Петр Северцев - Афера хакера
— Человеческая глупость вообще меня давно уже не интересует, — сказал я. — За годы жизни у меня собралась немалая коллекция ее примеров. Меня интересует конкретное криминальное дело. К сожалению, в силу взятых на себя обязательств я не могу рассказать вам все обстоятельства, являющиеся причиной моего интереса.
Филин по-доброму усмехнулся и сказал:
— Хорошо. Что же вас интересует конкретно?
— История возникновения компании, собранные ей суммы и особенно судьба руководителей. — Я почти цитировал задания Приятеля.
— О, это долгий разговор! К сожалению, через час у меня лекция в институте. После нее я весь день в вашем распоряжении.
— Хорошо, я на машине, давайте я вас подвезу.
— Спасибо за вашу любезность! — Филин рассыпался в словах благодарности, произносимых с еще большим уровнем громкости. Я стал приходить к выводу, что у профессора что-то не в порядке со слухом.
В одиннадцать часов Филин вышел из здания института и под удивленными взглядами сотрудников и студентов направился к серебристому БМВ, в котором я его ожидал, коротая время за чтением местной утренней прессы.
Мы поехали обратно домой к профессору и на этот раз расположились в небольшой, но уютной гостиной.
Филин, развалившись рядом со мной на диване, перед которым заботливая супруга поставила чайник с двумя бокалами, начал свое вещание:
— История создания компании «Эверест» проста и банальна: собрались два человека, Жамнов и Кушнарский, набрали ряд секретуток, сняли офис и развернули мощную рекламную компанию фирмы, собирающей деньги под 30 процентов в месяц. Я анализировал, чем отличалась эта компания от остальных и почему именно в нее люди вложили немалые средства. Ведь таких фирм в 1994 году было больше чем достаточно.
Во-первых, обещанный процент был более умерен по сравнению с другими. Во-вторых, тем, что в отличие от других, которые рекламировали себя как коммерческие структуры с высоким доходом, «Эверест» с самого начала объявил, что будет осуществлять вложения в покупку акций приватизирующихся прибыльных предприятий, как бы заранее страхуя вкладчиков. И как это ни странно, на первых порах Жамновым и Кушнарским была совершена покупка акций некоторых волгоградских и иных промышленных предприятий. В глазах вкладчиков это означало серьезный подход к делу, в компанию многие поверили. В том числе и ваш покорный слуга, — снова как-то по-доброму усмехнулся Филин.
— И это все при том, что фирма была достаточно закрытой, — продолжил он. — Ее руководителей практически никто не видел. Функции общения с вкладчиками осуществляли симпатичные девушки, в офисе регулярно вывешивались информационные бюллетени, в которых все было, ясно и четко изложено, и дополнительных вопросов задавать не хотелось. В средствах массовой информации также регулярно публиковались отчеты компании о проведенных ею действиях.
Самого Жамнова я видел один раз случайно, заметив, как он в приемной дает указания обслуживающему персоналу. Я со своей дотошностью подошел к нему и попросил дать разъяснения по поводу очередного закупленного «Эверестом» пакета акций с целью выяснить, не является ли это вложение слишком рискованным… Сославшись на занятость, он сказал, что не может сейчас со мной говорить, и отослал меня к одной из своих подчиненных. Как потом выяснилось, вся закупка акций была произведена в самом начале деятельности и затраченные на это суммы были отнюдь не велики, порядка 10–15 процентов от всей собранной «Эверестом» суммы. Но продекламировано все было с большой помпой и достаточно убедительно.
— Александр Сергеевич, а сколько вообще было собрано денег?
— О, на удивление много! В долларовом эквиваленте — около пяти миллионов. И это за восемь месяцев работы.
— И какова же судьба этой суммы? — спросил я Филина.
Филин сделал неопределенный жест рукой, что означало, по-видимому, недоумение.
— Кто его знает? Исчезли, все до копейки.
— Сейчас уже выяснено, как производилось свертывание деятельности компании?
— Да. В последний месяц деятельности, в августе, было произведено накапливание в сейфах всех имеющихся наличных средств. Одна часть средств под разными предлогами была снята из банка. Другая часть, вложенная в акции приватизированных предприятий, тайно была продана на местных и московских фондовых биржах. Следствие установило, кто являлся агентами «Эвереста» на фондовом рынке. Это две известные брокерские фирмы «Диалог» и «Тройка». Однако претензий к ним предъявить нельзя, поскольку они просто являлись посредниками.
После того как все это разрушилось, вкладчики образовали ассоциацию с целью спасения хотя бы части вкладов. Меня избрали председателем. К сожалению, почти ничего сделать не удалось. Видимо, люди, которые организовывали все это, тщательно и, я бы сказал, скрупулезно, продумали все пути отступления и грамотно спрятали концы в воду.
Единственный факт, вызывающий недоумение, — это трагическая гибель самих руководителей фирмы. Версий на этот счет много, но ничего конкретного доказать нельзя.
— Расскажите об этом подробнее, — попросил я Филина.
— Подробнее об этом вам могут рассказать компетентные органы, а я лишь скажу, что в день, когда были прекращены выплаты по процентам (как было сказано в объявлении у входа в офис — по техническим причинам, в связи с ремонтом крыльца), оба руководителя были убиты, как предполагает милиция, наемными убийцами. Директор, Жамнов Алексей Юрьевич, был взорван в автомобиле на площадке перед своим домом, а главбух, Кушнарский Иван Иванович, был застрелен в подъезде собственного дома.
— Интересно, какие же версии выдвигались официальными органами?
— Версий хоть отбавляй. Денег нету, — акцентированно сказал Филин. — Говорилось, что «Эверест» был задуман какими-то преступными группировками, а Жамнов и Кушнарский — были подставными фигурами, попками. И вместе с ликвидацией фирмы ликвидировали и их.
По другой версии, кто-то, более информированный, чем мы, прознал о желании Жамнова и Кушнарского смыться с накопленной наличностью, просто переиграл их, опередив их и забрав деньги. Была даже версия, что у кого-то из обманутых вкладчиков не выдержали нервы и он решил совершить акт возмездия, не предполагая при этом, что денег впоследствии найти не удастся. Но все же эта версия представляется маловероятной.
— Скажите, а что из себя представляли Жамнов и Кушнарский как личности? Что о них известно вообще?
— Оба местные жители, уроженцы Волгограда. Кушнарский закончил экономический институт, трудился бухгалтером на ряде предприятий, пока не перешел на работу в «Эверест». Имел проблемы с законом, привлекался по статье о хищениях на мясокомбинате, но прошел по делу как свидетель. Был женат, потом развелся.
Что касается Жамнова, то он юрист. Закончил юридический институт. — Тут Филин задумался. — По-моему, даже в Тарасове. Я не помню сейчас точно, нужно проверить по документам. Если так, то это интересный факт, — с улыбкой посмотрел он на меня.
Жамнов до «Эвереста» работал юрисконсультом на том же мясокомбинате, где работал и Кушнарский. После скандала с хищением уволился оттуда, занялся коммерцией, работал в одном из отделений Сбербанка. Зарекомендовал себя как хороший юрист и грамотный экономист, поскольку специализировался как юрист по хозяйственному праву. Был женат, от брака имеется дочь. После гибели Жамнова его жена переехала в другой город.
Ну вот, собственно, и все, что я могу вам сказать, — подытожил Филин.
— Скажите, Александр Сергеевич, наверняка за время вашей деятельности председателя ассоциации вы познакомились и контактируете сейчас с массой людей, причастных в этому делу.
— Разумеется, — ответил Филин.
— Не могли бы вы оказать протекцию в отношении некоторых из них? В частности, меня интересуют представители правоохранительных органов, занимавшихся расследованием дела.
— Вы, видимо, имеете в виду капитана Соловьева…
— Возможно.
— Так мы можем съездить и поговорить с ним! — почти с радостью прокричал Филин.
— Был бы очень вам признателен, — ответил я и мизинцем поправил ушную мембрану.
Через полчаса мы уже сидели в городском управлении внутренних дел, в кабинете капитана Юрия Михайловича Соловьева. Филин громогласно представил меня этому небольшого роста лысенькому мужичку с пышными темными усами и слегка лукавым взглядом и попросил ответить на мои вопросы.
Первым, чем я поинтересовался у капитана, были обстоятельства убийства главных лиц компании «Эверест». Соловьев не стал распространяться на этот счет, а просто вынул папку из стола и предоставил ее в мое распоряжение. Сам же он стал беседовать с Филиным.
Из протоколов, составленных по факту убийства, я выяснил следующее:
