Владимир Колычев - И жизнь моя – вечная игра
– Ты думаешь, я тебе поверил?
– А мне главное, чтобы судья верил.
– Будет суд. Обязательно будет... Что с Козьминым ты сделал, куда он пропал?
– Говорят, на Сейшелы укатил. Там его ищите...
– А мне почему-то кажется, его на том свете искать надо.
– Если ты хочешь, чтобы я тебе туда визу оформил, так это не по адресу. Я человек законопослушный, – хищно усмехнулся Тимофей.
– Науменко из окна выпал. Как ты это объяснишь?
– Нажрался и выпал... Со мной однажды такое было. Если б за веревки не зацепился, не было бы меня сейчас здесь.
Никогда не забыть Тимофею, как ждановские отморозки выбрасывали его из окна. И Ладу ему не забыть. Как в воду она канула. Вместе с теми подонками. Сколько искал он их, все впустую...
– Ну а Науменко за веревки зацепиться не смог. Потому и разбился.
– А мне почему-то кажется, что ему помогли разбиться.
– Мне тоже кажется. Что доказательств у тебя никаких нет, кажется. Слушай, а чего это ты вчерашний день ищешь? Полгода прошло с того несчастного случая...
Тимофей и его парни сработали чисто. Потому и колотится Головатый в бессильной злобе. Хочется ему за жабры его взять, да выскальзывает он из его рук. И так всегда будет...
– Несчастный случай будет у тебя. И доказательства будут. Обязательно будут. Через год, через два, но будут. И то, что расстрел в Первомайском районе твоих рук дело, тоже докажу...
Тимофей был в курсе, что руоповцы подозревают его в гибели ждановских бойцов. Но и здесь у них нет железобетонных доказательств. А слухами дело не сошьешь...
– А политику вешать на меня не надо. Я, начальник, первомайские демонстрации не расстреливал.
– Демонстрации, говоришь, – язвительно усмехнулся Головатый. – Что ж, будет и на моей улице демонстрация... Дождешься ты у меня.
– Может, все-таки выпьешь? – Тимофей посмотрел на него, как может смотреть заботливая мама на взбалмошного ребенка, который отказывается пить лекарства.
– Я тебя предупредил.
Майор поднялся со своего места так резко, что стул не удержался на ножках, завалился на спинку.
Головатый ушел. Тимофей вызвал к себе техника, который тщательно отсканировал кабинет в поисках прослушивающих устройств. Затем позвал своих верных замов – Алекса и Борца.
– РУОП у нас был, – с известных вещей начал Тимофей. – Опять про первомайскую операцию разговор шел. Говорят, ждановских много полегло...
– Мы то здесь при чем? – невозмутимо спросил Алекс.
Он понял, о чем шел разговор. Но натура у него правильная. Даже если он на все сто процентов уверен, что вокруг нет посторонних ушей, все равно ничего не скажет про мокрые дела. И Борец такой же.
– А при том, что менты идею нормальную подали. Хоть и не первое мая сегодня, но на природу бы съездить не мешало. На Ревень-озеро можно съездить, там сейчас и рыбалка, и вообще...
– Пахомыч все организует, – оживился Алекс.
Рыбалку он любил. И особенно то, что ей сопутствовало.
– Не вопрос, на Пахомыча можно положиться, – кивнул Борец.
Пахомыч был председателем рыбхоза. Крепкий мужик, не позволил хозяйству своему развалиться. Да и Тимофей в свое время помог ему денежными вливаниями. Свой пакет акций у него, поэтому Пахомыч под уздой. Потому и рыбалку организует, и баньку, и ночлег. Все будет... На природе и о делах можно будет поговорить, о планах на будущее. Вряд ли у Головатого будет возможность заслать к ним в запруду аквалангиста с микрофоном направленного действия. Если он вообще узнает, куда отправился Тимофей.
Люба не пришла в восторг от его идеи. Подозрительно покосилась на него, напряженно спросила:
– Бабы будут?
– Ну какие бабы в деревне? – удивленно посмотрел на нее Тимофей.
– Деревенские. И городские. Если с собой возьмешь. А ведь возьмешь.
– Не возьму.
Он действительно не собирался брать с собой женщин. Этим должен был заняться Алекс. Будет весело на Ревень-озере, но Тимофей еще точно не знал, присоединится он к общему веселью или нет. Не тянет его на чужих баб, но под градусом все может случиться. И долг перед женой его не остановит.
Утром за ним заехал джип с охраной. Брезентовка, джинсы, «беретта» в кобуре на всякий случай, нож охотничий за берцем. Удочки он не брал, у Пахомыча все есть. Алекс и Борец дождались его на выезде из города. Вся компания в сборе.
Километрах в двадцати от Заболони машины свернули с Рязанского шоссе, пошли по тряской проселочной дороге. Одна деревня, другая. Покосившиеся бревенчатые дома, просевшие крыши, заколоченные дома. Тоска и безнадега. Темная от времени сараюшка с вывеской «Магазин». Типичное сельпо. Молодежи почти нет, в основном старики. Больше болтают друг с другом, чем покупают.
– Интересно, что там сейчас продают? – риторически спросил Алекс.
– Проня, тормози! – обратился Тимофей к водителю.
Машина остановилась. Алекс первым вышел из нее.
– Может, казеночка там завалялась, догорбачевская. Вот водочка была!
– Да ладно, и при Горбачеве тоже водочка ничего была, – сказал присоединившийся к нему Борец.
Тимофей также подключился к разговору. Настроение хорошее, на душе раздолье.
– Паленка там елизаровская, – усмехнулся он.
– Да нет уже паленки, – нахмурился Алекс. – Нормальный спирт гоним. Дешевый, да, но людей не травим...
Он был в ответе за елизаровский спиртобизнес. Полуподпольное производство, нелегальные продажи, многомиллионные прибыли. Тимофей крепко держал в руках ключ от такого счастья, и Алексу ставил жесткие условия – если вдруг привлекут за незаконное предпринимательство, то пусть хоть за смертоносную паленку не спрашивают. Сколько алкашей от такого дерьма дохнет. И Елизар свою лепту в статистику смертей внес. Тимофей же такую ответственность брать на себя не хотел.
– Я говорю про елизаровскую паленку, а не про нашу с тобой...
– Ну, елизаровская, может, еще и осталась... Эй, смотри, что за дела?
Алекс показывал на старуху, сидящую на бревне чуть поодаль от сельпо. Рыдает женщина. Голову низко опустила, слезы по щекам размазывает. Люди вокруг столпились, такие же старухи. Одни бабу плачущую утешают, другие на Тимофея недружелюбно посматривают. Как будто это он старуху обидел.
– Пойдем, посмотрим...
Он первым подошел к людям, приветливо спросил:
– Что у вас тут стряслось?
– Он еще и спрашивает, – вздыбилась одна старуха – самая дряхлая на вид, но самая бойкая на язык. – Ездят тут, грабят!
– Грабят? – нахмурился Тимофей. – Кого я ограбил?
– Ну, ты, может, и не грабишь! А другие грабят!
– Кто другие?
– Такие же молодые! Такие же шальные!
– А если конкретно, кто кого ограбил?
– Васильевну ограбили. А до нее Петровну. И в соседней Купаловке озоруют... Последнее забирают. Знают, поганцы, что мы все на похороны собираем, вот и грабят. Сегодня к Васильевне, завтра ко мне. А нет у меня ничего, все внукам отдаю! Даже похоронить не на что будет...
– Не поганцы это, бабушка, – встрял в разговор Борец. – Погань это позорная.
– Тимоха, пацанов бы подтянуть, – свирепо сказал Алекс. – Козлов этих найти надо. Нашли, суки, кого грабить...
– Дэну звони, пусть подъезжает, – кивнул, соглашаясь, Тимофей. – Он по этой части спец...
Дэн со своей «карательно-розыскной» бригадой появился часа через два. И сразу же взялся за дело. Тимофей в это время уже обмывал первую пойманную в запруде форель. На природе молдавское вино в пластиковом стаканчике казалось более вкусным и желанным, чем хрустальный бокал вина французского в дорогом ресторане.
Была уха, была печенная в углях рыба, сначала вино, затем коньяк. Дело близилось к баньке, вот-вот должны были подвезти девчонок. Но раньше них появился Дэн. Он привез свою добычу. Швырнул к ногам Тимофея ублюдков, которые грабили несчастных старух.
На какое-то мгновение Тимофею показалось, будто все это ему снится. Настолько он был удивлен. На него снизу вверх униженно смотрели две пары знакомых глаз. Это были Пыж и Крыль, те самые подонки, которые изнасиловали Ладу. Их лица распухли после общения с Дэном, глаза заплыли после мордобоя. Но Тимофей не мог не узнать их.
– Дэн, ты даже не представляешь, какой подарок ты мне сделал, – не сводя пристального взгляда с окровавленного Крыля, сказал он.
Тот тоже узнал его. Оттого и трясся сейчас, как мокрый цуцик на морозе.
– Как же долго я вас искал, дорогие вы мои ублюдки!
– Брат, прости! – взвыл насмерть перепуганный Пыж.
– Брат?! – возмутился Тимофей.
Удар в живот сложил подонка пополам.
– Еще раз услышу от тебя такое слово, убью, – успокаиваясь, пригрозил он.
И обратил свой взгляд на Крыля.
– Лада где? Куда ты, сука, ее дел?
– А-а... Не знаю... К Елизару отвезли. На дачу к нему...
– К кому?! – ошалело протянул Тимофей.
– К Елизару.
– При чем здесь Елизар?
– Так это, мы ж на него работали...
