Евгений Сухов - Страсть окаянная
Танец настолько увлек ее, что Епифанова буквально принудила себя посмотреть на лица присутствующих.
Ее расчет оказался верным. Мелихов сидел прямо перед ней. Она стала медленно продвигаться к столикам. Вот слева, как и договаривались, сидит Константин. Она стянула с себя тонкий шелковый шарфик, которым изящно обмотала шею перед выступлением. Дальше все покатилось как по маслу.
Она медленно стала обходить мужчин, сидевших за первыми столиками, выбирая себе первую жертву. Ее шарфик легко обвился вокруг шеи одного из молодых людей...
Несколько секунд продолжался парный танец...
Затем Лена сдернула шарф. Оставив молодого человека на середине площадки, она резко развернулась в противоположную сторону. И стала подбираться к Мелихову. К счастью, образ роковой женщины, навеянный аргентинскими страстями, оправдал ее измену.
Петр Павлович, как и предполагалось, охотно откликнулся на предложение танцовщицы выйти с ней на танец. Мелихов прекрасно танцевал танго. Теперь они вдвоем кружились по танцполу, и Лена чувствовала, что вызывает желание мужчин, а ее партнер – ревность.
Музыка стала приближаться к финалу. Елена сорвала с партнера пиджак и бросила его на пол. В этот момент в зале погас свет. Танцовщица мягко выскользнула из рук своего поклонника. Небольшое замешательство, восторженный гул голосов...
Когда включили свет, танцовщицы уже не было на площадке. Сорванный с Мелихова в порыве страсти пиджак так и остался лежать на танцполе около одного из столиков. Его обладатель занял свое место в зале...
Импровизированный спектакль удался.
Как только Лена вошла в свою гримерку, она рухнула на кресло в изнеможении. В голове гудело. Руки и ноги не слушались. Она бессмысленно уставилась на себя в зеркало. Через несколько минут в дверь постучали...
– Да-а-а! Ну, ты выдала! Не ожидал от тебя! – Константин подошел к гримировальному столику и несколько раз громко хлопнул в ладоши в знак одобрения. – Чисто сработали!
С этими словами он выложил перед Епифановой золоченый портсигар Петра Павловича. Лена счастливо улыбнулась.
* * *– Разрешите войти? – уже закрыв за собой дверь и направляясь к рабочему столу Мирошникова, слащаво произнес Триполин.
– Где тебя черти носят? Я тебя с самого утра ищу. Ты должен был... – Приступ сильного кашля не дал генералу закончить фразу. Он с раздражением затушил только что прикуренную сигарету в пепельнице, переполненной окурками. – Чего ты стоишь как пень? Сядь.
– Я с самого утра вот этим занимаюсь, – Триполин положил на стол Мирошникова кожаную черную папку и сел напротив.
– Мне что, в ладоши от восторга захлопать? Что это? – с раздражением произнес Георгий Матвеевич, указывая на папку.
– Это материалы на Елену Епифанову, которая по параметрам соответствует представлениям Войтовича об идеальной женщине. Здесь ее подробная биография, характеристика, медкарта, круг общения... Ну, в общем, все. И фотографии.
Триполин открыл папку и протянул фотографии Мирошникову.
– Да, хороша девица, – растягивая слова, произнес генерал. Он прикурил новую сигарету и, продолжая один за другим изучать снимки Епифановой, спросил у Триполина: – Ну, и когда же оригинал приступит к работе?
– Как только мой человек возьмет ее с поличным, – ответил полковник.
– Так она, что, чистая? – бросив фотографии на стол, возмутился генерал.
Он хотел сказать что-то еще, но то ли из-за раздражения, то ли из-за вновь начавшегося кашля, лишь с силой раздавил сигарету в пепельнице и постучал указательным пальцем по снимкам.
– К нам чистые не попадают. – Триполин аккуратно сложил фотографии и убрал их в папку. – Я уверен, что максимум через неделю Елена Епифанова начнет с нами сотрудничать.
– Сначала ее надо с поличным взять, – Мирошников кашлял все сильнее. Его злость и раздражение достигли эмоционального предела. Ругаясь, генерал поднялся из-за стола и начал нервно прохаживаться по кабинету. – Твою мать! Время поджимает, Леня. Ты что, не понимаешь? Я и без этого на твои психологические авантюры закрыв глаза согласился. А тут, оказывается, еще и девка чистая. Ее, оказывается, еще твой человек с поличным должен взять! А если он ее через год возьмет, тогда что?
– Он ее очень быстро возьмет.
В руках Триполина появился спичечный коробок.
– Откуда такая уверенность?
– От этого зависит осуществление его мечты, – манипулируя спичечным коробком, спокойно произнес Триполин.
– Ну, и что же ты ему пообещал? Волшебник, твою мать!..
– Лично я ничего. Но на словах передал ему твое обещание, что в случае успеха операции ты возьмешь его в наше ведомство переводом. Естественно, с повышением, – улыбаясь, сказал Триполин, не сводя глаз со своего спичечного коробка.
– Ты охренел, твою мать?! – Мирошников подлетел к столу и, опершись о столешницу руками, навис над Триполиным. – Тебе кто дал право от моего имени должности раздавать? Ты хоть представляешь, что я для этого должен сделать?!
– Ничего, – полковник убрал спичечный коробок в карман и пристально посмотрел в глаза Мирошникову из-под стекол круглых очков. – То, что операция прошла успешно, этому человеку знать необязательно. Но с мыслью о том, что его мечта осуществима, он все сделает. Ему теперь кажется, что он все может и что он ничего не боится, – узкие губы Триполина медленно растянулись в улыбке. – Ему теперь и жить не страшно, и удить не страшно... И умереть, кстати, тоже не страшно.
Многозначительный кивок полковника сказал генералу гораздо больше, чем любые слова.
* * *– За нас! – провозгласил Климов, поднимая бокал шампанского на уровень лица.
Лена лукаво прищурилась.
– С какой это стати «за нас»? За меня! Тебе толком ничего и не пришлось делать, напарничек. Все основные задачи легли только на мои плечи.
– Ну, хорошо, – он не стал спорить. – За твои хрупкие плечи! Я ведь уже говорил тебе, как они божественно красивы?
– Нет, не говорил.
– Значит, еще скажу.
Лена хмыкнула. Затем чокнулись и синхронно выпили.
Идея заскочить по пути из стрип-бара в этот небольшой ресторанчик и отметить успешное завершение дела принадлежала Константину. Епифанова поначалу хотела было воспротивиться, но потом подумала, что ничего предосудительного в этом не будет. В конце концов, Климов оказался не таким уж плохим парнем, каким пытался выглядеть в день их знакомства. К тому же Лена была счастлива от того, что у них все получилось. И Тимофей будет ею доволен...
Константин склонился и двумя пальцами подхватил с вазочки трюфель.
– Но согласись, что мы неплохо работаем в паре, – сказал он после небольшой паузы, в течение которой, как заметила Лена, он беззастенчиво пялился в ее расстегнутый ворот блузки. – Чисто, грамотно, профессионально.
– Признаю. Неплохо.
– И я считаю, что нам надо продолжить сотрудничество.
Он вновь разлил шампанское по бокалам. Пенная шапка перевалила через края и стала стекать на стол. Пузырьки газа игриво поднимались со дна на поверхность. Лена почему-то подумала, что их движение чем-то напоминает ее собственную жизнь. Все менялось...
– С чего такая уверенность?
Теперь она уже не огрызалась на Климова, как тогда в «Норэле», а скорее подначивала его. Играла, как кошка с мышкой. И в то же время подозревала, что он эту игру понимал и принимал. Да, действительно, Константин мог быть неплохим парнем, если хотел этого.
– Это не уверенность. Это предположение. А у тебя другое мнение на этот счет?
– Нет, ну почему же? – Лена пожала плечами. – Можно и поработать, конечно. Сама к этому стремиться я, конечно, не стану, но если выпадет такая возможность или поступит распоряжение сверху...
– Сверху – это от Тимофея? – уточнил Константин.
– Ну, да.
– Как у вас с ним? – На этот раз он не стал чокаться с Епифановой, а просто без всяких тостов пригубил шампанское из своего бокала.
Взгляд Климова, направленный на собеседницу из-под густых бровей, показался Лене слишком испытующим. Вопрос явно относился к категории провокационных. Мимо их столика продефилировала молоденькая официантка в белом передничке, мимоходом поинтересовалась, не нужно ли им чего-нибудь еще, и сосредоточила все внимание на семейной паре, расположившейся неподалеку. Мужчина стал методично надиктовывать ей большой заказ, сверяясь с меню.
Климов все еще ждал ответа на поставленный вопрос. Лена повела плечиком.
– А тебя это так интересует?
– Конечно!
– Почему? Ревность?
– Ну, что ты? Какая ревность?
Константин сделал еще глоток шампанского и открыто улыбнулся. Лена в очередной раз подумала, что в отличие от этого парня и всех остальных нормальных людей она никогда не видела на лице Арканова такой вот улыбки. Ни такой, ни какой-либо другой. Временами это начинало раздражать. И обескураживать. Человек не должен быть роботом.
– Мы же с тобой просто работаем, – продолжил тем временем Климов. – Вот когда поженимся, тогда...
