Анатолий Галкин - Тихий омут
Они лежали рядом, почти полностью утонув в мягкой мохнатой траве. Олег понимал, что это обычная, нормальная засада. Но дальше-то что делать? Очевидно, что и Дрожжин до конца не знал этого. Во всяком случае, он начал рассуждать вслух:
– Если этот тип в ближайший час появится – придется его брать… Только в атаку не беги. Постреляем немного. Попугаем. Положим на землю. Подойдем, повяжем, поведем. Потом отправим в Петропавловск, полковнику в подарок. Нам – приключение, а ему – орден.
– А если он не один будет?
– Если, если… По обстановке будем решать. Сейчас что угодно можно нафантазировать. А если у него пулемет с собой… стоп! Туда смотри…
Действительно, вдалеке появилась маленькая фигура. Потом она исчезла, спустившись в овражек и опять появилась… теперь уже было видно, что человек несет две большие грибные корзины. И направляется он почему-то не к землянке, а к зарослям ольховника… только сейчас они заметили, что там за кустами есть еще какое-то сооружение: сарайчик, навес, шалаш.
Путник приближался. Лица пока не было видно, но то, что это идет хозяин землянки, можно было не сомневаться. Действовала простая логика – если не он, то кто же еще. И здесь этого было достаточно. Именно здесь, когда на сорок километров в округе нет другого жилья, кроме их коттеджа.
Он выбрался из очередного овражка и остановился прямо перед ними, поставив на землю обе корзины. До него было всего метров сорок и это была самая удачная позиция. Потом он начал бы удаляться сквозь редкий подлесок, а уж в ольховнике его вообще не достать… Дрожжин наклонился к Олегу и зашептал:
– По два выстрела. Под ноги и по корзинам. Как только он заляжет – бежим к нему.
Перед тем, как сделать свой выстрел, Дрожжин приподнялся на локтях, вздохнул полной грудью и заорал: «Ложись!»
Первая пуля опрокинула одну из корзин… Реакция у незнакомца была довольно вялая. Он взглянул на корзину, а затем задрал голову вверх, как будто там, в небесах мог быть источник крика и стрельбы.
Олег произвел свой выстрел. Вначале он метил под ноги, но затем быстро перевел прицел метра на два от грибника – туда, где был очень приметный замшелый валун… Второй выстрел прозвучал как залп – они почти одновременно нажали на спусковые крючки…
Незнакомец взмахнул руками и выполнил команду – лег на землю… Или упал. Но Олег не успел заметить это точно – он бежал, не выпуская из рук оружия.
Дрожжин последовал за ним, но с некоторым опозданием – ему надо было вытащить из полевой сумки фотоаппарат и, останавливаясь на ходу, сделать несколько простеньких кадров… Вот Крылов бежит по поляне с карабином наперевес… Вот он наклоняется над грибником… Вот переворачивает тело… Вот крупно – испуганное лицо Олега и кровавое пятно на левом нагрудном кармане грязно-серой рубашки незнакомца…
Вероятно, фотографировать скрытно не входило в планы Дрожжина. Он зачехлил аппарат, спрятал его в сумку и присел рядом с Крыловым.
– Как же ты так, Олег? Впрочем, это моя вина. Не предупредил… Завышает твой карабинчик. И очень сильно. Ты же под ноги целился, а он, зараза, вон куда пульнул.
Они немного помолчали, а затем Дрожжин встал и начал деловито осматривать окружающую местность. Вскоре он вернулся и радостно сообщил:
– Не волнуйся, Олег. Никто о твоем выстреле не узнает… Я тут недалеко ямку подходящую нашел. То, что надо – размер, глубина и камней рядом много… Ну, потащили бедолагу… Знаешь, Олег, мне кажется, что это не тот бандит, о котором мне полковник говорил. Не похож… Это просто камчатский бич. Это бомж-грибник. Слышал я о таких. Два пуда сухих грибов в мешок и в аэропорт продавать… Вон и сушилка у него в ольховнике приспособлена… Ну хватит, расселся тут. Потащили!
Они упаковали грибника в яму вместе с корзинами. Дальше началась самая сложная работа… Когда Олег ворочал последние камни, он еще раз увидел направленный в свою сторону объектив…
Путь назад всегда кажется короче.
И дорога через шеламайник не казалась такой опасной. Они даже сделали привал в том месте, где тропинка выскакивала на крутой берег реки, а заросли расступались, образуя уютную площадку над обрывом.
Олег понимал, что на этот раз все серьезно. Это уже не актерские шуточки в Миусском переулке. Не живые трупы с кляксами вишневого сока на груди… У этого грибника действительно не было пульса. Да и камнями они его забросали капитально… Собирая эти камни по всей поляне, Олег подошел и к тому замшелому валуну, в который и целился. Вот они! Вот – две пулевые отметины, два лысых шрама на зеленой курчавой прическе валуна.
Но доказывать что-либо Дрожжину спорить с ним не имело смысла. Пусть лучше думает, что он, Крылов, испуган, что верит во все – и в Миусских покойников, и в свой сегодняшний промах, и в кассету с «Криминальной хроникой»… Только сейчас начиналась серьезная игра. До сих пор все это могло обернуться веселым фарсом, розыгрышем, забавой для богатых со стрельбой и приключениями… Но час назад все изменилось… может быть и Маруев попал в такой капкан…
– Да, Олег, все это очень серьезно. Но не так страшно… Я очень рад, что ты так спокойно все воспринимаешь.
– А что ж мне, в истерике биться? Влип, так и молчи в тряпочку… Но влип-то я, Василий Васильевич, не без твоей помощи. И работаешь ты явно не один. Зачем это я вам нужен стал?
– Вот и хорошо. Слышу здравые рассудительные речи. Только торопиться не надо. Меньше знаешь – лучше спишь… А если в двух словах – будем работать по твоим связям в бизнесе. Где, у кого, сколько, как? Кого припугнуть, а кого и успокоить… У тебя же есть интересные связи? Этакие денежные мешки?
– Есть.
– Отлично. Кстати, Олег, нам о тебе Павленко звонил. Тоже очень перспективный товарищ. Его давно пора пощипать… Где он сейчас? Исчез он куда-то…
– Не знаю. У меня с ним не очень близкое знакомство. Вот и он сейчас не знает, что я на Камчатке…
– Да… Пока, Олег, будешь мелкие задания получать. И только от меня… Посмотри-ка повнимательней за Николаем Битовым.
– Это что, Васильич, первое задание?
– Да что ты, Олег. Какое это задание. Так – не нравится он мне. Да и ребята заметили, что он слишком много вопросов задает.
– Нет… Так, общие разговоры… Это характер у него суетливый. Он и в автобусе всех заводил. Истории всякие про французские слова рассказывал.
– Да, он лингвист. Слова всякие любит. Я уже два дня замечаю, как он до моей записной книжки добраться хочет. Он сумку мою так глазами и прожигает… Лингвист. Мне его Карин в последний момент подсунул. Возьми, говорит, банкира. Шустрый. Пригодится.
– Банкира?
– Это точно. Я сам проверял – банкир он настоящий. Да только не было у меня времени хорошенько его тряхнуть… Не могу же я ему как тебе доверять… Ну ничего, завтра я ему проверочку устрою. Посмотрим, какой он лингвист… завтра утром приедет армейский крытый грузовичок и все отправляемся на Тимоновские источники.
– Это что такое?
– Посмотришь, Олег, посмотришь. Райское место. И пострелять там можно вволю и другие развлечения. Здесь уж больно дорога рядом… Ну, потопали дальше?
– Потопали… Только скажи мне, Дрожжин, раз уж я в вашей команде: мы только за деньги работать будем или за идею?
– Разве я на простого громилу похож? Только за идею! Смотри: в начале девяностых, пока мы родине служили, блатные сынки все теплые места расхватали. У этого вдруг свой банк, у другого нефтяная труба. Справедливо это? А сколько у власти иноверцев и инородцев? Честно это? Значит и надо нам все это награбленное у народа… перераспределить. Пусть даже и в нашу пользу. Что мы, хуже этих первопроходцев? Чем тебе, Крылов, не идея? Очень даже благородная идея.
Дорога шла вдоль берега реки. Собственно, дорогой это можно было назвать с очень большой натяжкой. Кое-где даже проглядывалась колея, а в основном – она угадывалась по чуть измененной траве, лишенной мха и голубики, по пробелам в густых зарослях кедрового стланика. И лишь на небольших участках дорога была явной, как огромный коридор или в переплетении гигантских зонтиков борщевика и медвежьего корня.
Правда, так видела дорогу только Настя, которую разместили в кабине, да еще водитель – молоденький милицейский лейтенант. Уже на первом километре он замер в согбенной позе, намертво сжимая баранку и чуть не задевая козырьком фуражки лобовое стекло.
Остальным, кто трясся в кузове на жестких лавках под хлопающим брезентом, было не до дорожных красот. Главная задача – уперевшись, во что только возможно не выскочить и не соскользнуть за борт.
Правда и они получали удовольствие от множества переправ. Лейтенант снижал здесь скорость до минимума и грузовик, медленно раскачиваясь, плыл через бурлящие ручьи и речушки. Часто было слышно, как волна бьет в днище, а иногда она разбивалась о задний борт и обдавала самых любопытных ледяными брызгами.
Все притоки Авачи были очень похожи: пологие берега, стремительная полоса воды не больше метра глубиной и твердое каменистое дно, скорее похожее на не очень аккуратно сложенную разнокалиберную булыжную мостовую. Иногда грузовик соскальзывал с крупного мокрого валуна и тогда поток подхватывал машину, слегка разворачивал и ласково устанавливал на новую опору…
