Джеймс Твайнинг - Двойной орёл
— Что вы предлагаете? — спросил Грин. — Закрыть дело? Изображать, будто ничего не произошло?
— Нет, конечно. — Пайпер затряс головой. — Мы не можем прекратить расследование. А если закроем дело, ситуация усугубится. Я просто хочу сказать, что всем нам надо быть предельно осторожными. Если монеты выведут нас на Кирка, тот, в свою очередь, выведет на операцию «Кентавр». Нам надо сделать все, чтобы этого не случилось.
— Так что вы конкретно предлагаете?
— Мы постараемся предложить Кирку сделку. Пусть вернет четыре монеты, находящиеся у него, сообщит нам, кто заказал ему дельце, и держит рот на замке. А мы за это уничтожим его досье, и он станет у нас чистеньким и невинным, как ягненок. Обещаем забыть, что он работал на нас все годы. И как только договоримся, Томас Дюваль, или Кирк, или как он себя называет, словно и существовал вовсе. Тогда президент может не бояться, что неприглядное дело всплывет.
— А он согласится? — В голосе Грина звучало сомнение.
— Кирк платит проценты. Всегда платил. Последние десять лет, наверное, каждый день ждал, что кто-нибудь вдруг постучит в дверь. Это будем мы, и настанет час расплаты. Подобные предложения делаются раз в жизни. Я уверен, он клюнет.
— Что ж, мне это подходит, — заметил Янг и громко чавкнул резинкой. — Тут вроде бы все стороны остаются в выигрыше. И у администрации есть шансы переизбраться на второй срок. Брэйди будет доволен. Кому охота иметь дело с парнем, который нас кинул.
— Тогда не будем терять времени, господин секретарь, — сказал Корбетт. — Одна монета к нам попала случайно. Чем дольше продолжатся поиски, тем меньше шансов вернуть остальные. Надо послать кого-нибудь в Лондон, пусть займется Кирком.
— Согласен, — кивнул Янг. — У вас кандидатура имеется?
Глава 25
Международный аэропорт Даллеса, Вашингтон, округ Колумбия
25 июля, 21.30
Самолет выехал на взлетную полосу. Дженнифер откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Перелет предстоял долгий, и она понимала: надо поспать, отдохнуть, — но не получалось, слишком уж возбуждена она была предстоящим заданием. Началось это с момента, когда Корбетт предложил Янгу отправить в Лондон заключать сделку с Кирком именно ее.
— Нам следует послать агента Брауни, господин секретарь.
Повисла пауза, потом Пайпер насмешливо фыркнул. Дженнифер тоже сначала не поверила своим ушам, но, взглянув на Корбетта, сообразила, что он говорит серьезно.
— Брауни? Вряд ли.
— Почему? — резко спросил Корбетт.
— Хотите, чтобы я произнес это вслух?
— Если есть что сказать, полагаю, мы выслушаем.
Пайпер откашлялся, он явно медлил с ответом, искоса поглядывая на Дженнифер. Наконец заговорил:
— Мы знаем, что произошло три года назад. — Он постучал пальцем по трем папкам, лежавшим перед ним на столе.
Дженнифер вытянула шею и разобрала на обложке одной свою фамилию. Очевидно, Пайпер основательно подготовился к встрече.
— Нам нужен человек, на которого можно положиться. Человек, который не дрогнет под давлением. Мы не имеем права позволить себе пойти на такой риск, допустить еще один… инцидент. Очень уж высоки ставки.
Корбетт тоже насмешливо фыркнул.
— Вам, как и нам, прекрасно известно, господин секретарь, что расследование по поводу этого инцидента выявило полную невиновность агента Брауни. Ее поведение, как во время расследования, так и во время того случая, признано безупречным.
— Все равно риск велик, — возразил Пайпер. — Она еще очень неопытна.
Дженнифер едва сдержалась и не выпалила сгоряча того, о чем могла впоследствии пожалеть. Предоставила роль своего защитника Корбетту.
— Кроме того, — продолжил Пайпер, — это дело агентства, и ФБР здесь ни при чем.
— Лично мне кажется, — промолвил Корбетт, игнорируя Пайпера и адресуясь исключительно к Янгу, — что чисто тактически лучше использовать при подходе к Кирку агента среднего звена. Ведь наша цель — подобрать к нему ключ, а не напугать. Если с ним вступит в контакт агент ФБР, он решит, что наше внимание сосредоточено на ограблении Форт-Нокса, а не на его неблаговидном прошлом. А если им займутся люди из агентства, он сразу сообразит, что это связано с «Кентавром». Считаю, агент Брауни справится с заданием отлично.
— Джек? — Янг вопросительно покосился на Грина.
— Если Боба устраивает, то и меня тоже, — пожав плечами, буркнул Грин.
Неожиданно Янг обратился к Дженнифер:
— А вы что думаете, агент Брауни?
— Я… я думаю, мистер Пайпер прав, — произнесла Дженнифер, медленно и тщательно подбирая слова. — Я совершила ошибку, погиб человек, с этим мне придется жить до конца своей жизни. Но я хороший агент, сэр. Я умею добиться результата. — Она посмотрела на Пайпера, в ее глазах читался вызов. — Вы не разочаруетесь, сэр, если пошлете меня туда. Потому что я никогда и ни за что не сдамся. Я по натуре боец.
— Верю. — Янг протянул Дженнифер руку, и впервые его лицо озарила улыбка. — Сделайте все, чтобы мы вами гордились, агент Брауни.
Самолет, слегка накренившись, взлетел в воздух. Дженнифер нервно заерзала на сиденье, вцепилась в поручни кресла, стараясь побороть обычный в подобных случаях страх. Смешно… Ей представился шанс, о котором она и не мечтала, за который отчаянно боролась последние несколько лет, и вот теперь позорно паникует. Нет, нельзя. Такой случай выпадает раз в жизни, и она не смеет опозориться.
На коленях у нее лежало досье на Кирка, состоявшее в основном из отчетов разведки Интерпола и полицейских управлений разных стран. Материалов много, но все схематично, расплывчато. Слухи о неких заданиях, которые он якобы выполнял, сведения о людях, с кем предположительно работал, но никакой определенности. Эти материалы не давали ровным счетом ничего. Смесь из косвенных намеков, полуправды и слухов; и все рассыпалось в прах при более тщательном рассмотрении.
Однако если оценивать их в целом, все сплеталось, соединялось, и представала захватывающая биография мастера криминала, истинного профессионала своего дела, чрезвычайно ловко пользовавшегося дезинформацией, чтобы замести следы и не выдать истинных своих действий и сообщников. Но как отделить факты от вымыслов, миф от реального человека, ведь каждый его шаг тонул в тумане домыслов и подозрений?
Тем не менее Корбетт пытался организовать встречу с человеком, который, как он полагал, поможет Дженнифер сориентироваться в этом тумане. Вроде бы они даже работали вместе над одним делом. Она судорожно пыталась вспомнить имя. Гарри? Гарри Ренквист? Нет, Гарри Ренуик. Корбетт уверял, будто Гарри не только разбирался в монетах, но и был лично знаком с Кирком, что подтвердил Пайпер. Причем знаком хорошо, поскольку работал с его отцом. Если Корбетту удастся организовать встречу с Ренуиком, очевидно, появится шанс выйти на самого Кирка, неожиданно заявиться прямо к нему домой, застать врасплох. Уж он-то определенно не ожидает подобного визита. Дженнифер даже улыбнулась при этой мысли.
Самолет выровнялся, на табло зажегся сигнал отстегнуть ремни. Дженнифер оглядела салон. Вместе с ней летела самая обычная для бизнес-класса публика: дипломаты, журналисты, лоббисты всех мастей. Для них полет из Вашингтона в Лондон — привычное дело.
Она снова откинулась на спинку кресла, закрыла глаза. И вновь к ней вернулась мысль, не дававшая покоя. Причем никому, к ее удивлению, в голову она почему-то не пришла. А если и пришла, никто не осмелился высказать ее вслух. Если ограбление Форт-Нокса было тщательно спланировано и выполнено, а Кирк так хорош, как о нем говорят, каким же образом через две недели монета могла оказаться у убитого на другом конце света человека?
Глава 26
Сент-Джеймс, Лондон
26 июля, 11.28
Обычно Джермин-стрит, примостившаяся между оживленной Пэлл-Мэлл и суетливой Пиккадилли-серкус, производила впечатление уникального уголка давно забытой старой Англии, тихой, уютной, в приглушенных тонах цвета сепии. Сразу вспоминались загородные пикники, бесконечные партии в крикет на зеленом газоне, которые разыгрывались мужчинами и женщинами в белом. Она наводила на мысль о блейзерах, шляпах-котелках и твиде, о чисто английском сдержанном чувстве юмора, о дождливом лете, о теплом пиве, что неспешно потягивают в пабе у ярко пылающего огня в камине. О зеленой прекрасной земле.
Однако этим жарким и пыльным днем она заполнилась плотным потоком вспотевших туристов и покупателей, отправившихся по магазинам в обеденный перерыв, и все они кричали, толкались, ругались и плевались, как на восточном базаре. Витрины взывали к фланирующим мимо толпам, наперебой расхваливали свой товар подобно купцу-зазывале, выставляли напоказ пеструю мозаику разноцветных и клетчатых рубашек. Там, за стеклом, красовались целые фонтаны галстуков всех тонов и расцветок, а внизу, под ними, стыли озера из переливчатых шелковых платков.
