Эдгар Френсис - Честь семьи Прицци
Девушке очень захотелось, чтобы пассажир обратил на нее внимание, а может быть, — чем черт не шутит — и назначил свидание. Стюардесса уже знала: сделай он это, и она согласилась бы, не раздумывая. Это был один из немногих случаев, когда ей захотелось улечься в кровать с совершенно незнакомым мужчиной.
Покачивая бедрами, стюардесса наклонилась к пассажиру и приятным грудным голосом спросила:
— Хотите что-нибудь выпить?
Мужчина оторвался от газеты и, тепло улыбнувшись, покачал головой.
Он не раздевал ее глазами, что уж совсем выходило за рамки представления девушки о нормальном положении вещей.
— Нет, благодарю вас, леди.
У него оказался низкий, очень мягкий тембр с легкой хрипотцой. Не бас. Скорее, баритон. Разговаривал мужчина с той доброжелательностью, которую встречаешь только у очень хороших друзей. Он совершенно естественно ставил собеседника на одну ступеньку с собой, ненавязчиво своим поведением подчеркивая его равное положение.
— Может быть, что-то прохладительное?
— Нет, спасибо. Простите, как ваше имя, мисс?
— Шерил, — ответила она, чувствуя, как что-то обрывается в груди от мелодичных звуков его голоса и от сияния теплых карих глаз.
— Вы очаровательная девушка, Шерил.
Мужчина улыбнулся. Комплимент прозвучал без слащавой приторности, присущей большинству. Просто он увидел, что она очаровательна, и сказал об этом, стараясь сделать ей приятное. Шерил почувствовала, что влюблена в этого мужчину, так не похожего на похотливых представителей своего пола. Он покорил ее за минуту, не приложив к этому ни малейших усилий.
— Если вам понадобится что-нибудь, вызовите меня, — сказала она.
— Конечно. Спасибо, Шерил.
Девушка кивнула и пошла в начало салона, размышляя о том, что жизнь — дерьмовая штука. Когда в ней появляется человек, который тебе действительно понравится, обязательно окажется, что ты не входишь в его планы. Наверное, у них и так хватает забот. Такие люди нравятся всем. Они словно отдушина в этом задохнувшемся от грязи мире, и многие пытаются хоть на мгновение приникнуть к ней…
… Мужчину звали Севил Брустел. Ему было сорок семь, и он работал управляющим трех казино Прицци в Вегасе. У него имелось свое представление о работе. Севил совершенно серьезно полагал, что успех определяется не только набором услуг, которые способно предоставить потенциальным завсегдатаям его казино, — хотя и в этом, разумеется, тоже. Но гораздо более важный фактор — общение. Людям требуется дружеское общение. Казино — безликое заведение, в котором клиенты — клиенты. В казино Севила Брустела любой клиент — друг. Старый, хороший знакомый, с которым всегда готовы поговорить как с другом. Не просто развлечения, но отдых в дружеской компании.
Родившись в почти нищей семье итальянских эмиг-
рантов, Севил с детства привык работать головой, думать. В двенадцать лет он дал себе зарок стать богатым и прилагал максимум усилий, чтобы достичь своей цели. Правила общения, выработанные Карнеги, Севил постигал на практике. Он взял себе за правило улыбаться в разговоре, узнавать о человеке как можно больше и, — безо всякой лести и показного восхищения, — уважать того за сильные стороны его личности.
В первый же год работы у Прицци помощник менеджера Севил Брустел постарался выяснить все об основной массе клиентов. Он рассылал им поздравительные открытки ко дню рождения и Рождеству от имени персонала казино, а также записывал в специальный блокнотик привычки и вкусы наиболее часто посещающих казино посетителей и просто состоятельных клиентов. И когда они приезжали во второй раз, он, не моргнув глазом, подавал им именно те напитки, которые они предпочитали, и рассаживал их на те места, которые им понравились.
Ибо в пятнадцать лет Севил Брустел сделал вывод: большинство людей хотят не просто развлечений, а дружеского общения. Именно это он и старался обеспечить им. В первые же три месяца снижающиеся доходы казино выросли на семьдесят процентов по сравнению с самыми лучшими показателями за предыдущие три года. А еще через шесть месяцев дон Коррадо Прицци лично посетил казино, чтобы познакомиться с сообразительным малым. Предупрежденный о приезде босса, испуганный управляющий сказал Севилу об этом, и тот успел как следует приготовиться к столь знаменательному событию.
С первой же встречи Брустел просто очаровал Прицци. Тот по-достоинству оценил дружескую атмосферу заведения, сменившую чопорную деловитость, и результатом этого стало новое назначение. Севил Брустел занял пост управляющего. Он лично подбирал штат работников, устраивая жесточайшее собеседование. Возможно, кому-нибудь это показалось бы слишком суровым, но — надо отдать должное Севилу — доходы казино неуклонно росли.
Вскоре Брустел начал зарабатывать действительно огромные суммы. Коррадо Прицци ценил дельных и умных работников, справедливо полагая, что могущество и сила семьи зиждется не только на связях. Он умел быть щедрым и воздать каждому по его заслугам.
Севил пользовался вполне понятным уважением у дона и даже несколько раз удостоился быть приглашенным на церемонии посвящения, а это считалось высшей наградой. И теперь этот случай с векселями. Самым обидным было то, что обычно Севил сам проверял долговые обязательства на суммы свыше пятидесяти тысяч долларов, но, видимо, мошенники знали об этом и использовали чеки, не превышающие двадцати пяти тысяч. Новый менеджер, которого нанял Брустел, еще недостаточно хорошо разбирался в финансах. И результат: украдено семьсот двадцать тысяч. Севил понимал, что виноват, и готовился к тому, что наказание будет очень суровым. Но не это беспокоило его больше всего. Имя/ Вот о чем он думал. Его имя! Никогда не взявший из кассы ни одного цента и не позволявший этого обслуге, Севил попал в дерьмовое положение. Что решат Прицци? Как пойдет разговор? Каков будет вынесенный ими вердикт?
Брустел не знал этого. Он лишь надеялся на везение. На то, что судьба и дон будут милостивы к нему…
… «Локхид-электра» приземлился в аэропорту «Ла Гвардия» в полдень. Севила встречал высокий огромный парень по имени Зинго. Брустел спустился по трапу, сказав на прощание стюардессе:
— Всего доброго, Шерил.
— Всего хорошего, — улыбнулась та, провожая его взглядом.
Массивная фигура охранника маячила у входа в терминал. Севил направился прямиком к нему. Увидев Бру-стела, Зинго улыбнулся. Он обожал Севила не меньше, чем босса. Как, впрочем, и многие другие.
— Добрый день, мистер Брустел.
— Здравствуйте, Зинго. Как ваша жена, как малыши?
Они подошли к припаркованному неподалеку «линкольну».
— Благодарю вас, мистер Брустел. Все в порядке, слава Богу.
— Скажите, Зинго, все уже собрались?
— Да, мистер Брустел. Дон ждет вас. Совет давно в сборе.
— Угу…
Севил кивнул, забираясь на переднее сиденье. Зинго занял свое место и плавно тронул машину. Автомобиль быстро набрал скорость, миновал небольшую эстакаду у въезда в аэропорт и помчался по скоростному подъездному шоссе к «Гранд-Централ-Паркуэй»…
… Сегодня семейный совет проходил не в бруклинском доме дона, а в обширном особняке на Лонг-Айленде, принадлежавшем, разумеется, подставному лицу и используемом как раз для подобных случаев, а также как «берлога», на случай войны между кланами. Подобные прецеденты были нечасты, но Коррадо предпочитал содержать особняк в образцовом порядке.
Мало кто знал, что помимо двух обычных этажей, в нем существует еще и один подземный, оснащенный кондиционерами и полной системой жизнеобеспечения, включая запасы еды, табака и алкоголя, а также целый арсенал боеприпасов.
Здесь без проблем могла бы держать осаду небольшая армия.
Проехав по Соузерн Стейт-Паркуэй не более пяти миль за Ист-Хэмптон, вы можете обнаружить боковую дорогу, — довольно узкую, но с отличным покрытием — уходящую в сторону Сэг Харбор и растворяющуюся в живописной зеленой колоннаде вековых вязов.
На нее-то и свернул «линкольн». Примерно через милю путь ему преградил опущенный поперек дороги шлагбаум, с кирпичным строением на обочине и табличкой: «Частные владения. Въезд категорически воспрещен». Два дюжих охранника поднялись со своих стульев, посматривая через панорамное окно. Один остался внутри, а второй, держа руку в кармане объемного габардинового плаща, вышел на улицу и настороженно приблизился к машине.
Сидящий за рулем Зинго опустил стекло и коротко сообщил:
— Севил Брустел. Нас ждут.
Охранник внимательно взглянул на Брустела и только после этого кивнул.
— О’кей. Проезжайте.
Шлагбаум поднялся, и «линкольн» вновь начал свое путешествие в глубину огромного парка. Еще через три мили они остановились у высокой металлической ограды с бронированными, запертыми наглухо воротами. Зинго нажал на клаксон. Низкий гудок нарушил идиллическую тишину. Стая птиц поднялась с верхушек деревьев и закружила, дико галдя, над зеленым колышущимся океаном, выражая недовольство столь наглым вторжением в их птичью жизнь.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
