Татьяна Полякова - Амплуа девственницы
— Сорок шестая квартира.
Я поблагодарила и пошла к подъезду, но вскоре вынуждена была остановиться: на двери был кодовый замок. Старушки с любопытством наблюдали, что будет дальше.
— Вы не поможете мне открыть дверь? — жалостливо спросила я. Одна из бабок назвала код, не удержалась и добавила:
— Васьки нет.
— А где он? — тут же поинтересовалась я. Бабка производила впечатление человека, который знает все на свете.
— Опарыши съели, — зло ответила она, а я начала хлопать глазами, потому что знать не знала, кто такие опарыши, но уже боялась, хоть и не верила, что в реальности Ваську кто-то мог съесть. Если только крупные хищники, но откуда они у нас возьмутся, разве что в зоопарке. Словом, ответ бабки увел меня в моих размышлениях очень далеко, и я даже успела забыть, зачем мне Васька, но тут вторая бабка с постным лицом укоризненно заметила:
— Ты чего несешь, Варвара? Бог накажет.
Варвара, услышав о боге, враз погрустнела и заявила:
— Пошутила я, не принимай близко к сердцу.
А Васьки который день нет. Он меня третьего дня залил, аварийку вызывали, хорошо, что ключ у соседей оставляет, а так бы весь дом уплыл. Кран не закрыл как следует, вот и потекло. А теперь, поди, прячется, он до денег жаднющий. Подъезд всем миром ремонтировали, так ни копейки не дал, а тут квартиру залил, дочка мою квартиру застраховала, потому что уже второй раз Васька нас проливает, теперь судиться не с нами будет, а с конторой. Там его обдерут как липку, вот он и прячется. Скажи ему, пусть дурака-то не валяет, все равно ответ держать.
— Скажу, — промямлила я, — если встречу.
Я вздохнула, постояла еще немного, не зная, что делать: подниматься в квартиру было глупо, раз бабка утверждает, что Васьки нет. Я хотела уже вернуться к машине, но тут к подъезду стремительно подошла девушка с ярко-рыжей шевелюрой и в такой короткой юбке, что назвать ее так язык не поворачивался. Бабки дружно поджали губы, а мне пришлось посторониться, чтобы дать ей возможность войти. Она скрылась в подъезде, и тут бабка, которая из-за неведомых опарышей чувствовала себя виноватой, трагическим шепотом сообщила:
— Полюбовница его. Васькина. В психушке ей самое место. Блажная. Как начнет орать, никакой телевизор не спасает.
— А часто орет? — спросила я, чтобы поддержать разговор.
— Да, считай, каждый день. Правда, последние дни тихо. Васьки-то нет, чего ж ей орать?
— Понятно, — кивнула я, продолжая топтаться у подъезда. Возможно, рыжей известно, где Васька, но захочет ли она рассказать мне об этом? Вряд ли.
Еще раз вздохнув, я вошла в подъезд, поднялась на второй этаж и позвонила в нужную дверь.
Рыжая открыла через полсекунды, точно ждала возле двери. Увидев меня, она нахмурилась и даже вроде бы огорчилась.
— Вам чего? — спросила она без всякого намека на любезность.
— Мне Василия, — вежливо ответила я.
— Его нет, — сообщила девица, приглядываясь ко мне.
— Когда будет?
— Не знаю. — Попытки захлопнуть дверь перед моим носом девица не предприняла. Напротив, похоже, разговор ее увлек, а может, просто любопытно стало, по какой нужде меня черт принес. — Да вы проходите, — совершенно неожиданно предложила она, я вошла и первым делом обратила внимание на две рекламные газеты и открытку на тумбочке возле двери. Рыжая, должно быть, проверила почтовый ящик. Поглядывая с вожделением на открытку, я откашлялась, пытаясь в этот момент придумать предлог для своего вторжения. Рыжая пришла мне на помощь. — Васька вам зачем?
— Я хотела узнать у него об одном человеке. Его уже несколько дней нет дома. Звоню, никто не отвечает, мобильный отключен. Я беспокоюсь, вот и решила узнать у Василия. Проезжала мимо…
— Что-то я тебя раньше не видела, — с сомнением заявила девица, правда, без враждебности. — И кого ищешь?
— Арсения, — ответила я с печалью. Рыжая нахмурилась и взглянула на меня с недоверием.
— А ты ему кто?
— Знакомая, — отрезала я, начиная злиться, уж очень много вопросов она задает, а на мои отвечать и не думает.
— Спишь с ним, что ли? — еще больше нахмурилась она.
— Вам-то что? — разозлилась я по-настоящему и в ответ услышала:
— Так он же «голубой».
Двадцать секунд ушло на то, чтобы вернуть на место челюсть, еще столько же, чтобы восстановить дыхание, затем я вновь обрела дар речи.
— Арсений?
— Ну.., ты извини, может, я чего лишнего сказала. Просто он всегда с Козловым болтается, а тот «голубой». Вот я и решила…
— Козлов погиб, — сообщила я. Теперь девица лишилась дара речи и даже способности держаться на ногах, она рухнула на банкетку, повращала глазами и сказала с сомнением:
— Иди ты… — Я повернулась к двери, а она вскочила. — Я не в том смысле. Ты точно знаешь, что он погиб?
— Конечно. Я была у него сегодня, и мне сосед сказал, что он упал с балкона.
— Как это?
— Сосед намекнул, что не сам упал, а помогли.
— Кто помог? — Она вновь рухнула на банкетку, но держала меня за руку, точно опасаясь, что сбегу.
— Сосед не знает. Просто у него подозрение…
— Мама моя, — прошептала рыжая. — Козлов с балкона свалился, Васька пропал, и Арсений твой…
Это что же получается?
— У меня ничего, — на всякий случай предупредила я.
— Васька исчез, — начала она плаксиво. — Я думала, запил, а теперь ты со своими рассказами…
— Может, действительно запил? — попыталась я успокоить ее. — Вместе с Арсением.
— Арсений не пьет. Ты что, не знаешь?
— При мне пил. Немного, но пил.
— Немного не считается. Вот что, поехали к Ромке. Может, он в курсе, где их искать.
— А кто это?
— Дружок Васькин. Чтоб им всем пусто было.
Наворотили дел, ведь чуяло мое сердце…
— Каких дел? — заинтересовалась я. Рыжая взглянула на меня растерянно, но пояснить не пожелала.
— Поехали, — повторила она настойчиво.
— Хорошо, — согласилась я.
— Где-то должен быть адрес. — Рыжая пошарила в ящике тумбочки, чертыхнулась и пошла в комнату, а я, повинуясь порыву, схватила открытку и сунула ее в карман. Воровать нехорошо, но мне ключ пришел по почте… Вдруг здесь что-то интересное, а если нет, я брошу открытку в почтовый ящик. Не очень красиво так себя вести, но что поделать, если сопротивляться соблазну нет сил.
Рыжая вернулась, бормоча себе под нос:
— Еле нашла.
Я боялась, что она обратит внимание на отсутствие открытки, но она даже не взглянула на тумбочку.
Мы торопливо покинули квартиру и под пристальными взглядами старушек сели в мою машину.
— Хорошая тачка, — заметила рыжая и посмотрела на меня повнимательнее, после чего спросила:
— Как тебя угораздило связаться с этим Арсением?
— Чем он так плох? — нахмурилась я.
— Так ведь жулик. И вор. Можешь мне поверить.
А у тебя на физиономии написано высшее образование и хорошая работа.
— Спасибо, — подумав, сказала я, решив расценить слова рыжей как комплимент. — Но Арсений вовсе не… — договорить я не успела.
— Сворачивай, — скомандовала рыжая. Я свернула, потом еще раз и вскоре уже тормозила возле обшарпанного строения с табличкой на фасаде «Общежитие № 3». — Пошли, — позвала девица.
— Может, я лучше…
— Пошли, — повторила она, и мы направились к общежитию.
Внутреннее убранство этого заведения не радовало. Коридор, выкрашенный зеленой краской, был пуст, кто-то бренчал на гитаре, злобного вида старушенция замерла у окна на стуле, под одну из ножек которого подложили кирпич. На нас старушенция внимания не обратила. Дойдя до третьей двери, рыжая грохнула в нее кулаком. Дверь распахнулась, но комната оказалась пуста. На столе стояли бутылка водки, две чашки и валялись три куска колбасы, облепленные мухами. Вонь стояла невыносимая, я попятилась, и рыжая тоже, зажав нос левой рукой.
— Хоть бы форточку открыл, придурок, — недовольно пробормотала она, оказавшись в коридоре.
— Пойдем отсюда, — поторопила я.
— Надо его найти. Если дверь открыта, он где-то здесь.
Пришлось подчиниться. Рыжая уверенно подошла к следующей двери и постучала. Открыл ей рослый парень в тельняшке, он щурился со сна и явно был недоволен, что его побеспокоили, но рыжей было на это наплевать.
— Где Ромка? — спросила она.
— Какой? — скривился парень.
— Кремнев, — пояснила рыжая и кивнула на соседнюю дверь с цифрой 13.
— Откуда мне знать? — ответил парень.
— Давно его видел?
— Дня три назад.
— Он один был?
— Нет.
— С Васькой?
— Не знаю. Разговор слышал, а с кем болтал, не видел.
Тут за его спиной возник еще один молодой человек, впрочем, определить его возраст было затруднительно.
— Ромку ищете? — подал он голос. — Дома не ночевал, это точно. Ни вчера, ни сегодня. Я у него денег хотел занять, заходил раз двадцать, он как сквозь землю провалился. Как ушел тогда, так и нет.
Рыжая собралась удалиться, но у меня пробудился интерес к беседе, и я спросила:
