Владимир Колычев - Тот, кто вышел из огня
Алика тоже не ангел. И в модельном бизнесе она работала, и любовники у нее были, у которых она находилась на содержании. Но она запала на него, и он к ней неровно дышит, и раз уж они вместе, то сегодня произойдет то, что и должно произойти. Ведь Кристины между ними нет, купе в полном их распоряжении, коньяк разогреет кровь и усилит желания…
– Ты даже не представляешь, как я рада, что мы вместе, – сказала она, обласкав его и многообещающей улыбкой.
– Я тоже рад.
– Рад, – кивнула она. – Но не очень. Твоя Кристина мешает тебе радоваться.
– Не будем о ней, – поморщился Макар.
– Я не о ней. Я о себе. Все мы бабы одинаковые, все мы любим красивую жизнь, поэтому стараемся подобрать себе мужчину побогаче. – Алика проникновенно посмотрела на Макара, предвосхищая его вопрос: – Да, и я тоже такая. Я красивая женщина, поэтому имею право на красивую жизнь. И твоя Кристина рассуждала так же и променяла тебя на Вильяма. Он-то мог обеспечить ей красивую жизнь, а ты нет…
– А ты меня на кого променяешь?
– Не знаю, – пожала плечами Алика.
– Смотря кто подвернется?
– Ну, может, и подвернется… Только не знаю, уйду я от тебя или нет… Кристина тебя не любила.
– Любила.
– Нет, это не любовь, когда мечешься от одного к другому. Это влечение самки, которая хочет спать с одним, а жить с другим, у кого посытнее… Если бы с тобой посытнее было, она бы не металась, сразу сделала бы свой выбор.
– И ты сделаешь свой выбор, если со мной сытно будет, да? – в ехидной усмешке скривил губы Макар.
– А ты предлагаешь мне сделать выбор? – будто не заметив колкости, лукаво улыбнулась Алика.
– Ну, всяко может быть…
– Вот и я думаю, что все может быть. Вдруг я влюблюсь в тебя как кошка? Если кошка влюбляется, она уже не гуляет сама по себе. Если кошка влюбляется, ей все равно где жить, в шалаше или во дворце, лишь бы с любимым… Если я вдруг в тебя влюблюсь, то вернее женщины ты не найдешь. Я поеду с тобой куда угодно, не задумываясь…
– А ты в меня влюбишься?
– Вряд ли, – пожала она плечами.
– Почему?
– Ну, во-первых, женщинам такие вопросы не задают. А во-вторых, натура у меня непостоянная. Я не знаю, что такое любовь, – совершенно серьезно и с сожалением во взгляде сказала она. – Я знаю только, что такое влюбленность. Влюбленность – это разновидность любви, только проходит быстро. Знал бы ты, как я Игоря любила. Все ради него бросила, все мосты сожгла. А потом раз – и разлюбила. Жаль, конечно, что его убили, неплохой он был парень, хотя и псих… И ты очень хороший парень, но тоже псих…
– Я псих? – удивленно повел бровью Макар.
– А разве нет? Сколько ты людей из-за своей Кристины положил?
– Ты меня осуждаешь?
– Нет, но диагноз остается. И будем тебя лечить, – мило улыбнулась Алика.
– Чем?
– Морем, солнцем и любовью. Любви тебе не обещаю, но на влюбленность можешь рассчитывать. Не знаю, когда она закончится, но пока я вся твоя… Ну, не на веки… На брудершафт? – подняв стаканчик, весело спросила она.
– И за любовь, – кивнул он.
– За влюбленность, – поправила Алика. – И чтобы ее хватило на весь курортный сезон!
Такой тост Макара устраивал не очень, но он ничего не сказал. Их руки перехлестнулись, губы смочились коньяком, а потом слились в затяжном поцелуе.
И тут неожиданно открылась дверь, и в купе заглянуло девичье лицо.
– Ой, извините!
Не очень симпатичная девушка, с короткой стрижкой. Впрочем, Макару какое дело, как выглядит их соседка.
Дверь закрылась, и он, закрыв ее на защелку, торопливо повернулся к Алике. Она сидела на лежаке и напряженно смотрела на закрытую дверь, как будто пыталась увидеть, что творится за ней. Внезапное появление стриженой девушки встревожило ее, и Макара это удивило.
– Ты ее знаешь? – спросил он.
– Кого?
– Ну эту, соседку нашу…
– Соседку?! Ты думаешь, это соседка?
– Ну, купе ошиблась.
– Я видела наших соседей, – покачала головой Алика. – И тех, которые слева, видела, и тех, которые справа. Не было там такой…
– Ну, может, через купе? Или даже из соседнего вагона? Думала, что в своем вагоне, открыла купе, а здесь мы…
– Из соседнего вагона? А соседний вагон тоже «СВ»?
– Двери закрыты, как узнаешь, какое купе?
– Ну да, ну да. Ты меня успокоил…
– А что тебя напугало?
– Да нет, ничего, – натянуто улыбнулась она.
– А чего тогда всполошилась?
– Я всполошилась? Да нет, тебе показалось…
– Да нет, не показалось, – покачал головой Макар.
– Ну, ты же знаешь, от чего мы бежим…
– Решила, что это за тобой пришли?
– Или за тобой… Нервы это. Ничего, море лечит…
– Думаешь, нам что-то угрожает?
– Не знаю, – поднимаясь со своего места, пожала плечами Алика. – Предчувствие нехорошее. «Чуйка» шалит… Я же видела, как она на меня смотрела.
– Как?
– Высматривала она меня… Это разведка была.
– А если тебя? Вдруг киллер на тебя вышел? Неужели тебя действительно из-за Игоря могут убить?
– Я же говорю, это безумный и жестокий мир.
– Давай сойдем на следующей станции…
– А как же Крым?
Макар мог не отвечать на этот вопрос. Во-первых, Алика задала его сама себе. А во-вторых, его не очень-то тянуло на юга. В конце концов, можно было вернуться в Питер и хорошо провести время в его окрестностях, на берегу Балтийского моря есть неплохие зоны отдыха, хоть там и не так жарко, как в Крыму.
– Ну так что, сходим? – спросил он.
– Да, – решительно кивнула Алика.
– Тогда через пожарный выход…
Макар взялся за ручку окна и попробовал его опустить. Нелегко ему пришлось, но в конце концов он справился с этой задачей.
Глава 22
Окно закрыто, но Макар уже разработал его, поэтому Алика справится с ним без труда. Она передаст ему вещи, он поможет выбраться ей на перрон, и они спокойно уйдут. Таков был первоначальный план. Но уже не все так просто.
Нарушительница их спокойствия стояла на перроне и курила, посматривая по сторонам. Макар почувствовал ее быстрый, но пронзительный взгляд, когда проходил мимо.
Некрасивая она баба, мужиковатая какая-то. Тяжелые черты лица, нескладная фигура, грудь маленькая, недоразвитая, зато короткие ноги сильные, с чересчур уж крупными для женщин икрами. Погода теплая, а она в ветровке нараспашку. И, похоже, что-то скрывается у нее под курточкой. Что-то очень нехорошее…
Макар должен был подать Алике условный знак, и только тогда она откроет окно. Но не станет он этого делать, и Алика поймет почему. Она должна видеть из окна стриженую незнакомку.
Какое-то время он просто стоял, с беспечным видом втягивая свежий воздух через фильтр зажженной сигареты, и вдруг бесшабашным тоном проговорил:
– Ты поздороваться забыла.
– Поздороваться? – недоуменно повела белесой бровью незнакомка.
– Ну, когда к нам зашла, поздороваться надо было. А ты всего лишь извинилась. И ушла. А если бы поздоровалась, могла бы и зайти.
– Зачем? – заинтригованно спросила она.
– Ну, познакомиться… Кстати, меня Макар зовут.
– Лариса.
– Ну, вот и познакомились, Лариса… Далеко едешь?
– В Москву.
– А мы дальше, до самого Симферополя…
– Везет, – завистливо вздохнула она.
– Так и тебя довезет, – засмеялся Макар.
– Нет, мне в Москву надо.
– Живешь там?
– Живу.
– А в Питере чего делала?
– Отец у меня в Питере. А я в Москве с матерью живу.
– Туда-сюда мотаешься?
– Ну, в общем, да… А что?
– Да нет, ничего. Просто интересно. Симпатичная ты девчонка.
– Правда? – зарделась Лариса.
– Мне такие нравятся…
– Какие такие? – Она подозрительно покосилась на Макара.
– Ну, ты же обидишься, если я назову тебя деревенской бабой.
– Я не деревенская.
– Вот видишь, уже обиделась. А я в хорошем смысле. Городские бабы, они красивые, но слишком уж утонченные. А мне бабы попроще нравятся, сильные такие, чтобы коня на скаку… Ты меня понимаешь? – весело улыбнулся Макар.
– Понимаю.
– Одна едешь?
– Одна.
– Может, к нам зайдешь? У нас коньячок, посидим, поговорим.
– Ты же с подругой, – покраснела вдруг Лариса.
– Ну, я же тебя не в постель тяну…
– Я не знаю, – засмущалась она.
– Нормально, ты нам не помешаешь…
Проводница подала знак, приглашая занять свои места. Перрон был достаточно высоким для того, чтобы Лариса села в вагон без постороннего участия, но Макар все-таки помог ей подняться по ступенькам. И за локоток ее придержал, и бока руками огладил. Он искал пистолет или нож, но ничего такого при ней не было. Это ее толстые бока из-под куртки выпирали.
– Ну так что, идешь к нам? – спросил он, когда Лариса взялась за ручку своего купе.
