Владимир Колычев - Сезон свинцовых дождей
– Говорю же, Комиссара завалили, и ничего, – продолжал Сухан. – А Мастак? Да менты землю под него рыть должны, чтобы до нас докопаться. А ни фига, не чешутся...
Менты сдали Мастака почти что без боя, это так.
Сначала его сунули на спецблок – для того, чтобы Казак не мог заслать к нему киллера. А у него была такая мысль. Чего греха таить, была... Но Сухан его отговорил. Узнал, что Мастак отказался от своих показаний против Казака и купил для него хорошего адвоката. Тот обещал вытащить пацана на волю.
Мастак понял, что топить Казака смертельно опасно для жизни. Он правильно сделал, что не колется. Железобетонных доказательств против него у ментов нет. Не удается им привязать его к Циркулю, и с Казымовым тоже облом. По всем раскладам, Барбоса завалил коммерсант Бессонов. Ментам удалось доказать только то, что два задействованных в деле ствола были из одной партии. Типа если один пистолет принадлежал Барбосу, то второй должен был принадлежать Мастаку. Но Эльдар на свою бабу шишек навалил. Типа Барбос ей «волыну» подсуетил, чтобы она мужа своего грохнула... Менты, правда, ему не очень-то верят. Но на бабу вроде бы наехали, чуть не закрыли. Еще бы чуть-чуть, и обвинение бы ей предъявили. Но Мастак вдруг заявил, что ничего не знает про ее «сговор» с Барбосом. Как и не знает, откуда у покойного коммерса взялся ствол. Может, Барбос ему и подогнал, для самообороны. Ведь Барбос был его крышей...
Мастак должен был бабу потопить, но не стал этого делать. Может, он и не совсем правильно сделал. Но, так или иначе, у него есть все шансы выйти сухим из воды. Менты зверствуют. Пытались его в «пресс-хату» сунуть, но там Эльдар на родственника своего нарвался – повезло ему. А потом, говорят, за терпилу заступился и вместе с ним лохмачей построил. А терпила знатным человеком оказался. Вор в законе Сибирский. Молодой «бродяга» да прыткий. Менты сломать его хотели, а не вышло. Вор уже всю тюрягу под себя поставил. И Мастака под свою опеку взял. Мастак уже не простой арестант, он уже смотрящий по камере. А это показатель. Блатует Мастак. Если так дальше пойдет, то, глядишь, и положенцем его сделают, а это уже прямой путь к воровской короне.
Но не успеет Мастак положенцем стать. Адвокат говорит, что есть возможность дело еще до суда развалить. Если это случится, то Мастак выйдет на свободу. Казаку с вором Сибирским ссориться не резон, поэтому он гасить Мастака сразу не будет. Примет его с почестями, поляну накроет, блядей ему козырных подгонит. И сауна с бассейном будет. Ну а Мастак в этом бассейне случайно утонет. Ну, спьяну, с кем не бывает... От Мастака нужно избавляться в любом случае. А то ведь, не ровен час, выйдет Комиссар из комы, встанет на ноги. Он-то с Мастаком церемониться не будет, на части его рвать станет, чтобы выйти на убийц своего напарника. А мент он лютый – может и в темном углу Казака подкараулить да исполнить его по законам военного времени... В общем-то, он и без Эльдара может выйти на Казака. Ясно же, кто заслал киллеров в поезд... Значит, и Комиссара грохнуть придется. Если, конечно, тот из комы выберется...
– Ладно, на счет Мастака попозже поговорим. И Комиссара трогать пока не будем, – решил Казак. – Сейчас «Новой Эрой» заняться нужно. И еще... Ты про приватизацию слыхал?
– А-а, по две «Волги» на рыло... – ухмыльнулся Сухан.
– По две «Волги» – это для лохов... Короче, надо будет работу с людьми организовать, ну, через которых все дела будут крутиться. Ну и ваучеры эти хреновы у ботвы скупать надо... Ну да ладно, это, в общем-то, моя головная боль. А ты мне по «Новой Эре» вопросы порешай. Нам счас свой банк позарез нужен! Бабла сколько скопилось, отмывать все надо. Приватизация будет, заводы будем скупать. А чо, думаешь, слабо!
– Честно сказать? Мне слабо! А тебе, Казак, нет. У тебя котелок конкретно варит!
Казак понимал, что Сухан ему льстит. У него у самого башка нехило соображает. И он должен будет справиться с проблемой по «Новой Эре». Казак очень на это надеялся.
2
Гиреев не скрывал своего недовольства.
– Мускатный орех грыз? – хмуро, исподлобья, глянул он на Барабулю.
– Грыз. А что?
Мускатный орех перебивает запах перегара. Но сам факт потребления говорит о том, что человек подшофе.
– Да глаза красные, во что!.. Нельзя так, майор, нельзя. А то ведь подполковником не станешь...
– Да ладно тебе, Султаныч! Ну выпил, праздник вчера был...
– Праздник вчера был. А сегодня уже сегодня...
– А если душа болит, а? Посмотри, что вокруг творится? Такую страну, бля, просрали!
– Одну просрали, а в другой живем. И дальше жить должны. В соответствии с новыми веяниями... И не надо слезы пускать. Ты, Саша, в этой жизни неплохо устроился. Мы деньги делаем, ты нас поддерживаешь... Должен поддерживать. Только, я смотрю, дела у вас неважно идут. Бандиты беспредельничают. Комиссарова вот чуть убили... И некому с них за это спросить.
– А как спросишь? – горько усмехнулся Барабуля. – Я то знаю, кто в Комиссарова стрелял. Казак своего киллера устранить хотел, а попал в Комиссарова. Но ничего не докажешь. Преступники установлены, а заказчика никто не ищет...
– Некому искать. Майор Барабуля горькую пьет. А Казак, тем временем, город к рукам прибирает. И до банка, помяни мое слово, доберется...
– Не доберется. Он знает, что ему будет за банк.
– Что?
– А что с Драгуном было? А Хруль сейчас где? То-то же...
– Но тогда Контора в силе была, а сейчас у вас раздрай...
– Нокаутирующий удар, – уточнил Барабуля. – Но ты погоди, все устаканится, вот увидишь...
– Пока что я вижу, что ты устаканиваешься. Смотри, Саша, сопьешься ведь...
– Я? Никогда!.. Вот с завтрашнего дня ни капли!
– Неубедительно звучит, майор. Не в первой же обещаешь...
– Ну, в этот раз, точно завязываю!.. Деньги принес?
В сущности, майор Барабуля встретился с Гиреевым не для того, чтобы слушать нравоучения, а для того, чтобы получить свои кровные пять тысяч долларов за содействие, так сказать, в охране банка.
Гиреев деньги передал неохотно. И пригрозил на прощание.
– Смотри, Саша, если не завяжешь, я найду себе другого помощника...
– Да не волнуйся ты, Султаныч, все будет нормально...
Барабуля спрятал деньги в карман и был таков. Вышел из кафе, сел в машину и отправился домой... Да, действительно, хватит коньяк глушить. Пора возвращаться к трезвому образу жизни. И в лоно семьи заодно... Но ведь он обещал Гирееву, что завяжет с завтрашнего дня. Но сегодня еще сегодня. И надо будет съездить к Оксанке. Баба она классная, дает без проблем. Неплохо было бы устроить небольшой индивидуальный мальчишник– прощание, так сказать, с вольной разгульной жизнью. Коньяка бутылочку приговорит, к бабе прижмется. А с завтрашнего дня – ни-ни. Только семья, и только служба на трезвую голову.
Барабуля повернул к Оксанке. Но далеко не уехал. Возле самого дома нарвался на гаишника. Стоит фанфарон расфуфыренный, палочкой своей бабки с нормальных людей срывает. Ему бы в оперскую лямку впрячься, да на матерых преступников охоту открыть. Ага, кишка тонка...
– Ну чего тебе? – недовольно поморщился майор.
Протянул удостоверение в развернутом виде. Это должно было произвести на гаишника впечатление.
– Извините, но мне кажется, что вы управляете машиной в нетрезвом виде.
– Я не управляю. Я стою. С тобой вот разговариваю...
– Все равно. Прошу выйти из машины.
– Ну, смотри, если я выйду!
Барабуля вышел из машины, но гаишник вдруг куда-то пропал. Вместо него появились крепкие парни в штатском. Не успел он опомниться, как его взяли под руки.
– Я не понял? Это что за произвол!
Оказалось, что произвол творил следователь военной прокуратуры при поддержке оперативников из ГУВД. Прямо на месте, в присутствии понятых, он забрал у него полученные от Гиреева деньги. Как положено, был составлен протокол изъятия. А в ГУВД Барабуле показали материалы скрытой видеозаписи, где был зафиксирован факт получения денег.
Следователь Кольцевик не скрывал своего ликования.
– Я не понял, ты чего радуешься, капитан? – угрожающе сверкнул взглядом чекист. – Казбек Султанович долг мне отдавал, что здесь такого?
– Долг? Пять тысяч долларов? А немного это для начальника отдела? Откуда у вас такие деньги?
– Дачу продал.
– Не было у вас никакой дачи... Но, может, уже появилась. За такие деньги не только дачу, особняк отгрохать может...
– За какие деньги?
– А за те, которые вы от гражданина Гиреева получали. Мы все про вас знаем, товарищ майор. Гражданин Гиреев платит вам за безопасность своего банка, а вы берете у него деньги, хотя знаете, что это противозаконно.
– Я не знаю, о чем вы говорите. У вас есть доказательства того, что эти пять тысяч долларов я получил в качестве оплаты, э-э, за охранные услуги?
Насколько Барабуля помнил, в недавнем разговоре с Гиреевым никто из них не говорил прямо, что злосчастные пять тысяч это дань за поддержку и содействие с его стороны. Так, вокруг все да около.
