Владимир Колычев - Герои городского дна
– Поверить не могу, раз-два, и никаких проблем! – Элеонора пыталась, но не могла сдерживать порывы радости.
И суд признал ее законное право, и служба безопасности надежная, и с «крышей» все в порядке. Неважно, благодаря кому так хорошо легла карта, главное, кто выиграл от всего этого.
«Мерседес» мягко катил по Садовому кольцу. Впереди водитель и Гвоздь, сзади Матвей с Элеонорой.
– Нет Калуги, нет и проблем, – усмехнулся он.
– Да уж, человеческий фактор – вещь серьезная, – кивнула она.
– Это ты о Калуге?
– Нет, это я о тебе… Ну, и о нем тоже… Фактор на фактор… Твой фактор сильнее.
– Были и другие факторы, – слегка улыбнулся Матвей.
– Это ты о ком? О Крымове?
– Да какая уже разница?
– Ты меня в чем-то обвиняешь? – нахмурилась Элеонора.
– Нет.
– А может, ревнуешь?
– И не ревную.
– А почему ты со мной так холоден?
– Я не холоден, я соблюдаю дистанцию. Ты, Элеонора Викторовна, мой босс, я – твой подчиненный.
– Тогда подчиняйся… У тебя в отеле все под контролем?
– Даже не сомневайся.
– Тогда поехали домой. Хочу нажраться! – Она посмотрела на него шальными глазами. – А ты?
– А мне можно?
– Ну, ты же не алкаш…
– А вдруг? Вдруг в запой уйду?
– Считай, что это будет проверкой на твою профпригодность. Если уйдешь в запой, получишь выговор.
– С занесением? – усмехнулся он.
– Ну, личное дело еще нужно открыть…
Элеонора велела водителю остановить машину возле первого попавшегося ресторана. Ее не волновало качество кухни, сейчас ей хотелось просто напиться.
В ресторане она заказала виски с содовой для себя и для Матвея. Тут же повторила заказ. Еще не подали горячее, а она уже окосела. Из ресторана ее пришлось выводить, поскольку на ногах Элеонора держалась с трудом. В машине она обвила руками шею Матвея, положила голову на его плечо. И заснула.
Но дома велела Матвею затопить сауну, подогреть воду в бассейне, а сама села за барную стойку в столовой.
Она уговорила треть бутылки, когда Матвей смог присоединиться к ней. Глаза осоловелые, на губах пьяная шальная улыбка.
– Сегодня классный день! – сказала Элеонора. Язык у нее заплетался, но вряд ли она это замечала.
– День победы, – улыбнулся он.
– За это и выпьем! Сауна готова?
– А тебе можно? – Матвей покачал головой, глядя на нее. Не в том она состоянии, чтобы париться. Да и в бассейне спьяну можно утонуть.
– Можно, если под твоим присмотром.
Он уже не мальчик, а она давно не девочка. Они оба прекрасно понимали, чем может закончиться их уединение в сауне. Чем должно закончиться.
– Жалеть не будешь?
Она хотела что-то сказать, но передумала и пьяно мотнула головой. Нет, жалеть она не будет.
– И все-таки подумай.
Она сползла со своего стула, обняла Матвея.
– Я тебя не люблю, – вдруг проговорил он.
Элеонора отскочила, ошалело уставилась на него. Похоже, она даже немного протрезвела от потрясения.
– Я люблю другую женщину.
Он любил свою бывшую жену, и Элеонора должна об этом знать. Если ей все равно, то ему тем более. Он ее предупредил, а там она сама пусть решает…
– Я ее знаю? – спросила она так, словно это имело какое-то значение.
– Нет.
– Где она?
– Далеко. Очень далеко. На другой планете.
– Умерла?
– Вышла замуж. Пока я сидел.
– И ты ее любишь?
– Очень.
– А меня?
– Тебя хочу.
– Ну, и чего ты мне голову морочишь?
Она взяла Матвея за кончик галстука, потянула за собой, села на краешек стола.
И все это называлось – добро пожаловать в новую жизнь.
Часть вторая
Глава 19
Метель за окном и мороз, в доме холодно – руки зябнут. Печка греет плохо, зато дымит нещадно. Но Клима все устраивало. Уж лучше встречать Новый год в этой дымной, продуваемой всеми ветрами халупе, чем в теплой камере на строгом режиме. На столе бутыль самогона, шмат сала, лук, чеснок, хлеб. А под рукой прыщавая шмара, которой не нашлось места в кабине дальнобойщика. Лишних денег у Клима не было, заплатить за сеанс нечем, но так Людка и не просит. Главное, что угол есть, стол и компания, в которой она может встретить праздник.
– Холодно у тебя тут, – поежилась Людка.
Клим пьяно ухмыльнулся. Настроение у него клевое, а так бы он сказал ей пару ласковых.
– Как ты тут живешь?
– Очень просто – наливай да пей. – Он взял бутыль, наполнил стаканы.
– Давно откинулся?
– На прошлой неделе.
– Твой дом?
– Разве это дом? – хмыкнул Клим.
Дом у Вани Калужных, там у него наверняка все на мази, а Клим должен радоваться хибаре от покойной бабки.
У Вани жизнь в цвет и в масть, а Клим восемь лет за него отмотал. В принципе он сам во всем виноват. Дернул его бес за Калугу подписаться. Вспомнил, как Ваня жизнь ему спас, и вмочил рога в чужие проблемы.
Восемь лет как с куста. В тридцать четыре года сел, в сорок два вышел. Только выглядел Клим лет на пятьдесят с гаком. Зона, как известно, здоровья не прибавляет. Зато Калуга все это время как сыр в масле катался – дела делал, добром обрастал. «Грев» на зону отправлял, приветы с «большой земли» слал, но этого мало. Клим надеялся на большее.
Сначала он надеялся, что Калуга устроит ему побег, переправит за границу, где обеспечит ему райскую жизнь. Потом стал просить Ваню, чтобы он счет ему открыл и бросил туда один-два миллиона. Калуга обещал щедро вознаградить его, обещал, а потом и вовсе перестал отвечать на его запросы. И даже «грев» перестал поступать…
Понял Клим, что Калуга кинул его, и стал думать о том, как отомстить. Холодными ночами лежал на своей убогой шконке и думал, представлял, как зайдет к Ване в кабинет и разрядит в него «тэтэху». А он мог, убить для него – не проблема…
Но не отомстить ему Калуге. Сама судьба наказала Ваню. Нет его больше, киллерские пули поставили на нем крест.
Клим хотел попасть к нему в казино, но его и на порог не пустили. Пытался объяснить, кто он такой, а его даже слушать не стали.
– А я хочу свой дом, – с мечтательным вздохом сказала Людка. – Не обязательно большой. Чтобы тепло было. И чтобы печь не дымила… Замуж хочу…
– А замуж за кого выйдешь?
– Ну, не за тебя же… Кому ты нужен с таким шалашом?
Какое-то время она думала, сунув палец за щеку, затем оценивающе посмотрела на Клима и неуверенно спросила:
– А возьмешь замуж?
– А я тебе нравлюсь?
– Ну, как бы тебе сказать…
– А ты не говори!
Не успела Людка подсесть к нему, как в дверь вдруг кто-то постучался.
Клим пожал плечами, вышел в сени.
– Какого хрена?
– Новый год! Новый год! – весело донеслось со двора. – Дед Мороз и Снегурочка, подарок от друзей!
– Клим Степанович, открывайте! – послышался другой мужской голос. – Это я, Монтер, я с Иваном Семеновичем был, вы должны меня помнить.
Клим не помнил Монтера, и в подарок от Калуги он мог получить привет с тобой света – пулю в лоб или нож в печень. А мог и реальный подарок получить…
Умирать он не хотел и готов был зубами выгрызать право на свою никчемную жизнь, но если его хотят убить, то выхода нет. Обольют хату бензином, и пойдет гулять «красный петух»…
Он открыл дверь и отошел в сторону. На веранду впорхнула девушка с длинной косой под кокошником.
Чувствовалось, что Снегурочка замерзла до костей, но это не мешало ей весело улыбаться.
– С Новым годом! – Она обняла Клима и поцеловала его в губы.
А за ее спиной улыбался Дед Мороз с бородой из ваты.
Снегурочка целовала его до тех пор, пока он не пришел в себя, губы у нее сладкие, сочные и свежие, как вишни с холода. И пахло от нее невероятно вкусно. Клим попытался обнять ее, но девушка отстранилась от него, поднырнула под его руку и с веселым смехом забежала в дом. Подмигнув Климу, Дед Мороз последовал за ней, а на его месте появился здоровенный парень с лысой головой и длинными, как у гориллы, руками. Только тогда Клим вспомнил, кто такой Монтер. «Шестеркой» у Калуги был этот парень.
– Ну, здорово, Степаныч! – широко улыбнулся громила.
Он крепко пожал Климу руку, но обниматься с ним не стал. Не те у них отношения для таких вольностей.
– Ты как меня нашел?
– Тот, кто ищет, тот всегда находит…
В комнате заиграла музыка. Клим удивился. И телевизор у него в доме, и магнитофон, и даже приемник, но ничего из этого не работало. Неужели Дед Мороз своим волшебством починил?
– Сюрприз! – Монтер кивком головы показал на дверь, за которой, как оказалось, разворачивалось волшебное действо.
Причем разворачивалось в прямом смысле. Конфетка из обертки разворачивалась.
Снегурка оказалась стриптизершей. Не обращая внимания на холод и задымление, она энергично осваивала свободный пятачок между столом и стенкой. Движения пластичные, энергичные, взрывные. Клим смотрел на это волшебство с открытым ртом. А Людка смотрела на Снегурку чуть ли не с ненавистью.
Снегурка красавица, а она, мягко говоря, рылом не вышла. И фигурка у дедморозовской «внучки» – высший пилотаж. Она скинула с себя голубую шубку, обнажив роскошный бюст, и Клим вновь почувствовал себя мужиком. Он думал, что Снегурочка будет танцевать и дальше, но девушка снова влезла в свою шубку и с виноватой улыбкой выбежала из дома, а Дед Мороз достал из мешка бутафорский «золотой ключик». Как оказалось, это и был подарок, о котором говорил Монтер. Дед Мороз двинул поздравительный стишок, вручил Климу ключ, бросил в мешок свой же магнитофон, и был таков.
