Александр Белов - Жизнь после смерти
– Нет, это Дмитрий Андреевич. Не шуми и не прыгай. Он ранен, ему требуется покой и отдых, – сказала она, с трудом заставив себя сесть на кровати.
Ванька сразу притих, повернулся и, как маленький старичок, шаркая ногами, вышел из спальни. В последнее время Ольга стала замечать перемены в характере и настроении сыне. Он по-прежнему с нетерпением ждал возвращения отца. В детской на видном месте висел предвыборный плакат с портретом Александра Белова. Но она видела, что Ванька все больше привязывается к Дмитрию (она как-то незаметно для себя стала называть его в мыслях Митей).
Хорошо это или плохо, она старалась не думать. Также старалась она не думать о судьбе Саши. Если он жив и не хочет появляться, короче, бросил ее с сыном, это его дело. Он сам избрал свой путь. Она не понимала, куда и почему он так внезапно исчез, но внутреннее чувство подсказывало ей, что однажды он так же внезапно объявится…
XXVII
Оля поднялась, приняла ванну и приготовила завтрак. Из детской в кухню доносился радостный визг и звук ударов. Это Ванька молотил привезенный Шмидтом боксерский мешок. Вскоре к звонкому детскому голоску присоединился бас Шмидта. Ольга заглянула к ним. Шмидт придерживал мешок, а Ванька налетал на тяжелый снаряд с яростью бойцового петуха и изо всех сил лупил его руками и ногами. Бил он так, что Шмидт с трудом удерживал содрогающийся мешок.
Ольга поспешила пресечь это безобразие.
– Эй, пора завтракать! И отстань от Дмитрия Андреевича. Ему нужен отдых.
Шмидт внимательно посмотрел на нее.
– А что, ты права. Отдых мне действительно нужен. Не съездить ли нам по такому случаю в лес?
– Ура! В лес! – заорал Ванька радостно. Ольга испуганно взглянула на Шмидта.
– В лес? На охоту? Ни в коем случае.
– Почему? – удивился тот.
Ольга неожиданно закрыла лицо руками. Перед глазами у нее предстала картина из прошлого – крошечный Ванька, стреляющий из отцовского пистолета. И кровь. Кровь Фила, Тамары, Космоса и Пчелы. Она вздрогнула.
– Я ненавижу оружие, – призналась она. – И не хочу, чтобы Ванька к нему привыкал. По крайней мере, с детства. Подрастет, пусть тогда сам выбирает – пистолет или скрипку.
Шмидт подошел к ней и деликатно обнял ее за плечи.
– Не беспокойся, на охоту мы не поедем, обещаю тебе. Я сам ненавижу стрелять в зверей. Считаю, что это подло.
– А в людей? – Ольга тут же пожалела о том, что спросила, по делать было нечего. Она стояла и молча смотрела, как Дмитрий будет выходить из неловкого положения.
Шмидт помолчал, чтобы точнее сформулировать ответ. Он понимал, что Ольга вольно или невольно была в курсе дел Бригады, и знала о его роли в них. Поэтому он ответил обтекаемо:
– В людей, по крайней мере, первым не стреляю. Стараюсь не стрелять. Короче, не волнуйся, мы поедем на рыбалку. Рыбок, надеюсь, тебе не жалко?
Ольга мягко отвела его руку и с недоверием посмотрела в глаза. Шмидт выдержал ее испытующий взгляд. Она вздохнула.
– Вообще-то рыбок тоже жалко, но раз вам так неймется… Поедете без меня, я сегодня буду занята в "Фонде". Будьте осторожны.
– Не беспокойся, – успокоил ее Шмидт. – С нами поедет Арам. Он возьмет своих парней из Карабаха. Надежные ребята, проверенные…
Выехали рыбаки на двух джипах. Машину Шмидта вел Толян. Он же был и проводником. На другой следовал Арам с бойцами. Они ехали довольно долго, пока не выбрались на берег большого озера. Его противоположный берег терялся вдали, склоны соседних холмов густо поросли лесом. Место выглядело па редкость живописным и пустынным.
– Чужие сюда не ездят, а свои по домам сидят и водку пьют, – объяснил Толян причину отсутствия людей.
Они разбили две палатки на зеленой лужайке, отделенной от береговой линии густыми кустами. Ваньке доверили забивать колья обушком маленького топора, чем он страшно возгордился. Когда взрослые начали разжигать огонь, мальчик скакал вокруг, как папуас. Еще бы – настоящий лагерь, настоящий костер!
Арам лично взялся за приготовление шашлыка. Уж он-то знал в этом толк!
– Вы не умеете делать шашлык! – с горячностью южанина воскликнул он. – Разве мясо можно резать на мелкие кусочки, как это у вас принято? Оно просто высохнет над огнем! Кусок должен быть большим и сочным!
Чтобы не мешать ему, Шмидт и Толян подхватили десантную резиновую лодку и направились к озеру. Ваньке доверили нести удочки. Спустили суденышко воду, первым в него забрался Шмидт. Толян передал ему с рук на руки Ваньку, но сам лезть в лодку отказался.
– Извини, Шмидт, я лучше пойду вздремну до обеда, – заявил он. – Мне эта рыбалка мимо кайфа.
– Ну, как хочешь, – сказал Шмидт и оттолкнулся веслом от берега. – Через пару часов приходи за нами. Держи курс вот на те три ветлы. – Он показал рукой на островок метрах в трехстах от берега. – Кстати, забери мой мобильник, чтобы не напоминал о работе.
Клев на озере оказался просто бешеным. Счастливый Ванька еле успевал таскать из воды одного карася за другим. Правда, рыбешка была в основном более чем скромных размеров, разве что кошке полакомиться, но для мальчика это был сказочный улов.
Прошло немного больше часа. Их лагерь был не виден за кустами, но с его стороны ветер доносил такие аппетитные запахи жареного мяса, что у Шмидта слюнки потекли. Он подмигнул Ваньке и дал команду сматывать удочки.
Когда Дмитрий подогнал лодку к берегу, у самой воды их поджидали двое незнакомых мужиков, один был высокий и тощий, как Дон Кихот, второй маленький и круглый, видимо, оба из местных. Они были экипированы для рыбалки в резиновые сапоги и телогрейки, несмотря на теплую погоду. Три удочки, из самых простых, лежали рядом. Увидев богатых горожан, аборигены не смутились: оба были хорошо навеселе. Толстяк, проявив неожиданно чувство собственного достоинства, вежливо поздоровался и попросил на полчаса лодку – порыбачить.
– Ну что, Вань, не будем жадинами, дадим и другим покататься? – заговорщицки подмигнул мальчишке Дмитрий.
– Дадим! – крикнул тот с энтузиазмом и даже подпрыгнул несколько раз на месте так, что расплескалась вода из пластикового ведра с добычей, которое он держал в руке.
Ваня гордо продемонстрировал "начинающим" рыбакам свой улов. Вот мол вам, учитесь, как надо рыбу ловить!
– Раньше вечера мы отсюда все равно не тронемся, так что пользуйтесь, – доброжелательно кивнул мужикам Шмидт. – И плащи возьмите наши, на воде сегодня сыровато.
Рыбаки уплыли, а Шмидт и Ваня задержались на берегу. Ванька, стоя на коленях, сортировал рыбу и нанизывал се на кукан из длинного ивового прута.
Шмидт сидел рядом и задумчиво смотрел на мальчика. Хороший парень. Как же все-таки быть? Ванька явно к нему привязался. Что ждет Ивана, если и его, и Ольгу достанут конкуренты? А сам он, имел ли он право на будущее? Он, отдавший приказ убить Белова и, кажется, завоевавший сердца его жены и сына…
Громко захлопали выстрелы. Дмитрий среагировал на опасность немного раньше, чем они раздались. Сработал инстинкт или опыт, приобретенный в горячих точках, или и то, и другое. Он успел схватить Ваньку за мгновение до того, как тот готов был вскочить и закричать от испуга, повалил его на землю и прикрыл собой. Стреляли в двух местах одновременно. С берега по лодке и за кустами. Там, где был разбит их лагерь.
Две длинные очереди, выпущенные, как показалось Шмидту, из пулемета, располосовали резиновую лодку и сидевших в ней людей. Шмидт прижал к себе мальчика, осторожно, чтобы не придушить, зажал ему рот. Лег набок и, отталкиваясь ногами, переместился вместе с ним в кустарник, покрывавший берег озера. Тот, кто стрелял по лодке, наверняка считал рыбаков убитыми, и разочаровывать киллера ему не хотелось.
"Но кто стрелял? Неужели Арам предал?" – пронеслось в голове Шмидта и осторожно выглянул из кустов.
В этот момент на берегу озера появились люди. Первым к воде бежал Арам. Он сильно хромал на одну ногу – видимо, был ранен. За ним из леса высыпало человек пять в камуфляже и черных шапках-масках с прорезями для глаз. Все как один с "Калашниковыми". Такой же был у Арама. Он обернулся, собираясь дать очередь по преследователям. Но прозвучал только одиночный выстрел, и автомат Арама замолчал. В тот же момент он упал, срезанный ответными сериями. Значит, Арам не предатель! Тогда кто?
Один из преследователей с раздражением сдернул с головы шапку и вытер ею потное лицо. Первое, что бросилось Шмидту в глаза, был ярко-рыжий цвет его шевелюры.
Анатолий? Не может быть! Ему-то чего не хватало? Ведь он был правой рукой Шмидта. Он вспомнил стремление Толяна во всем действовать самостоятельно… Ответ напрашивался сам собой. Зачем быть правой рукой, если можно стать шефом? Шмидт чуть было не застонал от досады и еще плотнее прижался к земле…
По берегу навстречу Толяну шел парень в камуфляжке с пулеметом Калашникова в руках. Тут Шмидт не ошибся, когда по звуку определил старый добрый ПК.
