Владимир Колычев - Его считали подкаблучником
Но молодого человека шатнуло в сторону, и ему пришлось сесть. Нина сама подошла к нему:
– Никита?
– Да вроде я. – Он вяло улыбнулся. – Привет!
– Здравствуй.
– Да здравствую, как видишь. – Он коснулся пальцем гипсовой накладки на носу и провел рукой по повязке на голове.
– Что там?
– Череп не проломили, кость крепкая. Ушиб головного мозга.
– Давай угадаю, кто постарался?
– Считай, что угадала.
Нина его предостерегала, а он не верил. Зря.
– Горохов?
– Не сам лично.
– Понятное дело.
– Но я бы хотел с ним встретиться. – Его кулаки сжались сами по себе.
Хреново ему, но морду Горохову он бы набил. Во всяком случае, ввязался бы в драку. Натура у него такая – пока не отомстит, покоя не будет.
– Он к Марине ходит?
– Нет, не был ни разу.
– А она его ждет?
– Не думаю.
– Ждет.
– Я же говорю, помешательство у нее было. – Нина крутанула пальцем у виска. – Заморочило ее на этого Горохова. У меня у самой такое случалось. Любовь зла. Меня с одним таким козлом закрутило. Видел бы ты его – маленький, щупленький, злобный. Сама не пойму, как я могла. А ведь любила. С ума реально сходила!.. Но прошло. Как будто пелена с глаз спала. И с Мариной так будет.
– Будет или уже?
– Можно сказать, что уже. Хотя и не совсем. Но о тебе сегодня спрашивала.
– Ну, спасибо! – плеснул желчью Никита.
– Я серьезно. – Нина обиженно глянула на него.
– А мне одолжения не нужны.
– Это не одолжение. Девчонке голову заморочили, ты должен ее понять и простить. Если любишь.
– А я люблю?
Нина посмотрела на него в упор, заглянула глубоко.
– Любишь. Я вижу.
– Может, и люблю, – не стал упорствовать он. – Но не прощу!
Действительно, как он мог простить Марину, если она даже не думала каяться перед ним? Эта особа спала с Гороховым, все еще хочет к нему в постель. Вот и спрашивается, зачем ему такая верность нужна?
Сто тысячерублевых купюр или просто штук. Пачка выглядит внушительно, возникает желание истратить эти деньги на собственные нужды. Но если разобраться, бабки не такие уж и большие. И Тюлень так думал, и Алла это подтвердила.
– Пересчитывать будешь? – спросила она, с небрежностью хозяйки жизни бросив пачку на стол.
– Званцев пересчитает.
– Да. Но не думаю, что он поможет. Мне кажется, что этот тип – реальное чмо. Как он с Архаровым справится?
– А что, Архаров монстр какой-то?
– Нет. А в душу как глянет!.. Может, он и сволочь, но точно не чмо.
– Пуле все равно, кого убивать, чмошника или крутого типа.
– Убивать?
– Если Архаров сам не заглохнет, мы его погасим, Иваныча в обиду не дадим.
– Серьезное заявление.
– А я что, не похож на серьезного человека? – Тюлень шагнул к Алле и сделал движение рукой, как будто собирался обнять ее за талию.
– Эй! – Она предупреждающе вытянула руку, ограждаясь от него.
Ее ладонь была похожа на кошачью лапу, выпускающую когти. Взгляд вздыбился, как шерсть на спине разъяренной кошки.
Тюлень невольно остановился.
– Ты задал вопрос, – с хищными ноткам в голосе сказала она. – Хочешь получить ответ?
– А надо?
Он знал, как эта женщина может ответить. С виду она милая и даже нежная, но под тонкой овечьей шкуркой у нее уложены ежовые колючки. Язык Аллы легко становился таким же острым, как штык на винтовке красноармейца. Управляться с ним она умела. Нет, с ней лучше не связываться.
– Вот и я о том же. Мой брат – серьезный человек. Да и муж тоже. – Она всем видом давала понять, что Тюлень в разряд сильных мира сего не входит.
Это не могло не задеть его.
– Иваныч серьезный, да. А твой муж – пустое место. Это я тебе точно говорю.
– Мой муж зарабатывает деньги, на которые твой Иваныч живет.
– А зачем они ему на том свете?
– Кто его туда отправит? – вскинулась Алла.
– Да хотя бы я.
– Ты об этом пожалеешь.
– Да?
Какое-то время она царапала его взглядом, но вдруг расслабилась, спрятала коготки. Алла подошла к Тюленю, мягко приложила ладони к его груди. Прикосновения чувственные, волнующие. Он даже почувствовал, как у него онемели кончики пальцев.
– Ты сейчас ищешь Мишу?
– Типа того.
– Не усердствуй.
– Что мне за это будет?
Он не должен был этого говорить и обнимать Аллу за талию не имел права, но руки сами потянулись к ней, обвились вокруг тонкого, как у девочки, стана. Да, она сестра Горохова, особа неприкосновенная, но разве у нее безупречная репутация? У этой красавицы был любовник, с которым она столько лет изменяла мужу. Его больше нет, так почему бы Тюленю не занять вакантное место?
Но Алла не хотела принимать его ухаживания. Она вырвалась, отступила на пару шагов, остро глянула на него, но тут же спрятала колючки.
– Я люблю своего мужа. Но не до такой степени, чтобы отдаваться первому встречному. Еще раз прикоснешься ко мне, накажу! – проговорила Алла и грациозной походкой вышла из зала.
Движения плавные, волнующие, возбуждающие. Как тут удержаться от соблазна?
Свежее разливное пиво неплохо охлаждало мысли, но и навевало нездоровые фантазии. Или, напротив, здоровые?.. Действительно, если Тюлень напоит Аллу, а затем завалит ее по пьяной лавочке, то ничего страшного не случится. Как раз наоборот.
С Жилкиным она не могла забеременеть, с любовником тоже не получалось, зато Тюлень сможет обрюхатить ее. Здоровые фантазии принесут крепкое потомство, что здесь плохого?
А напоить он Аллу может прямо сегодня. Она в последнее время квасит по вечерам. Он разбавит ее одиночество, а потом заполнит собой ночь.
Рядом кто-то кашлянул. Тюлень повернул голову и увидел какого-то зачуханного толстяка в мятой кепке и мешковатой кожаной курке. Этот мужик почему-то садился к нему за стол.
– Андрей Данилович? – Тюлень прыснул в кружку. – Вас и не узнать.
В форме Званцев смотрелся как надутый индюк, а в штатском он похож был на мокрую курицу. Нет, петуха.
– Деньги принес? – Званцев оглянулся по сторонам, снял кепку, положил на стол и постучал по ней пальцами.
Он показывал, куда Тюлень должен был положить деньги.
– А гарантии будут?
– Гарантий я дать не могу, но уже говорил с начальством, обратил внимание на поведение Архарова. Если я буду настаивать, то майор отстанет от Горохова.
– Вы настаивайте, Андрей Данилович! – Тюлень достал из кармана стотысячную пачку и сунул ее под кепку.
Только он это сделал, как пол под ногами затрясся от топота. Откуда-то вдруг появились омоновцы, сильные руки схватили Тюленя и швырнули на пол.
Вот и напоил он Аллу, влил в нее здоровое потомство! Как бы теперь Архаров такими вливаниями не занялся.
Глава 12
Званцев сиял как солдатская бляха на строевом смотре у министра обороны. Сидел он с таким видом, как будто на него наводил фотоаппарат корреспондент газеты «Красная звезда».
Архарова это ничуть не раздражало. Что ни говори, а заслужил мужик свою минуту славы.
Званцев неосознанно водил пальцем по правой стороне груди.
Несмеянов это заметил.
– Андрей Данилович, ты что, дырку для ордена крутишь?
– За что орден? Обычное дело! – Званцев опустил руку и еще шире расправил плечи.
Дескать, любой бы из вас на моем месте поступил бы точно так же. Как можно служить, если совесть нечиста?
Ну не человек, а сама скромность.
– Правильно, Андрей Данилович, так держать! – Полковник Севастьянов энергично сжал кулак перед своим лицом.
– Это они у меня твое слово покупали, – глянув на Архарова, сказал Званцев.
– Чепуха какая-то. – Егор покачал головой.
Он знал, что телохранитель Горохова предложил Званцеву взятку. Несмеянов его об этом известил, они приняли меры, задержали Тюленя. Майор был в курсе того, за что именно предлагались деньги. Но Званцеву совсем не обязательно было поднимать этот вопрос.
– Ты мне слово дал, обещал Горохова к убийству привязать, – не унимался тот. – Тюленев хотел это слово купить. Чтобы ты оставил Горохова в покое.
– Весело пыжики на чижиках сидят, – заявил Севастьянов. – Мне самому интересно, что это за слово такое.
– Да не было никакого слова, – проговорил Несмеянов. – Архаров сказал, а Званцев ему, мол, ловлю на слове. Кто ж знал, что это не просто слово, а самый настоящий воробей.
– Вот и я говорю, что порхает этот воробей. На бандитскую малину залетел. Откуда братки Горохова об этом узнали? Вопрос риторический, – предупредил Севастьянов.
– Да как-то глупо все получилось, – сказал Несмеянов.
– А почему Горохов сидит? Это вопрос в лоб! Архаров! – Начальник УВД резко глянул на Егора.
– За взятку повязали.
– Да, но ты его на Дробова крутишь.
– Так он Дробова и убил.
– А доказательства где?
Архаров опустил голову. Нет у него доказательств. Только предположения и наблюдения. Он уже не хотел обещать, что рано или поздно улики у него будут.
– Доказательств нет, а жалобы в прокуратуру одна за другой идут.
