Владимир Колычев - Тот, кто вышел из огня
– Ну так что, идешь к нам? – спросил он, когда Лариса взялась за ручку своего купе.
– Ну, если вы приглашаете…
– Приглашаем.
– Тогда я сейчас…
Она открыла дверь, и Макар увидел грузную пожилую женщину с крупной волосатой родинкой на подбородке. Вряд ли это пособница Ларисы.
– Ждем.
Все-таки прав был Макар, Лариса их соседка, только ехала в другом конце вагона.
Алика открыла дверь, как только он подошел к своему купе, ему даже стучать не пришлось. В это время поезд тронулся.
– Может, объяснишь, что происходит? – с напряжением в голосе спросила она.
– Врагов нужно держать поближе к себе. Если они враги… Я познакомился с нашей киллершей, сейчас она придет к нам в гости, – не очень весело улыбнулся Макар.
– Ты уверен, что так надо?
Алике не очень понравилась его идея, но раздражения в ней он не заметил.
– Я же говорю, врагов нужно держать под рукой… Ствола при ней не было, я проверял. Не было, но может принести. Я ее встречу, если ты не против?
Макар встал в проходе у окна, чтобы Лариса не смогла беспрепятственно достать пистолет. Скорее всего, никакой она не киллер, но страховка точно лишней не будет.
Лариса заставила себя ждать. Похоже, она решила произвести на Макара впечатление – и накрасилась, и переоделась. Бежевое платье, короткое и в обтяжку, тяжеловатые на вид туфли на среднем каблуке, которые смотрелись на ней как копыта у коровы. Некрасивые у нее ноги, поэтому короткое платье казалось нелепым. И бока у нее жирные, но их она закрыла легким розовым пиджачком. А может, под этим жакетом она прятала пистолет. Макар не имел права исключать этот вариант.
– Лариса, это ты? – изобразил он восторженное удивление. – Тебя так сразу и не узнаешь.
– Что, хуже стала? – настороженно спросила она.
– Да нет, как раз наоборот! Прошу! – Одной рукой он обнял ее за талию, а другой показал на столик.
А когда девушка зашла в купе, ощупал ее с другой стороны. Нет, оружия под пиджачком не было. И под подолом тоже. Слишком уж коротким был этот подол, чтобы спрятать там пистолет или нож.
Макар закрыл на защелку дверь, посадил гостью рядом с Аликой, а сам устроился напротив. Если вдруг Лариса попытается ударить Алику, он тут же среагирует на это. И за ее руками он будет следить. Вдруг она попытается подмешать в коньяк какую-то отраву?
Но Лариса и не пыталась нападать на Алику. И травить ее не собиралась. Но с каждой выпитой стопкой все плотней прижималась к ней, а в один прекрасный момент вдруг положила руку на внешнюю сторону бедра.
Алика не отбросила руку, но выразительно посмотрела на Ларису и спокойно, без всякого возмущения спросила:
– Ты лесбиянка?
– Нет! – нервно отдернула руку Лариса. Лицо ее мгновенно залилось краской.
– Может, и нашим и вашим? – едва заметно усмехнулась Алика.
– Это как? – растерянно спросила Лариса.
– Как ты относишься к сексу втроем? – продолжала куражиться Алика.
– Э-э… Ну, я никогда не пробовала…
– Хочешь попробовать? Ты, я и Макар – как тебе такой вариант?
– Ну-у…
– Или лучше только со мной?
– Ну, я не знаю…
– А я знаю. Мне, в общем-то, нравятся мужественные женщины…
Макар понимал, что Алика ведет какую-то игру, пытаясь выяснить, что за фрукт она, эта Лариса, но вдруг засомневался в ее благих намерениях. Что, если Алика всерьез раскручивает девушку на секс?
– А тебе нравятся женственные женщины, да? – Она нежно улыбнулась Ларисе.
– Ну, нравятся, – все еще смущенно кивнула та.
– Ты, наверное, заметила меня, когда мы садились в поезд?
– Заметила.
– А потом как бы случайно зашла к нам в купе? – наседала Алика.
– Ну, дернул черт, – кивнула Лариса.
– Рано он тебя дернул. Макар еще не раздел меня… Хочешь меня раздеть?
Алика с такой страстью смотрела на Ларису, что Макара самого бросила в жар.
– Ну, если можно. – Лариса жадно облизнула свои пересохшие от волнения губы.
– Можно… – с нежностью во взгляде разрешила ей Алика. И манящими движениями пальцев прошлась по нижнему срезу своей блузки.
Лариса поняла все правильно, протянула к ней руки, но Алика осадила ее:
– Извини, но без Макара нельзя. Мы сами разденемся, а ты зайдешь через минутку, хорошо? Ну, чего сидишь, погуляй немного!
Лариса зачарованно кивнула, поднялась со своего места и, не сводя глаз с Алики, вышла из купе.
– А ты чего сидишь?
– А что, раздеваться? – оторопело глянул на Алику Макар.
С одной стороны, его возмущало ее поведение, а с другой – интересно было бы посмотреть, что из ее затеи выйдет. И посмотреть, и поучаствовать… Но противоречия не терзали его. Потому что возмущение легко перевешивало возбуждающее любопытство. Если Алика такая развратная, какие серьезные с ней отношения могут быть?
– Скажи Ларисе, что я передумала. И дверь закрой, – произнесла вдруг она жестким тоном. А когда он поднялся, добавила: – С этой стороны.
Лариса стояла за дверью, вне себя от волнения. На Макара она глянула горящими от возбуждения глазами. И там, в этих глазах, только похотливое желание, больше ничего. Ни хитрой мысли, ни злого умысла. И не понять ей, что она стала жертвой проверки, которую устроила ей Алика.
– Извини, мы передумали, – развел руками Макар и закрыл дверь изнутри, успев уловить грустный и разочарованный взгляд девушки. – Нехорошо вышло, – сказал он, сев на свое место.
– Вернуть? – насмешливо спросила Алика.
– Да нет, не надо…
– Почему не надо? Я смотрю, ты завелся.
– Ты ее проверяла?
– Приятно иметь дело с неглупым человеком.
– Она не киллер.
– Так что бояться нечего…
– А как же твоя «чуйка»?
– Уже молчит… – Алика поднялась со своего места и забралась к Макару на колени. – Ты же не думаешь, что меня возбуждают женщины?
– А вдруг?
– Нет, женщины меня не возбуждают. И мужчины тоже. За исключением одного…
Глава 23
Москва, вокзал, люди снуют по перрону, как муравьи по лесной тропке. Но в купе тихо и спокойно. И на душе у Макара было безмятежно, пока он случайно не бросил взгляд в окно и не увидел Ларису. Она несла в руках большой чемодан и тяжелую сумку, но это не помешало ей заглянуть к ним в окно. Тоска гремучая у нее в глазах и вселенская обида. Как будто она обижена не только на них с Аликой, но и на всех, кто был с ней неласков. А таких, наверное, в этой жизни немало…
– Жестоко, – вслух подумал он.
– Это ты о чем?
– Да Ларису обидели…
– Ларису? – встрепенулась Алика.
– Она мимо прошла, с вещами…
Макар хотел сказать, какой обиженной она выглядела, но Алика его перебила:
– Дверь закрой.
– Да она не опасна…
– Дверь закрой!
Макар понял, что спорить с ней бесполезно. Он поднялся со своего места, подошел к двери, но только взялся за ручку, как она резко распахнулась. За порогом стоял какой-то усатый парень в солнцезащитных очках и низко надвинутой на лоб кепке. Все бы ничего, но в руке у него был пистолет с глушителем.
Он собирался выстрелить, но Макар дал волю своим рефлексам, и пистолет вдруг оказался на полу. Это он выбил оружие из рук противника, но при этом прозевал ответный удар. Парень ударил его согнутыми пальцами в горло, и вспышка взрывной боли поглотила сознание…
В чувство его привела Алика. Он сидел на лежаке у открытой двери, а она рукой вправляла ему сдвинутый и фонтанирующий болью кадык. При этом пальцами массировала тыльную часть шеи, нажимая на точки, связанные с мозговым центром. Именно с помощью этого массажа она и привела его в чувство.
– Очнулся?
Это был не праздный вопрос. Макар смотрел на нее, но соображал плохо. Перед глазами все плыло, нутро, казалось, выворачивалось наизнанку.
– Что это было? – спросил он.
– Потом, потом!
Она схватила его за руку и увлекла за собой в коридор. Он шел за ней как зомби, с трудом передвигая ноги. Мысли разбегались в сторону, вагон качался, как будто не земля под ним, а штормящее море. Зато перрон качнулся лишь чуть-чуть, и в голове просветлело.
Но по-настоящему Макар пришел в себя уже в машине. Какой-то мужик перехватил их на выходе из вокзала, договорился с Аликой о цене, и они куда-то поехали на его «Волге».
– Нас хотели убить? – спросил Макар.
– Ну, ты же видел ствол… – Алика открыла саквояж и показала на лежавший там пистолет.
– А киллер где?
– Сбежал.
– Почему? Он же меня вырубил, я не мог тебя защитить…
– Не знаю. Может, чего-то испугался?
– Чего?
– Извини, не смогла его догнать и расспросить. Не смогла. Да и не пыталась.
– А ведь он меня убить мог…
Макар вдруг вспомнил чеченского борца, с которым схлестнулся в самоубийственном бою. И стал рассказывать, как в поисках смерти шел по коридору штурмуемого здания, как стрелял и убивал, как сошелся в рукопашной с чеченцем, как ударил его в кадык, но так и не смог вырубить его. Он говорил правду, но в какой-то момент понял, что Алика воспринимает его слова как бред воспаленного воображения. Да и говорить ему было больно.
