Ось ординат - Алейников Дмитрий Александрович

— Проходи, садись.

Слава сел, машинально бросив взгляд на роскошное блюдо, оказавшееся как раз между ним и абхазцем.

— Фрукт хочешь? — спросил Рамиз, перехватив этот взгляд.

— Не хочу, — соврал Слава, соблазненный огромными персиками. Сочные небось персики, но не хватало тут еще капать на пол во время напряженного разговора.

— Правильно, — неожиданно поддержал его отказ Рамиз. — Еще покушаешь. Я вчера звонил Лакобе. Это твой тесть. Уже готовятся к свадьбе. Выписали парикмахера из Берлина, так невеста будет при полном параде. Как этот персик: свежая, румяная, чистая… Я очень хорошо теперь мою фрукты; столько всяких заболеваний сейчас…

Слава легонько кашлянул, прочищая горло:

— Рамиз, у меня к тебе серьезный разговор.

Абхазец солидно кивнул:

— Женитьба — серьезный шаг для мужчины.

Слава чуть поморщился и продолжил:

— Согласен. Вот я и подумал, что не имею права скрывать некоторые обстоятельства…

— Правильно, — опять поддержал его хозяин кабинета. — Не скрывай, если я спрошу. Но я не спрашиваю. У каждого человека есть свой секрет, пусть и у тебя будет что-нибудь свое. Покушай инжир — полезно от насморка.

— Спасибо, у меня платок есть. Но дело не в этом. Вот, взгляни.

Парень протянул Рамизу заготовленную Михаилом Серафимовичем фотографию.

Рамиз покосился на листок, потом осторожно взял в руку. Долго рассматривал, потом отложил фрукт и вытер липкие пальцы.

— Э! Это же этот… Министр! Ты его знаешь, что ли?

Слава лишь улыбнулся загадочно.

— Слушай, так ты уважаемый человек, да? — Рамиз вникал в сюжет снимка все глубже. — И как я не знал раньше? А чего он тебя так… обнял? И чего вы… голые? Купались?

Слава потупился и попытался слегка покраснеть; жаль, человек не может знать наверняка, что краснеет.

— Это как раз то, о чем я хотел поговорить. Это — то самое обстоятельство, о котором я хотел тебе сказать. Вряд ли тебе нужен такой жених для твоей любимой крестницы.

Хозяин кабинета даже тряхнул головой, стараясь упорядочить новости. Но реакция его оказалась не совсем такой, как ожидал парень.

— Э-э… Но… Нет, ты подожди… Ты молодец, что сказал, но это… Если ты настоящий мужчина… То есть, если ты… Когда…

Слава поспешил направить разговор в нужное русло:

— Уважаемый Рамиз, дело обстоит так, что я не могу уехать из Москвы. ОН не отпустит. Но с другой стороны это должно вас успокоить: вы теперь понимаете, что между мной и вашей крестницей… Что этого не могло быть.

— Э-э… Да… Но… Э! Подожди!

Растерянность абхазца как рукой сняло. Он встал, быстро подошел к столу и достал ту самую газету, где подробно описывалось изнасилование модели евнухом и проникновение альфонса Славы в кремлевские гаремы.

Рамиз бросил газету рядом с блюдом:

— А это что? Ты что мне мозги крутишь?

В экстремальных ситуациях некоторые люди соображают быстрее и лучше, чем обычно. Слава относился к их числу, а потому не полез за словом в карман:

— Уважаемый Рамиз, ну вы же понимаете, что это дешевая подделка. И понимаете, что я не могу… мм… в общем, нам нужно прикрытие, чтобы общественное мнение не вздыбилось. Кстати, эту фотографию мы сейчас должны сжечь, иначе… Ну, вы и сами понимаете, какая это бомба.

Рамиз тяжело осел на диван:

— Да…

Слава осторожно взял со стола фотографию и зажигалку, поджег краешек снимка и поднял его над пепельницей.

— Не стоит носить при себе такие вещи, — пояснил он хозяину кабинета.

Рамиз неподвижным взором наблюдал, как пламя поедает шедевр монтажа, потом сказал огорченно:

— Э! Из кого теперь выбирать! Кроме тебя в этой Пизе и взглянуть не на кого.

— Спасибо. Спасибо за доверие.

Рамиз пересел к нему ближе, отечески положил руку на плечо:

— Ты молодец. Молодец, что сказал. Честно поступил, как мужчина.

Слава едва не расчувствовался:

— Да я не мог скрывать. Конечно, надо было сразу рассказать, но если бы вы были один…

Рамиз качнул большой головой:

— Молодец, молодец. Ты мне с самого начала понравился. Не испугался, врать не стал…

— Да, врать не стал… — в тон подпевал почувствовавший удачу парень.

Рамиз повернул голову и посмотрел прямо в глаза Славе:

— Ты симпатичный парень. Ты мне сразу понравился…

Слава почуял неладное и попытался отстраниться. На всякий случай. Но не успел. Сильная рука резко притянула его вплотную к тучному телу абхазца. Тот с жаром заговорил что-то, от волнения перейдя на родной язык.

— Э! — Слава забился, как рыба в садке.

— Ты симпатичный парень, — Рамиз перешел на понятный язык, но сказанное отнюдь не утешило.

Слава рванулся, что было сил, поднырнул под руку абхазца и вырвался, резко бросившись вниз и в сторону. В момент своего броска он здорово задел столик, и блюдо опрокинулось, расплескивая дары юга по всему полу.

Дверь тотчас распахнулась, и на пороге возникли охранники.

— Ваза упала, — сказал им Рамиз. — Стол сломался. Кто нам эту мебель вообще продал, э? Надо разобраться. Соберите это, да?

Охранники без энтузиазма принялись наводить порядок.

Слава тоже поднял пару яблок, бережно положил на стол и бочком двинулся к двери.

Рамиз предостерегающе погрозил ему пальцем и указал на кресло.

Слава сел.

Закончив, охранники вышли, недобро косясь на Славу.

Рамиз помолчал немного, потом подмигнул гостю:

— Что ты так бедокуришь? Иди, сядь сюда, — он хлопнул по дивану рядом с собой.

— Э-э… Рамиз, я не могу…

Рамиз засмеялся:

— Как понять «не могу»? Это женщина может так сказать. С ними все понятно. А ты что?

Слава лихорадочно подбирал аргументы. Самое поганое, что эти приставания могли быть элементарной провокацией, проверкой. Черт, Рамиз — мужик явно неглупый и вполне способен на такой маневр. Надо было как-то сманеврировать, чтобы не пришлось доказывать свою нестандартную ориентацию делом.

— Ну… Вы же знаете, кто у меня… друг?

Абхазец кивнул:

— О! И что?! Друзей должно быть много. Что мы в этом мире без друзей? Иди сюда, не бойся.

— Но… Он очень ревнивый! Если он узнает…

Рамиз фыркнул:

— Слушай! Как он узнает, если ты ему не скажешь? Я — не скажу.

Слава заговорщицки понизил голос:

— Но это же министр! — он показал пальцем вверх. — У них повсюду свои глаза и уши.

Рамиз отмахнулся:

— А! Видел я его уши — в таких ноги можно помыть. А глаза его я не понял; он в глаза не смотрит. А чужие уши и носы у меня есть кому резать. Слушай, ты думаешь, у меня тут дураки работают? Чурки, думаешь, да?

— Ну, что вы…

Рамиз вдруг отступил.

— Ладно. Как хочешь. Если передумаешь — знаешь, где меня найти.

Слава споро поднялся на ноги:

— Так я пойду?

Хозяин кабинета пристально посмотрел на него, потом взял со стола единственный не упавший на пол персик.

— На, возьми, скушай.

Слава вежливо поклонился:

— Спасибо, не надо.

— Бери, бери. Ты таких и не видел. Не персик — дыня, да? Бери! Обидишь, да?

Слава осторожно приблизился и взял фрукт.

Рамиз стремительным движением попытался схватить его за руку, но Слава был начеку и увернулся.

Рамиз опять засмеялся:

— Ладно, иди. Знаешь, где меня найти.

Слава, пятясь, вышел из кабинета, миновал охранников, избегая поворачиваться к ним спиной, и пробкой вылетел на улицу.

Пробежав примерно квартал, парень сбавил темп и пошел медленнее. На пятом или шестом шаге он обнаружил, что несет в руке персик. Он уставился на фрукт с таким удивлением, что двум сержантам милиции, скучавшим неподалеку, тоже стало интересно, отчего так странно ведет себя небритый парнишка: то бежал, то пошел, то вдруг встал и уставился на собственную руку.

Не подозревая, что заинтересовал органы, Слава двинулся дальше и прямиком пришел к стоявшим поперек дороги патрульным.

— Старший сержант Непрялко. Документы ваши!

Слава засуетился, полез за документами. Дурацкий персик мешал и пачкал руки. Парень суетился, нервно перекладывая плод из руки в руку, доставая паспорт, рассыпал мелочь и еще какую-то ерунду. Короче говоря, выглядел он весьма подозрительно и достойно террориста.