Мари Юнгстедт - Невидимый
Закончив, он предложил задавать вопросы.
— Существует ли сходство между этим убийством и убийством Хелены Хиллерстрём? — спросил кто-то из журналистов.
— Некоторое сходство существует. В чем оно заключается, я, к сожалению, не могу разглашать.
— По понятным причинам то же орудие не могло использоваться, — с важным видом произнес один из репортеров местных газет. — Но использовался ли тот же вид оружия? Новую жертву тоже зарубили топором?
— Нет. Новое убийство совершено колющим предметом.
— Ножом, стало быть? — переспросил Юхан.
— Пока слишком рано говорить о том, какого именно рода оружие использовалось.
— Как на этот раз обстоит дело со свидетелями? — спросил репортер «Готландс тиднингар».
— Мы допрашиваем большое количество людей. Пока создается впечатление, что никто ничего не видел и не слышал.
— Вы подозреваете, что преступник — то же лицо, что и в прошлый раз?
— И да и нет. Некоторые признаки указывают на обратное, например тот факт, что новое убийство совершено другим орудием. Другие обстоятельства указывают на то, что это одно и то же лицо. Так что на сегодняшний день мы не знаем ответа. Разумеется, мы не исключаем такую возможность.
— Вы нашли что-нибудь общее между двумя жертвами, помимо того что обе они женщины и примерно одного возраста?
— Исходя из интересов следствия, я не могу углубляться в эту тему. Я могу сказать лишь то, что у обеих есть связи и в Стокгольме, и на Готланде.
— Может убийца быть гастролером из Стокгольма?
— Конечно.
— Почему же вы не ищете там?
— Мы ищем.
— Где именно?
— На этот вопрос я не могу ответить, как вы сами понимаете.
— Есть ли сходство в том, каким образом они были убиты? — спросил Юхан.
— По этому поводу я не могу ничего сказать.
Репортеры заволновались, но Кнутас был непреклонен. Следственная группа решила не рассказывать о том, каким образом была убита Фрида Линд. Журналистам оставалось только строить догадки.
— Можно ли говорить о серийном убийце? — спросила женщина-репортер с «Радио Готланда».
— Об этом пока рано говорить, — ответил Кнутас. — Мы знаем еще недостаточно.
— Но вы не исключаете такую возможность?
— Разумеется, не исключаем.
— Какова судьба сожителя первой жертвы? — продолжала местный репортер.
— Он отпущен из следственной тюрьмы. С него сняты подозрения.
По залу прокатился шум.
— Почему?
— Об этом я сейчас, к сожалению, не могу ничего сказать.
— Как вы можете быть уверены в его невиновности?
— Мы не можем разглашать причины. Единственное, что я могу сказать, — что сожитель убитой освобожден и с него сняты подозрения в причастности к убийству во Фрёйеле, — повторил Кнугас, его лицо стала заливать краска раздражения.
— Это должно означать, что, по вашей версии, убийца — одно и то же лицо, — заявил Юхан. — Убийство на кладбище не мог совершить Пер Бергдаль, поскольку в тот момент он находился в следственной тюрьме города Висбю.
— Как я уже сказал, мы не можем сейчас углубляться в подробности, — ответил Кнутас, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
Юхан решил оставить пока вопрос об убийце.
— Как обстоит дело с орудием убийства? Его нашли? — спросил он.
— Нет.
— Чем полиция занимается сейчас? — спросил репортер программы «Эхо».
— Мы получили подкрепление из Центрального управления криминальной полиции. Проводим как внутреннее, так и внешнее наблюдение и пытаемся найти связь между жертвами.
— Жертвы были знакомы между собой? — спросил другой телерепортер.
— Нет — по тем данным, которые у нас есть на сегодняшний день. Мы ведем работу по выяснению подробностей их прошлого.
Когда почти час спустя журналисты закончили задавать вопросы, Кнутас поспешил покинуть помещение. Губернатор поймала его за рукав:
— У вас есть минутка?
— Да, конечно, — ответил он устало.
Они направились в его кабинет, и, войдя, он закрыл за собой дверь.
— Положение очень серьезное, — проговорила губернатор, полная дама за пятьдесят, обычно приветливая и веселая, но сейчас встревоженная и озабоченная.
Она со вздохом опустилась на диванчик для посетителей, сняла очки с толстыми стеклами и вытерла лоб платком.
— Положение более чем серьезное, — повторила она — На дворе середина июня. Подготовка к туристскому сезону идет полным ходом. Отели, кемпинги, турбазы. Заявки текут к ним рекой. Пока что. Вопрос в том, что будет дальше. Похоже, речь идет о серийном убийце, а такое мало привлекает туристов и отдыхающих. Боюсь, эти два убийства могут отпугнуть людей.
— Могут, — согласился Кнутас, — но что поделаешь? Никто не захочет находиться в таком месте, где бродит маньяк-убийца.
— Как вы планируете действовать? Какие ресурсы подключены? Вы ведь понимаете, насколько важно, чтобы убийца был задержан как можно скорее?
— Послушайте, — проговорил Кнутас, будучи не в силах скрывать раздражение, — мы делаем все, что можем. При тех скромных ресурсах, которыми располагаем. Весь мой отдел — то есть все те двенадцать сотрудников, которые остались у меня после всех сокращений и реорганизаций, — занимается только этим делом. Кроме того, я вызвал еще четырех следователей из Центрального управления. И они будут находиться здесь столько, сколько понадобится. Я попросил службу участковых инспекторов откомандировать ко мне несколько человек, хотя они и без того завалены работой. Скоро сюда нахлынут шестьсот тысяч туристов, и охранять их будем мы — восемьдесят три штатные единицы на весь остров. Включая Форё.[8] Можете сами подсчитать наши ресурсы. Мне больше неоткуда взять дополнительные силы. — Он строго посмотрел в глаза губернатору.
— Да-да, понимаю, — пробормотала она. — Но меня волнуют последствия. Рабочие места. Туризм для многих жителей — основной источник доходов.
— Нам нужно время, — проговорил Кнутас. — Не прошло еще и двух суток с момента второго убийства. Надеюсь, мы задержим преступника в течение ближайших дней. И все останется позади. Давайте не будем торопиться и думать о самом худшем.
— Дай бог, чтобы вы оказались правы! — вздохнула губернатор.
— Проклятье!
Кнутас надкусил засохший бутерброд, купленный в автомате, и поперхнулся, что вызвало мучительный приступ кашля. Его коллега, собравшиеся в воскресный вечер в кухоньке посмотреть новости, зашикали.
Кнутас почувствовал, как кровь стучит в висках. Сюжет о новом убийстве содержал слишком много подробностей.
— Откуда они все это знают? И про нож? И про трусы? — выпалил Кнутас, прокашлявшись.
Лицо у него побагровело от кашля и от злости.
— Как это получилось, тысяча чертей? Как вести следствие, когда всё тут же растрезвонят на весь мир? Кто, черт побери, пробалтывается журналистам?
Он обвел взглядом собравшихся в комнате коллег. Все с удивлением переглядывались. Кто-то отнекивался, кто-то качал головой. Некоторые сочли за благо удалиться.
Кнутас решительно направился в кабинет и захлопнул дверь с такой силой, что стекла задрожали. Порылся в бумагах и вытащил визитку Юхана. Тот снял трубку после второго гудка.
— Что ты себе позволяешь, черт возьми? — загрохотал Кнутас, даже не потрудившись представиться.
— А в чем дело? — спросил Юхан, который мгновенно понял, о чем речь.
— Как вы могли предать огласке то, что сейчас прозвучало в новостях?! Вы что, не понимаете, что сводите на нет всю нашу работу? А мы не ерундой какой-нибудь занимаемся — мы ловим убийцу! Какие у вас доказательства? Откуда вы взяли эти сведения?
— Я понимаю, что вы раздражены, — проговорил Юхан спокойно. — Но попробуйте взглянуть на все с наших позиций.
— С каких еще позиций, черт подери? Мы расследуем дело об убийстве!
— Во-первых, мы никогда не публикуем сведения, не будучи стопроцентно уверены в их достоверности. Я знаю, что дело обстоит именно так, как мы описали в сюжете. Во-вторых, мы посчитали оправданным сообщить, что все признаки наводят на мысль о серийном убийце. Трусики во рту у жертв являются самым главным доказательством, и оно имеет такое огромное значение для общественности, что его необходимо предать огласке.
— Откуда ты все это знаешь? Огромное значение, черт возьми!
Кнутас буквально брызгал слюной. Юхан так и видел, как брызги летят в трубку.
— Ну уж спасибо, позаботились об общественности. А вот что вся информация прямиком доходит до убийцы, на это вам наплевать!
— Люди имеют право знать, что серийный убийца разгуливает на свободе. Мы просто делаем свое дело. Я сожалею, что мешаю вам работать, но моя задача — выполнять свой долг.
— Откуда вывод про серийного убийцу? С чего ты взял, что все обстоит именно так?
