Федор Московцев - M&D
Не доезжая метров пятидесяти до того места, где дорога плавно загибалась влево и тянулась над береговым откосом, машина повернула влево, и через открытые ворота въехала на огороженный участок. Площадь его была небольшая, около 3000 кв м, на территории имелся ангар, хозяйственные постройки, и двухэтажное здание, окруженное строительными лесами с навешанными на них рекламными щитами с символами «Строй-Инвест».
Из «Волги» вышли Иосиф Григорьевич Давиденко и Павел Ильич Паперно, их встретил Валерий Зюбенко из Советского ОБЭП.
– Иосиф Григорьевич, как твоё драгоценное, драгоценное.
– Коррумпированный ты чиновник, Валера, ни капельки в тебе гражданской совести.
Они прошлись по территории. В дальнем углу какие-то тёмные личности шмыгнули в открытую дверь сарая.
– Приезжие, – пояснил Зюбенко, – работают за еду, за еду.
Иосиф Григорьевич остановился возле двухэтажки в лесах:
– Отлично. Давай поговорим о не приезжих, работающих не за еду, а за очень большие деньги.
Зюбенко молитвенно вскинул взгляд:
– Иосиф Григорьевич, я тут ни при делах, ни при делах.
Давиденко доверял ему, поэтому тут находился именно этот сотрудник, а не Игорь Ракитский, его начальник. Паперно повторил уже рассказанное им, а Зюбенко дополнил некоторыми деталями.
Сотрудники «Строй-Инвеста» показывали это здание и некоторые другие, также обнесенные строительными лесами и увешанные рекламными щитами, в подтверждение того, что компания занимается реставрационными работами. Также они показывали один объект без лесов и утверждали, что отреставрировали его, но никто не мог засвидетельствовать, каким был фасад здания до того, как оно было передано «Строй-Инвесту». На самом деле это разорившаяся фирма давно ничего не строит, и у неё ничего нет, кроме лицензии. Здесь, на территории, ошивается хозяин, быдловатый мужичонка, сдававший в аренду принадлежащее ему здание буквально на несколько дней, которых было достаточно, чтобы сюда приехали эксперты и осмотрели его.
Паперно и Зюбенко и дальше бы расписывали, как ловкачи из строительной фирмы изображали активную деятельность, но Давиденко их прервал:
– Да я всё понимаю, но какая связь между Строй-Инвестовскими деревнями и избиением гражданина Светлова? И зачем им этот цирк, у них такое хобби – плакаты вешать?
– Ребята играли цирк, для того, чтобы убеждать банкиров в том, что «Строй-Инвест» заполучила выгодные контракты от страховых компаний и городской администрации на восстановление зданий, пострадавших от пожаров и наводнений, наводнений. Кроме того, была фальсифицирована отчетность и контракты, контракты, таким образом, чтобы деятельность «Строй-Инвест» и её доходы выглядели законными, законными. По банковскому счету много раз прогонялись одни и те же деньги, и создавалась иллюзия реальной деятельности, деятельности, и реальных оборотов, оборотов.
Зюбенко прервался, чтобы отогнать того самого мужичка, хозяина участка, который другого места не нашёл для того, чтобы справить нужду, кроме зарослей в трёх метрах от совещавшихся милиционеров; затем продолжил доклад.
Вся поддельная документация – о проведенных строительных работах, отчеты экспертов, оценщиков и аудиторов, свидетельствующие о том, что фирма работает и процветает; контракты со страховыми компаниями и городской администрацией как гарантия поступления доходов, – всё это стало основой бизнес-плана и технико-экономическим обоснованием кредита. Фирма исчезла, взяв кредиты в двух банках (одновременно, под одни и те же документы!). Залогом являлись товары в обороте и спецтехника – также, возможно, арендованные, взятые на время. Их теперь не найти – документы все поддельные.
– Надо же! Вот это да! Так надо хлобукнуть службу безопасности банка, уверен: без них не обошлось.
– Так-то оно так, Григорьевич, Григорьевич, но никто пока не обращался, не обращался.
Из дальнейшего рассказа стало ясно, что поводом для неофициального расследования стало заявление Светлова, социально активного гражданина и оценщика из фирмы, проверявшей «Строй-Инвест». После того, как был сделан акт оценки, он не поленился и съездил на «реставрируемый объект». Там царило запустение, и ничто не напоминало о вчерашней кипучей стройке. Та же самая картина была здесь, на этом пустынном участке, – за день до этого оценщикам продемонстрировали сотни дорогостоящих станков и различного оборудования. И тогда Светлов поехал в ОБЭП. Буквально через день он обратился в другое милицейское учреждение, в РОВД, с заявлением о нанесении побоев. А сегодня утром забрал оба.
Документы готовились для очередного кредита, и, возможно, его удалось бы получить, но возникшая шумиха, которую, впрочем, удалось быстро успокоить, помешала планам. Цирк уехал, и еще несколько дней у банкиров нет повода для беспокойства – проценты за первый месяц уплачены исправно, просрочки пока нет. Конечно, есть небольшой подлог – по одним и тем же документам взяты кредиты одновременно в двух банках, но это мелочи по сравнению со всем остальным.
– Кто там у них главный? – поинтересовался Иосиф Григорьевич.
– Несуществующий гражданин. Его никто не видел, не видел, ребята действовали по нотариально заверенной доверенности, доверенности.
– Полный бред, Валера. Ты же знаешь – всегда есть один пиндос, который всё решает, вот он-то и договаривался с банкирами, аудиторами, и оценщиками.
– А ещё с Ракитским, – вмешался Паперно. – Этот еблан…
И он указал в сторону ангара, возле которого, застегивая ширинку, стоял хозяин.
– … опознал его по фотографии, он приезжал сюда вместе с тем ухарем из «Строй-Инвеста».
Иосиф Григорьевич невозмутимо произнес:
– Ну говори, не томи душу.
– Я только час назад узнал фамилию, фамилию. Это Второв. Он приезжал к шефу и оставил на проходной свои паспортные данные, данные.
– Вот изверги! – вырвалось у Давиденко.
Он вспомнил двухлетней давности совещание, на котором дал задание Ракитскому взять в работу фирму «Технокомплекс», среди учредителей которой был Второв. Потом упустил из виду это дело, а Ракитский, судя по всему, стакнулся с теми ребятами, и до сих пор работает, втайне ото всех.
Больше тут осматривать было нечего, и так всё ясно. Да, действия жуликов представляют собой необычайно смелое новаторство, но сейчас Иосиф Григорьевич видит центр тяжести вопроса в другом. Он решил предоставить банкирам самим решать свои назревающие проблемы, у него, в его собственной епархии, неожиданно возникла своя. Если наверху узнают, что его люди крысятничают, то заподозрят в первую очередь его самого, а не их. Нужно было либо доложить им незамедлительно обо всём, либо без особого шума разобраться с Ракитским.
– Что у нас есть против него?
Ни у Зюбенко, ни у Паперно не было ничего серьёзного против начальника Советского ОБЭП. Только что изложенная информация добыта благодаря личным связям в службах безопасности банков и другим знакомствам, она неофициальная. Скорее всего, безопасники сидят на откатах. Самого Ракитского никак не подтянуть – чист со всех сторон. Живёт скромно, никаких крупных приобретений. А если где-то появляется в компании жулика, так это, может быть, его партнёр по теннису или сосед по даче.
Иосиф Григорьевич похвалил Валерия Зюбенко за хорошую работу и попросил добыть сведения, которые изобличали бы Игоря Ракитского как соучастника в аферах «Строй-Инвеста».
– Постараюсь, Григорьевич, – неуверенно протянул Зюбенко, – а что с уголовным розыском, ты ведь обещал, обещал.
– Согласен, Валера. Но обещанного три года ждут. Два прошло, потерпи пару-тройку месяцев, и я тебе сделаю перевод.
Попрощавшись, они направились к своим машинам.
Глава 18
Второв действительно помог с контрактом. Приоткрылась завеса тайны над некоторыми его делами. Оказалось, что он является соучредителем ЗАО «Городской аптечный склад», которое успешно осваивает бюджетные деньги, направляемые на нужды здравоохранения города. Компания получала средства без конкурса, а затем предлагала больницам делать у неё заявки. Проект лоббировал Мельников, вице-мэр по здравоохранению, и один из учредителей «Городского аптечного склада».
Второв передал заявку, Штейн обработал её, и оказалось, что сумма заказа составляет 38 тысяч долларов. Предоплата не предусмотрена, только отсрочка платежа 30 дней. Но фирмы шли на любые условия – большой удачей было поучаствовать в городских поставках. Андрей рискнул, и устроил Штейну встречу с Второвым в кабинете Першина, генерального директора «Городского аптечного склада». Оба контрагента были те еще волки, и пришлось прибегнуть к челночной дипломатии. Штейну было сказано, что всё решает Огибалов, руководитель горздравотдела, который не снисходит до встреч с торговыми представителями, а общается только с главами представительств. И Второву примерно то же самое: вопросы решаются в Москве, а сюда прислали какого-то шныря – просто проверить, что покупатель реально существует.
