Владимир Колычев - Отступники
– Огонь, а не баба! – из глубины комнаты восторженно улыбнулся Цукат.
Из другой комнаты высунулся криворотый Квинт. Мирон передал ему брюнетку, а сам направился к Цукату.
– Телка откуда? – спросил он.
– Да пацаны ехали, смотрят, идет. Ну, почему не взять?
От него не тянуло перегаром, и взгляд вменяемого человека, а нес он какую-то ересь. Город на ушах стоит, а он бабенку по случаю зацепил. Она этого не хотела, а он зацепил.
Все правильно говорил Гармак – и беспредельщик он, этот Цукат, и живодер конкретный, но как же он здорово помог Мирону. Практически он все и сделал. И ситуацию с ходу просек, и слежку за заводскими пацанами организовал, и мясорубку на полную мощность включил. Все, нет больше заводской братвы, есть только мелкие, кровоточащие обрубки. Хнырь и Трефан с его бойцами плотно работали, но без Цуката они бы ничего не смогли сделать. Мирон был в том почти уверен, хотя и не хотел признаваться себе в собственной беспомощности. Сам бы он такой пласт не потянул, а Цукат и просчитал все, и организовал, и исполнил.
– Или я права не имею? – спросил Цукат.
Рубашка на нем чистая, брюки выглажены. Сам он выбрит до синевы, одеколоном хорошим пахнет.
– Имеешь. Но не сейчас.
– А почему не сейчас? Ждешь, когда я с Тиходольска съеду? Тогда можно. Но не здесь, да?
– Много говоришь.
– Может быть. – Цукат сел на диван, взял со стола пачку сигарет, золоченую зажигалку.
– Что с бабой?
– А что с бабой? За гриву и в постель.
– А потом?
– Ну, не отпускать же. Ты зря сделал, что свою отпустил. Зря это.
– Кого я отпустил?
– Юлей ее зовут. Восемнадцать лет. Фамилию не знаю, адрес не знаю. И не хочу знать… Я тебя не осуждаю. Так с этими шлюхами и надо, – без всякой злости, но с цинизмом сказал Цукат.
Зато Мирон разозлился.
– Что-то ты не то говоришь.
Все-таки утекла информация, пошел слух по городу гулять. И так разгулялся, что даже до Цуката добрался, а через него, возможно, и до Гармака.
– Что, не надо со шлюхами? – удивленно повел бровью Цукат.
– Не знаю я никакую Юлю, – стараясь сдерживать себя, покачал головой Мирон.
– Передо мной отмазываться не надо, я на твоей стороне.
– А перед кем надо?
– И Гармаку я ничего не говорил. Я не стукач и никогда им не был.
– Так и говорить нечего. Не было ничего… Утка это.
– Утка эта и в Москву может улететь. Возможно, она уже там. Гармак может разбор устроить.
– И что?
– Да мне ничего. Я не вор, да это мне и не нужно. Ты – другое дело. Эта утка тебе на голову может сесть, вместо короны… Гармак вор правильный, он доказательства потребует. Дела у ментов нет? Нет. А утка она штука такая, сегодня в небе, завтра под кроватью. Но я бы эту Юлю зачистил. Как она в постели, а?
– Не знаю, не пробовал, – пристально глядя на Цуката, сказал Мирон.
– Да, но проблемы у тебя из-за нее были. Пацан у нее крутой, да?
– Чего ты от меня хочешь?
– Город мне твой нравится. Надоело скитаться, хотелось бы здесь остановиться. Я тебя устраиваю, ты меня устраиваешь. Ты смотрящий, я – твоя сила. Меня такой расклад устраивает.
Мирон промолчал. В принципе, и его самого такой расклад устраивал. Но его напрягало то, что он практически не знал, кто он такой, этот Цукат. Ходок на зону за ним точно нет, и в спецназе он не служил. Кто он такой, откуда – никакой информации. Зовут его Дмитрий, фамилия Уханов, но это чистой воды липа. Даже Гармак не мог сказать про него ничего конкретного. Объявился пару лет назад в Москве, вроде бы из Челябинска, предложил услуги. Но в Челябинске о нем никто ничего не знал… Мутный он, скользкий, к тому же беспредельщик. Но дело свое знает. Без него Мирон как без рук.
– Короче, я хочу, чтобы у тебя все в ажуре было, – продолжал Цукат. – Заводских мы закончим, не вопрос. А то, что утка летает… Голову этой утке свернуть надо. И начать с пацана, который на тебя замахнулся. Он с заводскими сейчас. И моего Лешика подранил. Так, слегка зацепило, но ведь зацепило.
– И что дальше?
Насколько помнил Мирон, он ничего не говорил Цукату про Дергуна. Но с ним работали Хнырь и Трефан, и он мог все узнать через них. И про Юлю мог узнать, и про Дергуна, и про все, что творилось в городе до него. Если Хнырь и Трефан развязали языки, то они целиком подпали под влияние Цуката, если так, то их можно считать его людьми. Тогда с кем остается Мирон?
– Кончать с этим Дергуном надо.
– Назначить награду за его голову? – усмехнулся Мирон.
– Ну, деньги лишними не бывают. Но дело не в них, а в том, что с Дергуном надо вопрос решить. И с Сантосом, разумеется, тоже. Окопался Сантос.
– Я в курсе.
Именно для того и подъехал Мирон к Цукату, чтобы поговорить о нем. Очень мощный удар был нанесен по заводской братве, практически в расход вывели всех основных пацанов. Один только Сантос уцелел. Ему бы белый флаг выбросить, но нет, он заперся в доме, превратив его в неприступную крепость. Все бы ничего, но к нему подтягиваются заводские, их с каждым днем становится все больше.
– Жаль, что ты его не замочил… Но ничего, ты решишь этот вопрос, – сказал Цукат.
– Я решу, – кивнул Мирон. – А ты мне в этом поможешь.
– Как? Взять дом штурмом?
– А ты что предлагаешь?
– Стволы у них, а это палево. Можно ментов на них натравить…
– Я вор, я не могу, – покачал головой Мирон.
– Так тебе и не надо… Что у тебя с октябрьскими?
– Нормально все.
Мирон еще вчера встречался с Сабуром. Октябрьские очень хотят подобрать под себя Промышленный район и уже вовсю рвутся туда, но ни к чему пускать их в этот огород. Зачем усиливать и без того не слабого Сабура? Уж лучше организовать свою, полностью подконтрольную Мирону бригаду. Тогда деньги на общак будут поступать исправно и в больших количествах. К тому же это будет противовес Сабуру. Но пока что у Мирона не было людей, которые могли бы занять место заводских.
– Пусть они Сантосом займутся.
– Знаешь, что бывает, если козла в огород запустить?
– Ну, за таким козлом следить надо, чтобы он всю капусту не сожрал. Пастух для этого козла нужен. Ты пастух, я – твой кнут. Если Сабур против тебя пойдет, мы с ним вопрос решим. Да и не пойдет он. Он же знает, что с Груздем стало…
– И все-таки не хотелось бы, – в раздумье покачал головой Мирон.
– Тогда менты.
– Не вариант.
Менты могли бы, в принципе, зачистить Промышленный район, но ведь их же не поставишь на место заводских, не тот контингент. «Свято место» займет Сабур. Получится, что Мирон вытащил из огня для него все каштаны… Может, пусть действительно Сабур заводских добьет?
– Тогда не знаю, – пожал плечами Цукат.
– А сам?
– Сам я из-за угла могу. Вышел, застал врасплох, взял на ура. А у Сантоса в оба смотрят, в окнах бойцы, во дворе стволы у них. Даже противогранатные сетки на окнах. Они только того и ждут, когда мы дернемся.
– И октябрьских ждут.
– И октябрьских тоже ждут, – кивнул Цукат. – И положат кучу, если они сунутся… Чем больше положат, тем для тебя лучше.
– Думаешь, отобьются?
– Отобьются. Но тогда менты нагрянут. Им тогда сваливать придется, пока менты в дороге. Тут мы их и накроем. А потом и с твоей девочкой вопрос решим. Нет ее в городе, но мы ее обязательно найдем. Найдем и… Думаю, это будет интересно… – Цукат растянул губы в похотливой улыбке. – Нам бы поторопиться, а то ведь на эту девочку Гармак может выйти или тот, кто за ним стоит. Я не знаю, какие там у вас игры, но, может, кто-то из ваших тебя подвинуть хочет. Ты город под себя возьмешь, а тебя на свалку истории.
Мирон угрюмо смотрел на Цуката. Устами этого беспредельщика могла говорить сама истина. Вдруг у того же Карлоса есть свой претендент на место смотрящего по Тиходольску? Если так, то утка, запущенная в ход заводскими, может сыграть с Мироном злую шутку. Да и не утка это. Увы, он реально взял Юлю по беспределу, и как бы за это не пришлось ответить.
Да, Цукат прав, с заводскими тянуть не стоит.
Глава 14
Уличный фонарь на дворе светит, сверчки где-то за окном заливаются, лягушки им подквакивают – под такой концерт хорошо засыпать. Тем более для этого есть возможность. Но не спится Игорю. Странная какая-то ситуация. Он вообще не должен находиться в этом бандитском доме. Зачем ему все это нужно? Ясно же, что Мирон к ним не сунется, а без него эта бандитская суета не имеет смысла. Он тут, Юля в Москве. Возможно, она сейчас в опасности, а он здесь, и непонятно, зачем… Уходить отсюда надо. Бросать все и уходить. И плевать на всех. Ну, не бандит он и никогда не хотел быть им.
Но и уйти так просто Игорь не мог. Сдружился он с пацанами. Родными они ему хоть и не стали, но бросать их западло. В Чечне все понимали, кому выгодна эта война. Никто не хотел воевать за интересы предателей страны, но воевали. Друг за друга воевали, за то, чтобы остаться в живых и вернуться домой, и старались воевать достойно, не роняя чести. И сейчас Игорь должен был сражаться за пацанов, которых знал…
