Я скорую ей вызвала — сказали, передозировка.
Альбина напрягла память и вспомнила все, что ее сестра рассказывала про своего парня. Рассказывала она не так уж много, но кое-что нам с Таней показалось любопытным: парень очень интересовался соседкой Альмиры — Софьей Павловной Патровой. Алька еще смеялась — не обнести ли он дачу патровскую собрался.
Да-м… странно, что Альмира вообще проснулась — видно дозу для нее Нуйков неправильно рассчитал. Я теперь уже не сомневался, что приютила у себя дома Альмира Даминова именно Нуйкова. И перед ее передозировкой приезжал к ней Нуйков скорее всего с «другом», который и стал в последствие его убийцей.
Когда Таня потянула меня к выходу, девица растерялась:
— А вы меня никуда не повезете разве?
Я даже ничего ей не ответил, просто отпер дверь и вышел на воздух. Заодно впустил тинэйджера, уже окоченевшего в своих джинсах на голое тело. Везти ее в отделение — а значит, давать показания, а потом еще участвовать в деле в качестве свидетеля и ввязываться в их ментовские дела у меня не было никакого желания. Девка смирная, права Танька — никуда она не дернется, а там и Макс с бригадой приедет — вот пусть и оформляет ее по всем правилам.
Обратно ехали молча. Таня снова о чем — то сама с собой спорила, но уже мысленно — увлеченно смотрела в пространство через стекло «Бэхи». Таня вообще, как я успел заметить, особо разговорчивой не была, да и в обществе не очень — то нуждалась. А мне вот было действительно скучно.
![Ирина Сыромятникова - Город, которого нет [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
