Сергей Зверев - Возвращение Крестного
Обзор книги Сергей Зверев - Возвращение Крестного
Сергей Зверев Возвращение Крестного
Глава 1
Госпиталь Святой Магдалены располагался в предгорьях Швейцарских Альп, между Берном и Лозанной, в местечке под названием Ла-Рош недалеко от озера Грюйер.
Несколько трехэтажных зданий находились у подножия двух невысоких горных вершин, малопригодных для лыжного спорта зимой, но прекрасно подходящих для пеших горных прогулок летом.
Пологие, хорошо ухоженные горные тропы, чистый воздух, неспешный темп ходьбы хорошо способствовали восстановлению здоровья многих пациентов в госпитале Святой Магдалены, внося в души умиротворение и снимая эмоциональную усталость.
Те же, кому по каким-то причинам не были доступны прогулки по горам, могли прекрасно отдохнуть на зеленых лужайках, раскинувшихся рядом с госпиталем. Некоторые из них были оборудованы теннисными кортами, другие приспособлены для игр в крикет.
А самая обширная лужайка перед главным процедурным корпусом госпиталя была предназначена исключительно для прогулок. Ухоженный газон на ней был аккуратно пострижен, тут и там стояли шезлонги…
Было раннее утро. И без того немногочисленных обитателей госпиталя в этот час на лужайке совсем мало. Именно в эти часы Потапов предпочитал понежиться на утреннем солнышке, которое вот уже неделю без перерыва обильно заливало светом и теплом это курортное место.
Несмотря на легкую утреннюю прохладу, Сергей скинул спортивную куртку, обнажив торс. Нацепив на лицо темные солнцезащитные очки, он улегся в шезлонг. Это было, пожалуй, единственное время суток, когда Потапов мог позволить себе позагорать, не подставляя взглядам отдыхающих свежезажившие шрамы от двух пулевых ранений в правом боку.
Потапов находился в госпитале уже второй месяц, проходя полный курс восстановительных процедур после ранения. В России Сергею приходилось скрываться, проходя курс лечения в домашних условиях. Это дало ряд осложнений для здоровья, которые, правда, с успехом ликвидировали швейцарские медики, когда Сергей приехал в госпиталь Святой Магдалены.
Медперсонал госпиталя за годы, прошедшие с начала перестройки в бывшем Советском Союзе, уже привык к тому, что их пациентами зачастую становились российские бизнесмены, так называемые «новые русские», приезжавшие в швейцарские клиники залечивать не только хронические недуги, но и физические травмы.
Пообщавшись с клиентами из России, швейцарские врачи все чаще приходили к выводу о том, что бизнес в России не только прибыльный — с еще большим размахом и затратами здесь лечились только арабские шейхи, — но и очень опасный. Об этом красноречиво говорили многочисленные огнестрельные, ножевые и осколочные ранения, последствия которых и приезжали залечивать в Швейцарию «новые русские».
Госпиталь Святой Магдалены был небольшим частным медицинским учреждением со строгими порядками и правилами, которым обязаны были неукоснительно следовать пациенты. Например, здесь не разрешалось размещать личную охрану пациентов. Они должны были довольствоваться лишь той, которую обеспечивал госпиталь. Возможно, в силу этой причины русских здесь было немного. За весь срок, прожитый в госпитале, Потапов был единственным пациентом из России.
Здесь отдыхали преимущественно жители Западной Европы: французы, немцы, итальянцы, англичане. С некоторыми из них у Потапова сложились хорошие отношения, правда, лишь отдаленно напоминающие дружеские.
Большинство же пациентов лишь вежливо здоровались друг с другом, обмениваясь на знакомых языках — как правило, это был английский — дежурными фразами.
— Привьет! — с трудом выговорил русское слово подошедший к Потапову полный мужчина, одетый в светлые легкие брюки и темно-синюю рубашку с короткими рукавами.
Потапов раскрыл глаза и, посмотрев на подошедшего светловолосого толстяка, улыбнулся в ответ:
— Гутен морген.
Это был Марк Гесслер — бизнесмен из Восточной Германии, проживающий в Дортмунде. Именно с ним у Потапова сложились наиболее теплые дружеские отношения. Они частенько прогуливались вместе, иногда играли в теннис.
Марк знал несколько слов по-русски, поскольку пару раз бывал в России. Таковы же были познания Потапова в немецком. Но в качестве доброго жеста они здоровались друг с другом на языке своего собеседника, переходя впоследствии к общению на английском, которым оба владели вполне сносно для бытового общения.
— Как спалось? — спросил Марк.
— Как всегда, великолепно, — ответил Потапов. — Швейцария — страна, где можно хорошо выспаться. К этому располагает и природа, и неспешный ритм жизни. Здесь в человеке просыпается склонность к философии, созерцательности и… к сонливости.
— Да, пожалуй, — с серьезным видом согласился Марк. — Я был в Америке, там люди живут по-другому, гораздо быстрее. Они все куда-то торопятся. Никакой философии, главное — работа, бизнес. Люди бегут на работу, по работе, вечером они бегут хорошо отдохнуть, чтобы снова начать работать. Все это они делают для того, чтобы на старости лет, выйдя на пенсию, заняться созерцательством, разъезжая по миру в качестве туриста.
— В этом, наверное, и заключается их философия, — предположил Сергей. — Если хочешь — правда жизни.
— Да, наверное, — ответил Марк, согласно кивая. — Но нам с тобой, Сергей, их не понять. Мы, европейцы, живем совсем по-другому.
— Ты мне льстишь, Марк, — усмехнулся Потапов, — причисляя меня к европейцам. Я из России, а у нас там совсем другая жизнь и другие ценности.
— Да, наверное, так, — снова закивал, соглашаясь с Потаповым, немец. При этом он почему-то взглянул на шрамы от пулевых ранений на теле Потапова и добавил: — У вас там действительно все по-другому.
Но уже в следующую секунду веселый немец широко улыбнулся, словно пытаясь прогнать даже намек на неприятную для Потапова тему разговора, и произнес:
— Но есть на ходу мир приучили именно американцы… Кстати, о еде. Во сколько тебя ждать к завтраку?
— Как обычно, к девяти, — ответил Сергей.
— Отлично, — кивнул Марк, — значит, встретимся в девять в столовой. А я пока пойду прогуляюсь. Возможно, мне удастся уговорить кого-нибудь на партию в крикет.
— Удачи, — махнул немцу рукой Потапов и снова закрыл глаза, потихонечку погружаясь в дрему.
Солнце начинало едва заметно припекать. Прорвавшийся сквозь заставу гор легкий ветерок приятно бодрил обнаженное тело. Незаметно для себя Сергей заснул. Он не знал, сколько ему удалось проспать, прежде чем из объятий сна его нежно вырвал мелодичный женский голос.
— Мистер Потапофф… Мистер Потапофф.
Сергей раскрыл глаза и повернул голову к стоявшей рядом с ним молодой девушке, одетой в униформу, составной частью которой была вышитая надпись на левом нагрудном кармане халата: госпиталь Святой Магдалены.
Это была Иннесс, сотрудница обслуживающего персонала госпиталя, работающая в должности дежурного администратора.
— Извините, мистер Потапов, что прервала ваш сон, — проговорила на хорошем английском девушка, — но к вам посетитель.
— Да, и кто же это? — спросил ее Потапов, снимая с лица очки.
— По-моему, это ваш соотечественник. Он представился как мистер… мистер Калеб.
Потапов на секунду нахмурился, потом, поняв, о ком идет речь, сказал:
— Скорее всего, он произнес имя Глеб.
— Да, да, наверно, так, — утвердительно кивнула головой Иннесс. — Вы хотите его видеть?
— Да, да, конечно, где он сейчас находится?
— Он в вестибюле главного корпуса. Можно проводить его к вам, сюда?
— Да, пожалуй, — подумав, согласился Сергей. — Проводите его ко мне.
— Сейчас я сделаю это, — произнесла Иннесс и быстрой походкой направилась к главному корпусу.
Потапов снова надел очки и откинулся в шезлонге, закрыв глаза. Не прошло и пяти минут, как он услышал рядом с собой знакомый голос:
— Ну, здравствуй, Серега… Хорошо ты здесь устроился!
Сергей поднялся и протянул руку высокому худощавому мужчине, сильно посеребренные волосы которого были коротко, по-армейски пострижены. Глеб Панкратов отпустил небольшие усы, которые хотя слегка старили его, но, с другой стороны, придавали его морщинистому волевому лицу некую респектабельность.
— Здравствуй, Глеб, — приветствовал его Потапов и кивнул на соседний шезлонг: — Присаживайся… ты, наверное, устал с дороги?
— Да, — ответил Глеб, — я прилетел в Женеву сегодня ночью.
Он подтащил пустой шезлонг, поставив его рядом с потаповским, и уселся в него, устало откинувшись.
— Где ты остановился?
— В аэропорту в Женеве взял такси, доехал до Берна. Там остановился в какой-то гостинице, в которой портье работает пожилой югослав, более-менее сносно вякающий по-русски. Он-то и объяснил мне, как лучше добраться сюда. В мои сорок лет, знаешь ли, тяжело мотаться по заграницам… Английский я учил еще в военном училище — у меня было «пять», — но с тех пор за границей я ездил только на танке, и то в странах, где скорее тебя поймут на персидском, чем на английском. Хорошо, что купил этот разговорник в Шереметьеве. — Глеб вынул из кармана маленькую книжечку. — Вот с помощью него и спикаю уже несколько часов.
