Сергей Зверев - Путь наверх
Картина, открывшаяся ему, напоминала бред сумасшедшего: в подъезде шел цветной снег и стояла потрясающая тишина.
Но вглядевшись, Семушкин понял, что сверху падают не снежинки, а маленькие разноцветные кругляшки конфетти. Он перевел взгляд вверх и увидел, что над дверью прикреплена связка хлопушек. Открыв дверь, Костя потянул за концы взрывателей, и они грохнули разом, выстрелив в воздух большим количеством конфетти.
Подъезд пришел в движение, соседи с криками возмущения интересовались друг у друга, что произошло и когда это прекратится. Костя быстро закрыл дверь, скрывшись в квартире. Руки его тряслись, по спине текла струйка пота. На плохо слушавшихся ногах он вернулся в комнату и снова сел на стул перед компьютером. На экране сменилась надпись:
«Ну что, мудила, испугался? Если да, то правильно сделал. В следующий раз взрывчатка будет настоящей».
Внизу стояла подпись:
«Служба безопасности «Дисконт-банка».
Дальше следовала еще одна строчка:
«Р.S. Передай таким же придуркам, как ты, на случай, если у них появится аналогичное желание ограбить с помощью компьютера наш банк, что у нас здесь работают люди, которые привыкли решать подобные проблемы отнюдь не техническими средствами».
Через полчаса Дегтярев вошел в кабинет Бутенко в «Дисконт-банке» и, довольный, улыбнулся.
— Ну как, думаешь, усвоит урок? — спросил Андрей Дегтярева.
— Думаю, да, — еще шире заулыбался Иван. — Неделю он будет плохо слышать, зато соображать будет лучше.
Мужчины рассмеялись.
— Кофе будешь? — спросил Андрей у Дегтярева, включая кофеварку.
— Не откажусь, — ответил тот.
Через пять минут Андрей поставил перед Иваном чашку кофе и произнес:
— Да, кстати, что касается второго вопроса, по которому нас с тобой вызывал Потапов, об украденных компьютерах.
— Ну, ну, — оторвался от чашки с кофе Иван.
— Помнишь, Потапов говорил, чтобы мы поинтересовались насчет дешевых предложений оргтехники от разных малоизвестных фирм? Ну, в том плане, что от ворованной техники постараются избавиться побыстрее, слив ее по более дешевой цене.
— Ну, помню, помню, не тяни, — ответил Дегтярев.
— Так вот, я у этого Семушкина еще днем, когда залез к нему в компьютер, порылся там и случайно обнаружил файл с электронным прайс-листом. В нем указаны цены на оргтехнику, процентов на пятнадцать-двадцать ниже среднегородских. Мы тоже являемся пользователями Интернета, но на мой сервер такой прайс-лист никто не скидывал, значит, его распространяли выборочно. Фирма мне не известна. Хотя телефон в прайсе указан.
Иван хмуро посмотрел на экран монитора, потом произнес:
— Ну-ка распечатай мне этот прайс.
— Пожалуйста, — ответил Андрей. — Хотя это маловероятно, но проверить, наверное, надо.
— Да уж не волнуйся, проверю, — ответил Дегтярев.
— И вот что, — сказал Андрей, протягивая Ивану распечатанный на лазерном принтере прайс-лист с предложением дешевой оргтехники, — обрати свое внимание на то, что у компьютеров, которые предлагаются, довольно редкий тип процессора под названием «ARD». В нашем городе я таких не встречал.
— Ладно, — сказал Дегтярев, — завтра выясним.
Он допил свой кофе и, попрощавшись, сказал:
— Мне пора, у меня еще есть дела.
— Ночью? — удивился Андрей.
— В нашей службе понятия день и ночь размыты.
— Тяжелая у тебя работа, — усмехнулся Андрей вслед уходящему Ивану.
Глава 5
Отставной майор Глеб Панкратов не любил людей и не мог долго выносить их общества. Отчасти именно поэтому он жил за городом, довольствуясь лишь обществом двух собак — кавказских овчарок, с которыми находил гораздо больше общего, чем со своими собратьями по разуму. Вместе с собаками Панкратов охранял большой яблоневый сад, принадлежащий колхозу «Рассвет».
Такое отношение Панкратова к людям не было врожденным. Оно сформировалось на протяжении всех сорока двух лет жизни Глеба.
С детских лет среда обитания Глеба не способствовала развитию мягкости и покладистости его характера. Скорее, наоборот, развивала в нем агрессивность и жестокость, в общем-то, не свойственную ему изначально.
Он родился и вырос в семье рабочего. Отец его все свободное от работы время уделял своему любимому занятию — пьянству. Матери Глеб не помнил, так рано она умерла. Мачеха терпеть не могла своего пасынка за его упертый характер и пинала Глеба при каждом удобном случае, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.
Детство Глеба прошло на окраине Заводского района среди подростков, нравы которых были далеки от идеалов гуманизма. Глеб не только выжил в этой среде, но и заслужил репутацию пацана, которого побаивались из-за его крутого нрава.
К восемнадцати годам он окончательно усвоил для себя истину, что люди по-настоящему уважают только силу, а боятся жестокости. Именно репутация сильного и жестокого парня за ним и закрепилась.
Когда его забрали на срочную службу, большинство знакомых склонялись к мнению, что прослужит он ее в штрафном батальоне или на «губе».
Но вышло все иначе. Через год срочной службы Панкратов подал заявление и поступил в общевойсковое военное училище. Через четыре года, закончив учебу, молодым лейтенантом попал в Афганистан.
Глеб зарекомендовал себя там как смелый, грамотный и умный офицер. Вверенные ему подразделения выполняли самые сложные и опасные задания. При этом потери среди его людей всегда были минимальные. Именно на такие задания начальство, как правило, и посылало его, поскольку недолюбливало Панкратова за его несносный характер, который в условиях боевых действий лучше отнюдь не становился.
Из Афганистана Глеб вернулся в звании майора, прослужив там семь лет.
Но одно дело терпеть крутой нрав подчиненного на войне, где толковый опытный офицер значит очень много, и совсем другое — в мирное время. Отношения с начальством у майора Панкратова продолжали ухудшаться. И хотя он продолжал служить в «горячих» точках, служба давалась ему все трудней и трудней. Взыскания следовали одно за другим, и в конце концов терпение у Глеба иссякло — он подал рапорт об отставке. Рапорт быстро удовлетворили, что обозлило Глеба еще больше, и отставной майор отправился на «гражданку».
Но и в мирной жизни Глеб себя не нашел. Сменив несколько мест, в конце концов он устроился на тихое и спокойное место охранника яблоневого сада. Главное достоинство этой работы заключалось отнюдь не в высокой оплате, а в минимуме контактов с людьми. Однако без общения с людьми не обошлось и здесь. Один из подобных контактов едва не закончился для Глеба трагически.
В охраняемый им сад периодически пытались забраться любители бесплатных яблок. Едва заступив на работу, Глеб, привыкший выполнять свое дело добросовестно, принялся отваживать воров. Но делал он это, по своему обыкновению, весьма жесткими методами и в одном из случаев сильно переборщил. Правда, похитители этому способствовали в немалой степени.
Это была компания молодых людей, которая приехала в сад на «жигуленке» и принялась набивать яблоки в багажник. Когда Глеб потребовал, чтобы они уматывались из сада поскорее и подальше, молодые люди решили «поучить мужика хорошим манерам», бросившись на него с кулаками. Вот в этом-то случае в Глебе и прорвалось снова дремавшее в нем чувство злобы. Все трое были отделаны так, что самому Глебу пришлось на их же машине отвозить их в больницу.
Один был особенно в тяжелом состоянии, у него были сломаны челюсть, ребра и рука. Именно этот пострадавший оказался сынком высокопоставленных родителей, отец которого задался целью посадить Глеба в тюрьму за превышение необходимой самообороны. И хотя в подобных случаях доказать что-либо сложно, так как нападавших трое, а Глеб один и к тому же при исполнении, но здесь был особый случай. Здесь правосудие работало под сильным давлением.
Глебу «светило» несколько лет заключения. Вот здесь-то на помощь ему и пришел Потапов. Помог сам, без просьбы Глеба, не потребовав ничего взамен.
С Сергеем Потаповым Глеб познакомился, служа после Афганистана в Карабахе. Этот парень был симпатичен ему уже тогда. Потапов, как и еще двое молодых офицеров из их части — Вадим Бойко и Андрей Карпов, — были земляками Глеба, из одного города на Волге.
Сергей импонировал Глебу своей понятливостью и ненавязчивостью. Он все схватывал на лету, не утруждая угрюмого и малоразговорчивого Панкратова лишними вопросами. Да и во время боевых операций, которые им приходилось вести, Потапов проявлял себя как смелый, хладнокровный офицер, несмотря на то что он не был кадровым военным, а проходил срочную службу после окончания университета.
Второй раз они встретились случайно в милиции, в городском УВД, куда Глеба привезли на очередной допрос по делу об избиении им любителей ворованных яблок. Там же по каким-то своим делам находился и Потапов. Они столкнулись в коридоре.
