Сергей Коротков - Истребитель
…А с чего он решил, что ОНИ всегда за ним следят? Какого чёрта! Может, его давно потеряли. Дундук!! Как же потеряли, если знают, наверняка, где он живёт, куда ходит в свободное время и где учится!
Ощущение загнанного волка до крайности угнетало Никиту, но не менее радостное чувство своего преимущества и полезности своей «работы», показа перед НИМИ своих необычайных способностей затмевало первое.
ОН ИМ НУЖЕН!!!
Это твёрдо усвоил парень, застыв в кресле в позе сфинкса.
– Так всё-таки, под чью дудку я пляшу?! – думал Топорков, закатив глаза в медитации.
И он решил, что ему делать, чтобы ответить на этот вопрос.
Он незаметно для себя, как-то машинально, перешёл к обсуждению ПДД. И ядром этого плана была необходимая встреча с кем-нибудь из ИХ Конторы, пусть это простой «топтун», какой-то спец, или «важняк». Каким бы образом это ни произошло! Если, конечно, это не окажется в итоге смертельным.
Никита подавил в себе желание снова подойти к окну, так как неожиданная бессонница могла насторожить возможных наблюдателей. И он, взбудораженный своими предположениями, лёг в кровать. «Завтра нужно тщательно обыскать квартиру на предмет «жучка» или «клопа»! Начнём с этого, что ли!» – прикинул в уме парень и закрыл глаза.
Но выспаться ему в эту ночь так и не удалось…
Мирзанов Геймурат пока не знал, что умрёт через час, поэтому преспокойно и сладко спал, устав от волнений и тяжких дум. На завтра, в субботу, он решился переговорить с Подполом и попросить помощи, а главное, защиты у «ДЕСЯТКИ». И пусть от неё осталось почти половина целых и невредимых, она была могущественна и всевластна.
Мирзанов два года не видел снов, но надежды не терял. Высоко вздымаясь над шикарной кроватью-койкой, он ритмично похрапывал, и этот звук чётко фиксировался «клопом», установленным в палате, находя приёмник эха в «волге» РУОПа, а мини-камера, встроенная в дверную ручку, передавала изображение и звук в «мицубиси» ФСБ области. Микроавтобус одиноко ютился на площади возле горбольницы, а его пассажиры внимательно следили за экраном монитора, приготовив на всякий случай рацию.
Спецы Тютюхина, благополучно миновав на «скорой» пост Мирзановских охранников, въехали прямо в приёмную больницы. Уладив все формальности с оформлением больного, якобы попавшего в автокатастрофу и пройдя наверх, они настроились по команде старшего: «Готовность номер один!»
Правда, водителю «скорой» и ещё одному «медбрату» пришлось остаться внизу, но это был запасной вариант.
Поэтому они равнодушно, как ни в чём не бывало, созерцали полусонные постные мины медперсонала приёмной, двух дежурных на проходной и двух боевиков Мирзанова, одетых для приличия в белые халаты.
А дежурный «врач», «медсестра» и «раненый» на каталке после лифта целеустремлённо последовали на этаж жертвы.
– Внимание, на этаже «персоны»! – доложил по рации старший дозора РУОП.
– Сигнал «Бизон»! Сигнал «Бизон»! – затараторил в динамик номер третий – наблюдатель ФСБ.
Сразу где-то в движение привёлся механизм готовности, подстраховки и силового перехвата.
– Э, вы куда? – спросил здоровяк в белом халате, сделав неопределённый жест свободной рукой, держа другую в глубоком кармане на боку.
– Больного ожидаете? – вопросом на вопрос ответил старший группы Тютюхина, даже не останавливаясь.
– Товарищ, а вы кто такой? – последовал встречный вопрос, слетевший с уст молодой симпатичной «медсестры» с папками в руках. Только острые желваки на её щеках да холодный твёрдый взгляд путал похотливые мысли любого, кто бы её встретил.
Момента, пока хачик-верзила смутился, хватило с избытком. «Раненый» выпростал из-под простыни руку, в которой оказался «Парабеллум» с набалдашником глушителя.
Четыре сухих хлопка разнеслось по коридору: основной, контрольный, основной, контрольный.
Два трупа распластались по полу, покрываясь красным цветом. «Раненый» вскочил с каталки и стремительно помчался вглубь коридора, «врач» взял на прицел «узи» лифт, а «медсестра», бросив папки и выхватывая бесшумный пистолет ТОЗ-111с, свободно и доступно оказалась в фешенебельной палате.
Мирзанов, видно, что-то почувствовал во сне и тяжело заворочался, засунув волосатую руку под подушку, где покоился «вальтер».
Но хладнокровная «медсестра» быстро подняла оружие и без эмоций всадила четыре пули в тело больного, а затем пятую, метко, в висок Мирзанова.
Перезаряжать пистолет ей пришлось очень и очень спешно, так как на лестнице и у лифта раздался оглушительный треск из оружия различных систем.
«Врача» устранили сразу, не успели раскрыться дверцы грузоподъёмного устройства.
«Раненого» по-настоящему ранили в ногу, голову и грудь, и силовики спецгруппы РУОП тут же скрутили обмякшее тело в захвате.
«Медсестра» навскидку поразила в голову одного и ранила в шею другого бойца опергруппы, заранее предположив наличие у них бронежилетов. Затем очередь из АКСУ навсегда покончила с ней…
…Улеглись ругань и потасовки между РУОПовцами и людьми ФСБ, уладили неувязочку в больнице «важняки» двух Контор, отдали трофеи и материалы на расследование, и предали земле кое-какие трупы. И всё.
Но крутая встряска ещё долго не успокаивалась!..
В субботу, после долгих муторных поисков и душевных переживаний Никита нашёл-таки проклятого «жучка».
И сразу всё становилось на свои места! И значит, эти ублюдки влезали в чужую квартиру, слышали все вздохи и ахи, пуки и чихи, записывали ВСЁ, о чём говорилось в этих стенах.
И это означало, что ОНИ существовали! Вот, уроды!
Никита стоял около батареи, смотрел в щель, куда не могла пролезть человеческая рука, на микрофончик величиной с пуговку серого цвета, и рассуждал.
Трогать его нельзя! Он точно сильно чувствительный. Стопудово! Теперь, когда картина почти нарисована, можно искать и художника. Нужно! Не попросить об этом в «жучок», а именно самому найти и обставить, как в «козла». Обезвредить. Выпытать. О, так если я ещё и в плен возьму этого «ангела», то мне лишь дополнительный плюсик в зачётку! И «десятников» устранять надо! Обязательно. Виду не подавать, что я докопался до истины, что остановился, сдрейфил. И ни в коем случае не прокалываться! Не проштрафиться и не залететь! Теперь возникает необходимость дополнительной безопасности, страховки и конспирации. Теперь новая тактика! Меж двух огней! За двумя зайцами! Под колпаком.
Ломакин Фёдор работал в Службе Безопасности четвёртый год, и сразу по линии «ведения наблюдения». Как только развалился Комитет и отдел, занимающийся «слежкой», тут же образовалась новая отдельная Система, где подотделом в обязательном порядке значился и тот, в котором работал Ломакин. Специалист узкого профиля, исполнитель чётко определённых задач, он быстро набрался опыта и уже выдвигался на ступень выше по служебной лестнице. Но тогда сложились плохие обстоятельства в личной жизни Фёдора, и он на время остановил мысль о повышении.
Теперь, уже около года, он выполнял ответственное поручение Конторы – вёл в тройке с Черёмухой и Филином наблюдение за БСР, киллером экстра-класса, чистильщиком-самоучкой по прозвищу «Истребитель» Топорковым Никитой Сергеевичем.
Вся Контора поражалась смелости и ловкости парня, хитрости и осторожности, хладнокровию и уникальным способностям. Его САВАТ, снайперская стрельба, непринуждённость и спокойствие в поступках, природные естественные навыки охотника и бойца, молодость и неизвестно откуда взявшийся профессионализм, вызывали восторг, удивление и восхищение у всех членов седьмого подотдела УФСБ РФ. И то, что парень стал первым лицом (хотя ещё неофициальным) и предметом разговоров среди «верхушки» спецслужб страны, говорило о многом.
Поэтому Ломакин, Сазонова (Черёмуха) и Карпов (Филин) не раз слышали «сверху», что отвечают за Истребителя головой.
Но вся троица «топтунов» из группы «ведения наблюдения» могла определённо ответить, что «объект» стопроцентно не подозревает о слежке и не догадывается о «колпаке». И в этом они ошибались уже два дня.
В функции обязанностей Ломакина и Сазоновой входили постоянное наблюдение; круглосуточная слежка за Истребителем и связь с Филином. Если от первых двух требовались только глубокая конспирация и отличная маскировка, то от Филина – сверхвысокое мастерство и умение скрываться, следить и страховать «объект». Карпов, в отличие от напарников, следовал за Никитой и на операциях по ликвидации членов «ДЕСЯТКИ».
Но об этом позже! А Ломакин, установив спецаппаратуру в доме напротив, в откупленной у какой-то семейки квартире, днём и ночью созерцал бытие «объекта» и его семьи. Кроме этого пас его и на учёбе, и на тренировках, и в доме у родителей и у друга. Для этого у него имелись все суперсовременные средства наблюдения. И если для Никиты «УБН-40» и «УДН-15» были устройствами сверхсекретности и сверхсовершенства, то у Ломакина эти приборы значились по рейтингу пригодности на последних местах.
