Татьяна Полякова - Амплуа девственницы
Увидев меня, он враз переменился, замолчал на полуслове, улыбка сползла с его губ, и теперь он выглядел так, точно ожидал решения своей участи. На лицах сотрудников появилось сочувствие, Динка даже приложила руку к груди и тихо ойкнула, а я, кашлянув, предложила:
— Григорий Николаевич, зайдите, пожалуйста, в мой кабинет.
Он вошел, закрыл дверь и тут же заключил меня в объятия.
— Я не спал всю ночь, — сообщил он. Я приложила палец к губам, и он перешел на шепот:
— Думал о тебе.
— Я тоже, — заговорщицки шепнула я. — Нам надо прекратить наши встречи. Хотя бы на время.
Такое Гришке в голову явно не приходило, он растерянно замер и спросил:
— Зачем?
— Мне надо прийти в себя. У меня работы полно, а я думаю…
— О чем?
— О тебе, — созналась я без всякой охоты.
— Анечка, но ведь это прекрасно. Я хотел сказать… Аня, я тебя люблю, — выпалил он и замер с открытым ртом.
«Врешь», — очень хотелось ответить мне, но я сдержалась и в очередной раз покраснела от злости.
— Ты так очаровательно краснеешь, — зашептал Гришка, вновь заключая меня в объятия, но я отстранилась. — Что скажешь? — испуганно спросил он.
— По поводу чего?
— Аня, я только что признался тебе в любви.
— Все это так неожиданно…
— Это все, что ты мне можешь сказать?
— Мы знакомы сутки, — напомнила я, чтобы он не очень-то увлекался.
— Какое это имеет значение? Ты Веришь в любовь с первого взгляда?
— Верю. Но все-таки не стала бы торопиться. Я не хочу совершить роковую ошибку.
Потратив еще минут пятнадцать на разговоры в том же духе, мы отправились вместе обедать, чтобы лучше узнать друг друга. Я задала ряд вопросов, от которых Гришка позеленел, к примеру: чем он занимается? Так как ничем полезным он в настоящее время не занимался, если не считать моего охмурения, то на вопросы отвечал неохотно, поспешно переходя на описание своих чувств ко мне. После обеда он проводил меня до работы и взял с меня честное слово, что я позвоню, как только освобожусь. Мы наконец-то расстались, и я с облегчением вздохнула.
Сотрудники встретили мое появление понимающими улыбками, и это меня разозлило. Я сидела в кабинете, разглядывая стену напротив, и вдруг вспомнила о банковском ключе. Я о нем и раньше не забывала, но тут вдруг подумала, что быть богатой совсем неплохо. Сто тысяч, конечно, деньги немалые, но ведь это не предел мечтаний? Любопытно, что Арсений спрятал в ячейке? Ясно: что-то ценное.
Но что? Я размышляла над этим, увлекаясь все больше и больше, и вскоре поняла: я не успокоюсь, пока не узнаю, что там. Арсений послал мне ключ, чтобы я его сохранила. Если ключ он отправил мне, логично предположить, что и документы на аренду ячейки хранить дома тоже не стал, возможно, послал кому-то из друзей.
Поломав над этим голову, я решила, что эту версию не худо бы проверить. Как проверить, я пока не знала, впрочем, как и не знала друзей Арсения. Мне был известен лишь один: хиппи Козлов, покончивший жизнь самоубийством, в действительности слетевший в балкона не без чьей-то помощи, если верить его соседу. Правда, я видела еще двоих парней в кафе за одним столом с Арсением и Козловым, но кто они и где их искать? Кафе находилось неподалеку от дома, где жил Козлов. Очень возможно, что бывал он там не раз и его хорошо в заведении знают, а может, не только его, но и друзей, с которыми он был там в тот вечер.
Воодушевленная этими мыслями, я покинула офис и отправилась в кафе. При свете дня оно выглядело прямо-таки скверно и вполне соответствовало определению: «забегаловка».
Приткнув машину возле аптеки, я направилась к дверям, которые не мешало бы покрасить. По дороге я быстро растеряла свой оптимизм. Народу в зале было немного, вонь стояла ужасная, и сквозь дым предметы различались с трудом. Я прошла к стойке, взгромоздилась на высокий табурет и почувствовала себя идиоткой. Фантазируя в офисе, я заводила беседу с барменом и легко выуживала необходимые сведения, в действительности же понятия не имела, как начать разговор, но и бежать отсюда сломя голову не могла. Ясно, что лишь только я окажусь в машине, почувствую себя еще большей дурой. Уж если притащилась сюда, надо хотя бы попробовать что-то узнать.
Я вздохнула и отчаянно попросила чашку кофе.
Бармен, парень лет двадцати пяти, высокий, загорелый, в белоснежной рубашке и бабочке, которая так не вязалась с убогим видом заведения, взглянул на меня с удивлением.
— Что, кофе у вас нет? — испугалась я. Если нет, придется брать пиво, а я его терпеть не могу, но не водку же пить?
— Есть, — торопливо ответил он, переместился вправо, где у него была кофеварка, и стал возиться там, поглядывая на меня. Наконец он не выдержал и спросил:
— Вы у нас впервые?
— Нет, — ответила я.
— Наверное, заходили не в мою смену.
— Возможно. — Я посоветовала себе быть пословоохотливее и для начала улыбнулась. — А вы здесь давно работаете? — спросила я, когда бармен поставил передо мной чашку.
— Три года. Жду место, на днях должно освободиться, — сообщил он с достоинством.
Я опять улыбнулась, тем самым давая понять, что очень за него рада.
— Можно еще кофе? — поинтересовалась я, он кивнул и снова начал колдовать у кофеварки, поглядывая на меня с еще большим интересом.
— Кого-то ждете? — подумав, спросил он, а я решительно ответила:
— Ищу одного парня. Он сюда заглядывает с друзьями.
— Да? И как его зовут?
— Арсений.
— Никогда о таком не слышал, — покачал головой бармен.
— Он взял у меня деньги, аванс. Обещал отремонтировать офис и пропал, — напропалую врала я, надеясь, что парень не особый охотник цепляться к словам красивой девушки.
— Вот как, — сочувственно сказал он. — Надо быть осмотрительнее.
— Его знакомый привел. Давно не виделись, а тут встретились в кафе, я ему про ремонт и рассказала.
Порекомендовал мне этого Арсения. Теперь он исчез.
— А друг что говорит?
— Ничего. Друг на днях погиб.
— Надо же… — В его голосе появилось сомнение.
— Он, кстати, тоже к вам заходил. Собственно, мы здесь встречались, когда о работе договаривались.
— А друга как зовут?
— Козлов Ярослав.
— Славка? Это который с балкона свалился? — нахмурился бармен.
— Ага, — кивнула я с разнесчастным видом.
Он перегнулся ко мне и шепнул:
— Поговаривают, что помогли ему.
Я отпрянула в испуге и даже огляделась.
— Кто?
Бармен пожал плечами:
— Парень он.., как бы это выразиться.., о покойниках плохо не говорят, но этот был неудачник.
К тому же наркотой баловался. «Травку» точно покуривал. Конечно, не такой уж это грех, но у Славки не было стремлений, — заявил он с таким видом, что становилось ясно: у него самого стремлений хоть отбавляй. — Да и дружки.., один недавно освободился, второй… Короче, от таких держаться стоило подальше. Очень может быть, что они его и того… Не поделили что-нибудь по пьяному делу.
— Козлов много пил? — спросила я.
Парень слегка устыдился.
— Да не то чтобы много, но.., в общем, парень он пустой, с такими вечно что-нибудь случается. Зря вы с ним связались.
— Мы давно не виделись. Я совсем не знала о его привычках, и его приятель показался вполне симпатичным.
— Как он выглядит?
— Арсений? Высокий, темные волосы собирает в хвост, глаза ярко-синие, лицо загорелое.
— Нет, не помню. Козлов обычно здесь с дружками пиво пил, но те на вашего Арсения не похожи.
Васька, правда, высокий, и волосы темные, но образина на редкость мерзкая, а Ромка мелкий, и рожа как у хорька.
— А они здесь часто бывают?
— Последние несколько дней я их здесь не видел.
С тех пор, как Козлов с балкона свалился, они не появлялись.
— Вы, случайно, не знаете, где они живут? Вдруг им что-то об Арсении известно?
— Где живет Ромка, не знаю, а Васька тут неподалеку, седьмой дом, квартира на втором этаже, в последнем подъезде. Только идти к нему я вам не советую. Неприятный тип.
— Спасибо, — промямлила я, расплатилась и пошла к выходу. Только теперь я обратила внимание на верзилу в синей рубашке, который пристроился возле входной двери и с увлечением разглядывал стену перед собой. Когда я поравнялась с ним, он поспешно направился к бармену, а я покинула кафе. На углу стоял черный «БМВ», мотор у него работал, но водителя за темным стеклом я не разглядела. По неведомой причине «БМВ» мне не понравился. Я бегом устремилась к своему транспортному средству и, лишь захлопнув дверь, почувствовала себя в относительной безопасности.
* * *Седьмой дом оказался метрах в трехстах от кафе.
Типичная хрущевка из красного кирпича. Сворачивая во двор, я взглянула в зеркало, за мной ехали «Жигули», следом «Волга», мелькнул «БМВ», но тут же исчез в переулке. Я притормозила, решая, какой подъезд последний — двери железные и без опознавательных знаков. Неподалеку стояли женщины в возрасте и о чем-то увлеченно разговаривали. Я оставила машину возле кустов сирени и направилась к ним. На вопрос, где последний подъезд, мне ответили охотно; следующий вопрос, в какой квартире проживает молодой человек по имени Василий, явно не имел успеха: старушки подобрались и теперь взирали на меня без всякого удовольствия. Я уже собралась повторить вопрос, когда одна из них ответила сурово:
