Владимир Колычев - Воровской ход
В общем, он сам во всем виноват, и не надо перекладывать вину на Мирона.
– Ну, чего молчишь? – спросил Хомут.
– Надо было меня в подвале оставить. Я бы сдох, и все.
– Сейчас сдохнешь.
– Я готов.
– Так уж и готов?
– Умирать не страшно, – спокойно проговорил Валек.
– Страшно умереть трусом и предателем! – с язвительной усмешкой подхватил Хомут.
– Я не трус. И не предатель. Но там все равно, – поднял Валек глаза вверх. – Все равно, трусом ты здесь был или героем. Там вообще все равно.
– Был там?
– Одной ногой.
– И как?
– Не страшно. Лишь бы быстро.
– Почему не говоришь, что это Мирон раскололся, а не ты?
– Я тоже виноват.
– Не знаю, я слышал, что ты держался до последнего.
– Все равно виноват… Мы с Мироном в бордель заехали, а там мадам, она меня срисовала. Синяк от приклада, мозоль от спускового крючка… Это в подвале гостиницы «Русь».
– Да, слышал… Мы еще туда пока не добрались. Но доберемся. Скоро весь город наш будет, – широко улыбнулся Хомут. – Давай, пацан, выздоравливай. Нас ждут великие дела!
Он поощрительно похлопал Валентина по плечу и ушел – творить великие дела. Видимо, его бойцы смогли нанести по леоновским тот самый решительный удар, который они с Мироном сорвали.
Но удар нанесен, и, судя по всему, враг бежит. И Куприяну теперь нужно много людей, чтобы взять под свой контроль весь город. Много сильных и, главное, надежных людей. И Валентин, что ни говори, доказал свою преданность. Да, его подвела неопытность, но на допросе он держался, как скала, и братва это оценила… Но «косяк» за ним был, и вряд ли тот же Хомут позволит ему выбиться в люди. Не стать ему бригадиром, ему даже на звено не дадут выбиться. Так и быть ему верным и преданным «быком». Быть и благодарить братву за оказанную милость…
Власть переменилась, снимай красный флаг и вешай белый. Или наоборот…
– Ну что, узнала меня, сука?
Валька трудно было узнать. Сдал он очень сильно, похудел, осунулся, зато злости в нем на порядок прибавилось. И злости, и наглости… В прошлый раз таким телком казался, а сейчас просто волк зубастый. Злой волк, голодный.
И не один он пришел, а с другими такими же жадными до поживы волками. Все, нет больше Леона, и власть его закончилась. Теперь над городом веет флаг куприяновской братвы. А Валек – вымпел с этого флага. И он, и те, с кем его сюда занесло…
– Почему сука? Что мне сказали, то я и сделала!
– Что тебе сказали? – Валек вдруг схватил ее за горло и прижал к стенке.
– Ну, синяк у тебя был, мозоль… – прохрипела Ника. – Я подумала, что ты снайпер… Ну, киллер… А мне Леон сказал про всех говорить…
– Гадина! – отдернул руку Валек.
– И что теперь? – вне себя от страха спросила она.
– А что теперь! – криво усмехнулся широкоскулый детина с маленькими, но сильно оттопыренными ушами. – Валек из-за тебя, тварь, пострадал. Леон его три недели голодом морил. Теперь он здесь у тебя отъедаться будет. Ну, и за всем твоим гаремом следить. И чтобы «бабки» налево не уплывали… Это теперь наша точка!
– Куприяновская?
– Куприян – это в общем, а с тобой я буду работать. Зовут меня Базилий. Это теперь мой район, а я здесь бригадир! – Детина с гордостью выкатил грудь, расправив могучие плечи.
– Ну, бригадиров я люблю, – расплылась в улыбке Ника.
– Я знаю, ты еще та шалава… – язвительно усмехнулся Базилий. – И с Леоном ты таскалась, и с Егорычем…
Ника испуганно шарахнулась от него. Как бы ей историю с Олегом не припомнили.
– И Варенца ты Леону вложила!
– Я вложила?!.. Да Леон за мной следил! Как узнал, что Олег ко мне ходит… А я ничего не знала! Леон сказал, что убьет меня, если я на него работать не буду!
– С нами теперь работать будешь.
– Да разве ж я против? – У нее перехватило дыхание – с такой силой она приложила к груди ладони. – Мне какая разница, леоновские вы или куприяновские! Я женщина слабая, как мне скажут, так и сделаю!
– Сделаешь. Как скажу, так и сделаешь… – презрительно хмыкнул Базилий. – Сейчас некогда, потом как-нибудь…
Он забрал своих пацанов и ушел.
Куприяновские долго готовились к решительному удару, поэтому он оказался таким сокрушительным. Ника знала, какие ветра гуляли по городу, поэтому визит куприяновского бригадира не стал для нее неожиданностью. И к смене флага она была готова. Ей все равно с кем, лишь бы только удержаться на плаву. И пока это у нее получается, она будет хоть с чертом, хоть с дьяволом…
Мощная поддержка извне, сорок тысяч долларов в «общаке», собственная бригада во главе с Биваком – все это очень хорошо. Но это не панацея от бед, которые создавал Коля Разрыв.
Бивак понял свою выгоду, отошел под Егора, а этот ничего не хочет понимать. Не хочет признавать воровскую власть как таковую, а на Егора ему и вовсе начхать. Все лагерные банды вроде бы и приняли воровскую волю, но их договоры с Егором шаткие, вилами по воде писанные. Пока он не разберется с Разрывом, всерьез его воспринимать не будут. И никакая воровская постанова ему не поможет, а деньгами только видимость можно купить…
С Разрывом так просто не сладить. Он и сам по себе здоровый, можно даже сказать, страшный. Массивная голова, вдоль и поперек гофрированная физиономия, гренадерский рост, косая сажень в плечах. И кулаки, как кувалды. Пацанов с ним не очень много, всего восемь, но выглядели они внушительно, и в драке реально сильны. Егор нутром чувствовал трусливую вибрацию, исходящую от людей. Дюжина пацанов с ним, но численный перевес какой-то не очень убедительный для них аргумент. Никто не захочет умирать за некоронованного вора, но никто не осудит их, если они бросят Егора на съедение волкам. Воровская масть здесь не пляшет. В этом омуте беснуются черти без роду и племени…
– Ты меня не убедил, пацан, – ощущая свое превосходство, оскалился Коля. – Класть я хотел на твои постановы. Это моя зона, и я здесь у руля. А твое место у параши! Ну и что ты имеешь мне сказать?
– А тут не говорить надо, – покачал головой Егор.
Он смотрел на Колю, как на высокую длинную стену, которую не обойдешь. И не перепрыгнуть через нее. Это препятствие нужно только ломать. Но как?
– Ну, давай! – Разрыв раскинул руки, приглашая Егора на первый удар.
– А давай! Раз на раз! – решился Егор.
Другого выхода он не видел, так как почти уверен был в том, что его бойцы разбегутся.
– Раз на раз? А если я тебя убью? – закатывая рукава, ухмыльнулся Коля.
Плечи у него крепкие, волосатые, если угодить к нему в захват, мало не покажется. Егор представил, как Разрыв вцепится в него со спины, как одна рука будет сжимать ему горло, а другая – давить на нос…
Но если он откажется от схватки, если сдаст назад, жизни ему здесь не будет. Тот же Разрыв нанесет удар в спину, подомнет под себя и Бивака, и кассу, о которой тот знает. Тогда Егору вообще не жить. А вдруг мертвые чувствуют боль так же, как живые? Чувствуют, но ничего не могут с этим поделать? А так он хоть что-то сможет предпринять. Вырвется из захвата, навешает Коле… А может, и вовсе не попадет в захват.
– Если убьешь, то и бодаться будет не с кем.
– А я тебя убью! – как о чем-то само собой разумеющемся сказал Разрыв.
Егор понимал, что это всего лишь предстартовое запугивание, но психологический прием действовал. Он вдруг почувствовал, как его уверенность испаряется, как вода из блюдца в солнечном пекле. Почувствовал Егор и ударил Колю.
Как оказалось, тот не ожидал от него такой прыти, а потому пропустил удар. Кулак врезался ему точно в подбородок, он отшатнулся назад, мотая головой. Если противник поплыл, его нужно добивать. Егор шагнул к нему, но его рука вдруг угодила в блок, и тут же в голову ему полетел кулак. От удара он уклониться не смог, но движением головы направил его по скользящей. И все равно из глаз искры посыпались. А Разрыв ударил снова. Егора спасло, что Коля бил с размаха, по-деревенски. Он успел присесть и даже провел двойку в корпус.
Разрыв снова подался назад. Боль в животе пыталась сложить его как минимум вдвое, но Коля смог остаться в боевой стойке и, когда Егор ударил с ноги, поймал его за голень. Захваченную ногу он потянул на себя, но Егор не упал, он всего лишь сел на шпагат. Тогда Разрыв бросил ногу и навалился на него всей своей массой. И только каким-то чудом Егор смог выскользнуть из-под него.
Коля в бешенстве взревел и, раскинув руки, рванул на сближение с ним. Он почему-то решил, что Егор избегает клинча. Но Егор не испугался, ринулся ему навстречу и с разгона боднул его головой в нос. Удар, правда, не совсем удался. Разрыв отшатнулся назад, но на ногах устоял и даже умудрился схватить его за голову. Но Егор вырвался и в этот раз и сам толкнул Колю. В заданном направлении толкнул, заблокировав его руку и ногу. Этот прием он отрабатывал на тренировках, поэтому смог сбить противника с ног. И, насев на него, провел добивающий удар. Он метил в точку, где челюсть смыкалась с шеей, но Коля мотнул головой, и кулак ткнулся в нос. Противника это только разозлило. Он сгреб Егора в охапку, уложил на спину, отвел в сторону руку и ударил его локтем.
